Елена Ильина - Медведь-гора

Тут к автомобилям подошли два приезжих пионера и, взяв в каждую руку по чемодану, понесли их по аллее.

— Не надо! — закричали разом Сережа и Керим. — Мы сами их донесем!

Приезжие пионеры тогда только поняли, что говорят Сережа и Керим, когда те отняли у них чемоданы.

— Лева! — крикнул Сережа, — куда нести вещи?

Не успел Лева ответить, как несколько рослых пионеров из самого старшего отряда выхватили чемоданы из рук Сережи и Керима и, взвалив на плечи, побежали к большому дому.

— Не тяжело? — крикнул Лева вдогонку.

— Ничего! — весело ответил один из пионеров и слегка подбросил вверх чемодан.

Машины загудели, дали задний ход и, развернувшись, укатили назад к воротам.

— Откуда у этих пионеров наши флотские шапки? — сказала Валя.

— Ну да, шапки, — усмехнулся Сережа Левин. — Это не шапки, а бескозырки. Должно быть, им наши краснофлотцы подарили. А каскетки подарили летчики.

— Один пионер в трюме приехал, — вдруг сказал Керим, ни на кого не глядя.

Сережа махнул рукой.

— Ну, уж и в трюме. Тоже выдумал. Может быть, в трубе?

Керим хлопнул себя рукой по колену.

— Не веришь? Сам слышал.

— Что слышал — верю. А вот что в трюме приехал — не верю, — спокойно сказал Сережа.

Валя схватила Сережу за руку.

— Сережа, не дразни Керима. А то тебе от него опять влетит. Давайте лучше спросим у самих пионеров, приехал кто-нибудь из них в трюме, или не приехал.

— А как же ты спросишь, если он не приехал? — сказал Сережа.

Валя смутилась.

— Да что ты меня путаешь, Сережа. Я говорю, что надо спросить у тех, кто приехал.

— Все равно не спросишь, — сказал Сережа, — они же по-русски не понимают.

— Ну, как-нибудь сговоримся.

Сережа, Валя и Керим побежали к палаткам. Палатками в лагере назывались деревянные домики. Они и в самом деле были похожи на палатки — стены книзу расширялись, кверху суживались и выкрашены были изнутри под холст — желтоватой краской.

На крыльце одного из домиков стояла маленькая пионерка и поливала из большой красной лейки белые пышные цветы, которые росли в ящике на перилах крыльца.

— Аля! — крикнула Валя, — не знаешь, куда пошли иностранные пионеры?

Аля поставила на крыльцо лейку и сказала басом:

— Мыться пошли.

— Керим, идем к ним в ванную, — сказал Сережа.

Сережа и Керим подошли к маленькому белому флигельку. Одно окно было настежь открыто, и оттуда слышался плеск воды и гомон голосов.

Керим быстро взобрался по карнизу на подоконник. За ним полез Сережа.

В низких белых ваннах, доверху наполненных водой, брызгались и плескались шестеро мальчиков.

Из крайней ванны, которая стояла почти у самого окна, вдруг высунулась голая рука, помахала Сереже и Кериму губкой, и сразу изо всех ванн раздались приветствия:

— Хэлло!

— Гутен таг!

— Драстуй!

И не успели Сережа и Керим ответить, как маленький смуглый пионер, сидевший в ванне у окна, прицелился и бросил прямо в Сережу мокрую губку. Губка обрызгала Сережу мыльной пеной и шлепнулась на пол.

— Ах так, а еще иностранный пионер, — сказал Сережа и вынул из кармана полдесятка кипарисовых шишек.

Увидев в руках у Сережи целую кучу шишек, смуглый пионер прикрыл обеими руками ноздри и уши и нырнул на дно ванны.

Он так долго не показывался из воды, что Сережа даже испугался и выпустил из рук шишки. Пионер сразу вынырнул и сказал, прижимая руки к груди:

— Очен много спасибо. Грациа.

— Видишь, они говорят по-русски, — сказал Сережа Кериму. — Только при чем тут грация, — я не понимаю.

В это время в ванну вошел вожатый в длинных чулках и что-то сказал по-немецки. Приезжие пионеры все, как по команде, выскочили из ванн и завернулись в мохнатые простыни. А Сережа и Керим соскочили с подоконника на землю.

Через полчаса приезжие пионеры собрались на спортивной площадке. Они уже были одеты по-лагерному — во всё белое.

Смуглый пионер посмеиваясь, смотрел на Сережу. Глаза у пионера блестели, как будто их тоже только что вымыли, а мокрые пряди волос свисали на лоб.

— Керим, а Керим, — сказал Сережа. — Спроси что-нибудь у этого смуглого. Может, он по-твоему понимает?

— Нет, — ответил Керим. — Он только по-своему понимает.

Сережа подошел к смуглому и спросил очень громко и медленно:

— Как тебя звать?

Смуглый пожал плечами.

— Не знает по-русски, — сказал Керим. — Надо простые слова спрашивать.

И, подумав немножко, он спросил:

— Ты большевик?

Смуглый закивал головой и улыбнулся.

— Большевико — очень карошо.

— Вот видишь, — сказал Керим. — Понимает.

— Керим, — шепнул ему Сережа, — это наверно и есть тот самый Петр Мартынов. Из Италии.

Смуглый засмеялся и закивал головой:

— Италия, Италия!

Потом он внимательно посмотрел на Сережу, ткнул себя в грудь рукой и сказал:

— Pietro Martini di Milano.

— Сергей Левин из Москвы, — представился Сережа. А это, — показал он на Керима, — Керим Сулейманов с Кавказа.

Тут Пьетро что-то быстро заговорил по-своему и потянул Сережу и Керима за собой в палатку.

В палатке было тихо, прохладно и пахло влажными, только что срезанными цветами.

Прямо перед широким окном громоздилась Медведь-гора, заросшая зелено-бурой курчавой шерстью, а где-то внизу за кипарисами шумело море. Пьетро открыл белый шкафчик, стоявший у кровати, и вытащил оттуда желтый чемодан. Потом он опустился на колени, засунул в чемодан руку и достал цветную открытку.

— Италия, — сказал он.

На открытке была гора, похожая на Медведь-гору, а у подножия ее несколько маленьких домиков.

Пьетро показал пальцем на крутую вершину горы и пощелкал языком.

— Высокая, значит, — сказал Сережа. Потом тоже пощелкал языком и кивнул головой на Аю-Даг.

— И у нас высокая. Видишь? Это Медведь-гора. Тут очень трудно подняться. Нужно тропинки знать!

И, чтобы объяснить, как трудно подняться на гору, Сережа стал карабкаться на стену, охать и потирать колени.

Пьетро понял.

Он опять взял свою открытку и, показывая одной рукой на самую вершину раскрашенной горы, высоко поднял другую руку. Потом похлопал себя по груди и быстро заговорил.

— Он, верно, сам туда ходил, я так понимаю, — шепнул Керим Сереже.

— Теперь меня слушай, — сказал он, взяв за руку Пиетро Мартини. — Я тоже по горам много ходил.

Керим вскочил на высокую табуретку, а с табуретки на подоконник.

— У нас на Кавказе большие горы, — закричал он, подымая обе руки. — Эта гора маленькая. Тут Медведь-гора как будто лежит, а у нас медведь как будто бежит. За ним охотники гонятся. Это тоже горы такие. А еще у нас есть Чемодан-гора, Спящая-красавица-гора, Петух-кричит-гора. Вот это гора!