Вячеслав Тычинин - Каникулы на колесах

Вот тогда-то, можно сказать, на заре автомобилизации, когда по дорогам нашей страны бегали еще "Фордики" и грузовые АМО, дедушка и стал мастером на все руки. Вот уж кто доподлинно при нужде может суп из топора сварить! Не забуду, как я однажды разбил стеклянный отстойник бензонасоса. Уронил на него ключ, растяпа. Что делать? Без отстойника мотор не заведешь. В запчастях такую деталь сроду не возят, ей же износу пег. А до ближайшего города сто километров. Да и найдешь ли еще там отстойник, неизвестно. Но дедушка и тут нашел выход: поставил вверх донышком баночку из-под майонеза, закрепил ее проволокой и — порядок, отлично доехали. В другой раз и того чуднее. Случилось дедушке одному ехать. А на выезде из лесочка машина забуксовала. И чувствуется, что всего-то самую малость подтолкнуть ее надо, да некому. Как быть? Дедушка и тут не растерялся: включил первую передачу, сам вылез из-за руля, сзади плечом подналег. Но сначала к проводу от индукционной катушки привязал длинный шпагат, чтоб не пришлось потом догонять машину бегом. Чуть "Мышка" прыгнула вперед, он сразу за шпагат — дерг! — и зажигание выключилось. Пришлось беглянке остановиться.

— Карданы проверил? — прервал мои воспоминания дедушка. — Ладненько. Тогда пройдись еще по стремянкам задних рессор, нет ли слабины. На вот, держи накидной ключ.

— Расскажи что-нибудь интересное, дедушка, — попросил я.

Солнышко зашло за тучку, стало прохладно, потянул свежий ветерок. Наверное, он и напомнил дедушке экспедицию к одному из якутских приисков, чуть не на берегу Ледовитого океана.

— Снарядили двадцать грузовиков. Конечно, трехосных вездеходов. Обычным грузовикам там и делать нечего. Придали автоколонне бульдозер, два гусеничных трактора, техничку. Расстояние-то не бог весть какое, но дорога!..

— Автозимник? — щегольнул я знанием Севера.

— Если бы! Полное бездорожье. Плюс два горных перевала через отроги Кулара, пурга, мороз под шестьдесят, наледи… Ох, и хлебнули ж мы тогда горюшка! Два шофера серьезно поморозились: в сумасшедший ветер на перевале отказал, на беду, бензонасос. У половины машин на кочках перебило передние рессоры. Стягивали их тросами, чтоб доползти. Тряска такая, что руль в руках не держится.

— И сколько ж времени вы так ехали?

— Десять суток. А всего-то — триста километров с небольшим.

— С какой же скоростью вы ехали? — ошеломленно спросил я дедушку из-под машины.

— Ни о какой скорости и речи не было. Когда на километр за час продвигались, а когда и всего-то на двести метров. Как удастся. Пока бульдозер не срежет самые страшные моховые кочки на мерзлом болоте, не засыплет ямы, с места не тронешься. Автомобиль все же, хоть и трехосный, не танк. Счастье, если по руслу речки, по галечнику доведется какое-то место проехать. Только таких кусков мало было.

— А кто вас вел? Или по карте ориентировались?

— Проводником одного якута взяли. Когда-то он там на оленях проезжал, вот и взялся провести автоколонну через горы.

— А ночевали где?

— В кабинах. Где же еще? Моторы, понятное дело, не глушили все десять суток. Только бензин подливали. У каждого в кузове по две бочки припасено. А мороз! А ветрище! Как в дьяволовой трубе дует. Кабинка утеплена, сам в тулупе, в валенках лежишь, мотор работает, через обогрев тепло гонит, а все одно зябнешь. За ночь раз пять проснешься.

Дедушка рассказывал еще долго. И я зримо представил себе, как пробивалась его автоколонна к заполярному прииску. Ревет пурга, заглушая надрывный стон моторов; в снежных вихрях мотаются огни автомобильных фар. Закутанные в тулупы люди появляются в снежном месиве, изо всех сил подталкивают буксующие грузовики и снова растворяются в метельных потоках. В мертвом свете луны ползущие по сопкам автомобили кажутся черными жуками.

— Зато представляю, как встретили вас на прииске! Или там никого еще не было, вы первопроходцами шли?

— Рейс — первый, это да. Но люди там уже были: геологи, горняки, механики. Их морем Лаптевых забросили. А уж встречали нас — и не говори! Изо всех палаток, из юрт повыскакивали, руками машут, кричат; добежали — кинулись всех обнимать, целовать… Такое, внучек, не забывается.

— Еще бы! Но экспедиция на прииск — это, конечно, тяжелый и опасный рейс. А вот смешные случаи у тебя бывали, дедушка? — спросил я, усердно затягивая гайки стремянок. Волосы лезли мне в глаза. Я отмахнулся рукавом, лег поудобнее, чтобы лучше слышать.

— И такое случалось. Ехал я как-то с Волги. Один. Ночь застала в открытом поле, где-то под Пензой. Надо ночевать. А я только что в столовой на трассе всяких страхов наслушался. Вот не хуже того паникера, что к нам после Харькова пристал, веничком шоссе заметал, наговорил с три короба.

— Что же тут смешного, дедушка? — возразил я.

— Ты дальше слушай. Никакого жилья поблизости нет. Приткнуться к людям негде. Пришлось заехать в лесополосу. Поднял стекла, заперся изнутри, все чин чинарем. Поверить я слухам не поверил, а все-таки решил остеречься маленько. Положил рядом монтировку. Опять же, на всякий случай. Лег. Но спится плохо, вполглаза. Голоса какие-то чудятся, шаги, шорохи… Только перед зарей и заснул. А утром встал — батюшки! — у меня же в передней дверце одно стекло осталось опущенным, проморгал как-то с вечера. А там в лючке и кошелек с правами, со всеми деньгами, только руку протяни! Да еще рядом и монтировка припасена, чтоб было чем водителя пристукнуть.

Слушая дедушку, я не перестаю орудовать ключом. А он работает наверху. Снизу мне видны только его ноги в мешковатых полотняных брюках и сандалиях. Но по тому, куда он переходит, по отдельным звукам я догадываюсь, за что принимается дедушка. Вот его ноги переступили вперед, прижались к левому крылу машины. Звякнула бутылка, послышалось бульканье. Это значит, дедушка подливает тормозную жидкость. А вот ноги уже возле багажника, остро запахло бензином. Все ясно: не полагаясь на электрический указатель, дедушка проверяет мерной линеечкой остаток горючего в баке.

Торопиться некуда, и я размышляю над тем, как мудро устроен автомобиль, как здорово он приспособлен к долгому и быстрому бегу. Все в нем вызывает восхищение изобретательностью человеческого ума. Взять хоть тот же мотор: сам сосет бензин из бака, сам подает нужную порцию горючей смеси в цилиндр, закрывает клапаны, сжимает смесь и тут же поджигает ее электрической искрой. И все это в доли секунды! Бум-м! — смесь вспыхнула, поршень полетел вниз, завертел коленчатый вал. А от него через множество шестеренок завертелись и колеса. Автомобиль побежал.

Есть у мотора своя маленькая электростанция, чтобы было чем зажигать фары, давать звуковой сигнал, подзаряжать аккумулятор. Есть система охлаждения, чтоб мотор не перегревался. У человека кровь по всем артериям гонит сердце.