Питер Карнавас - Слон

Неужели это правда?

Неужели не сон?

Наверное, так и чувствуешь себя, когда сбываются мечты. Папа залез на дерево! Папа сложил из бумаги самолётик! И починил велосипед!

Слон ни за что бы ему этого не позволил…

— Ну, — сказал папа, спрыгивая на землю, — попробуй, прокатись.

Дедушка вытащил из фиолетового рюкзака шлем. Олли нахлобучила его, застегнула ремешок, поставила одну ногу на педаль, а другой с силой оттолкнулась от земли. За велосипедом потянулся извилистый след. Олли закрутила педали быстрее и помчалась вокруг двора. Она неслась во весь дух, и ветер бил ей в лицо. Казалось, она летит, словно самый проворный самолётик в вечернем небе.

Олли мчалась по кругу и слышала, как радостно кричат и хлопают папа с дедушкой. Её переполняла уже знакомая звенящая радость. Она прогнала серых зверей! Черепаха больше не вернётся, и слон — никогда!

Олли поехала медленнее и затормозила.

Оставался ещё один зверь. Он никуда не ушёл.

Она никому не говорила о нём. Потому что это был только её зверь.

Маленький серый пёсик с короткими лапами и длинным-предлинным хвостом.

Олли положила велосипед на траву и ушла за угол дома, к воротам, где её никто не мог видеть. Она представила себе Фредди: вот он сидит у ворот, машет длинным хвостом, смотрит на хозяйку.

Олли присела на корточки и обняла пёсика. Он лизнул ей лицо. По щеке Олли скатилась слеза, и Фредди её тоже слизнул. Как часто он был с ней рядом, когда Олли падала, или плакала, или думала о маме, которую никогда не знала; когда её одолевало чувство потери, одиночество или просто грусть… В такие моменты она воображала себе Фредди: вот он нюхает ей лицо, скулит, прижимается тёплым боком, согревая хозяйку.

Олли любила Фредди, но знала: больше он ей не нужен. Теперь у неё хватит сил и радости, чтобы жить без него.

— Всё хорошо, — прошептала девочка в мохнатое ухо. — Теперь ты можешь идти.

Она в последний раз прижала пёсика к себе и отпустила. Вообразила, как он отворачивается и трус и т прочь по дорожке, высоко держа длинный хвост.

Расплывчатая собачья фигурка становилась всё меньше и меньше и наконец растаяла вдалеке.

Следующим утром Олли и папа лежали на батуте и смотрели, как высоко вверху танцуют на ветру листья жакаранды. Дедушка возился на тыквенной грядке — снимал оттуда кузнечиков.

Олли то и дело трогала папин колючий подбородок.

И рассказывала папе обо всех старых и чудесных вещах, которые видела в школе.

Ещё она рассказала о том, как рассматривала красивого-прекрасивого голубя, и о том, как запускала самолётики с крыши магазина.

Рассказала даже о серых зверях.

Папа лежал тихо и слушал, а Олли говорила и говорила. Она слишком долго молчала, и теперь слова летели на волю, как птицы, которые покидают клетку и устремляются в небо.

Когда она договорила, папа взял её за руку.

— Знаешь, я тут подумал, а не завести ли нам какое-нибудь животное? — предложил он. — Только настоящее.

— Правда?! — Олли вскочила.

Она тут же вообразила себе множество прекрасных домашних животных.

— Давай заведём жирафа! — воскликнула она. — Или орангутанга!

Папа содрогнулся.

— Ну, хотя бы пингвина! — попросила Олли и запрыгала на месте. — Тукана! Сурка! Детёныша панды!

Папа взлохматил ей волосы и засмеялся.

— Тише, тише, — сказал он. — Давай для начала ограничимся собакой, а с пандой разберёмся как-нибудь потом.

— Ладно, — кивнула Олли и снова улеглась на спину.

— Первым делом надо будет придумать собаке кличку, — заметил папа. — Есть идеи? Знаешь какое-нибудь хорошее имя?

Олли прижалась к папе, закрыла глаза и вспомнила своего друга, маленького серого пёсика с короткими лапами и длинным-предлинным хвостом.

— Да, — сказала девочка. — Я знаю одно имя. Оно замечательное!

Ягоржусь тем, что на обложке этой книги стоит моё имя, однако по справедливости здесь должны быть и другие имена. Сам я ни за что бы не справился.

Спасибо Кристине Шульц, которая поверила в эту историю с самого начала, когда я дрожащими руками сунул ей первые главы и промямлил, что идея ещё не до конца оформилась. Благодарю вас, Кристина, за внимание, которое вы уделили этой маленькой книжке.

Спасибо Кристи Бушнелл, которая подмечала все ускользнувшие от меня мелочи, критиковала там, где необходимо, и следила за графиком работы. Если бы не вы, я до сих пор рисовал бы слонов.

Спасибо Марку Маклеоду, в исполнении которого редактура становится искусством. Благодаря вам эта история заиграла гранями, о которых я и помыслить не мог. Ваши правки были мне так по душе, что я почти жалел, когда они кончались. Почти.

Огромное спасибо Джо Ханту за замечательный дизайн и за терпеливое отношение к моим метаниям, когда дело дошло до обложки.

Спасибо всем сотрудникам University of Queensland Press (UQP) за то, что взяли меня под своё крыло и поддержали так, как поддерживают всех своих авторов.

Спасибо Эллисон Патерсон, которая прочла первый вариант рукописи и вдохновила меня на большее.

Спасибо маме, папе и всем родным и близким за любовь и поддержку.

Спасибо Брон, Софи и Элизабет. Странно, должно быть, иметь мужа и отца, который целыми днями грезит воображаемыми слонами и черепахами, однако в перерывах между этим я чаще всего думаю о том, как мне с вами повезло. Вы, как дедушка Олли, стираете из моих дней всё серое и наполняете их цветом.

И наконец, спасибо Джорджи, нашему маленькому серому пёсику с короткими лапами и длинным-предлинным хвостом, который недавно стал слишком стар для этого мира. Ты всегда чуял слона и умел прогнать его прочь.

Питер Карнавас пишет и иллюстрирует книги для детей и взрослых. Его первая книга, Jessica’s Box, вошла в шорт-лист премии Queensland Premier’s Literary Award и CBCA Crichton Award for Emerging Illustrators. После этой книги появилось множество других, в том числе The Children Who Loved Books и Blue Whale Blues . Недавно Карнавас проиллюстрировал серию смешных книжек Деймона Янга, посвящённую самым разным семьям. Питер Карнавас часто выступает в школах. Его книги переведены на множество языков, в том числе на португальский, корейский и голландский. Питер живёт в Саншайн-Кост с женой, двумя дочерьми и славной маленькой собачкой по кличке Флоренс.