Энн Файн - Как курица лапой

— Поздравляю, Джо!

Мисс Тейт вручила ему тусклый кругляшок. Он смотрел на медаль, словно та была драгоценной. Потом сжал пальцы и, зажмурившись от обуявших его чувств, бросился к мисс Тейт и обнял ее крепко-крепко.

— Джо! Ах ты, глупышкин! — сказала она. Но видно было: она чуть не тает от нежности. — Я знала, что у тебя есть скрытые таланты. А теперь, зная, что это за таланты, буду обращаться к тебе за помощью, когда мне понадобятся наглядные пособия для объяснения математики.

Когда он сел, я ткнул его в плечо.

— Видишь? — зашептал я. — Все вышло как нельзя лучше. Если ты все время будешь мастерить ей пирамиды, конусы и тетраэдры, ей некогда будет мучить тебя пониманием примеров.

Он еще шире улыбнулся.

Мисс Тейт захлопала, вновь потревожив моль в пучке.

— Кажется, пора приветствовать наших гостей, пришедших на День открытых дверей.

Она взялась за дверную ручку, но Джо успел ей напомнить:

— Мисс Тейт, а как же дополнительный конкурс?

Она обернулась.

— Упс! Чуть не забыла.

И достала еще одну медаль из ящика.

— А теперь… По многочисленным просьбам и результатам тайного голосования — дополнительный приз! Лучшему помощнику в нашем классе!

И посмотрела прямо на меня.

Сейчас, наверное, Бет пойдет за призом.

Я ждал.

И ждал.

Наконец, мисс Тейт сказала:

— Ну, ты что, не собираешься его брать?

— Я?

— А на кого, по-твоему, я так упорно гляжу?

Я тупо обернулся. Это при том, что мы с Джо сидим на последней парте.

— На тебя я гляжу, на тебя!

— На меня? — тупил я. — Я лучший помощник в классе?

— Я и сама была удивлена не меньше твоего, — сказала она. — Но это было свободное голосование, и на всех бумажках, кроме одной, было твое имя.

Я посмотрел на ребят. Они сидели все такие хорошие, прямо золото, а не дети, и смотрели на меня невиннейшими глазами. Я с некоторым подозрением вышел к учительскому столу, но медаль, протянутая мне учительницей, не взорвалась в руке, не брызнула на пиджак черничным вареньем и не выстрелила струей воды в лицо.

Это был настоящий приз. Без шуток.

Не думайте, что я раньше призов не получал. Получал. За свой короткий век Честер Говард выигрывал конкурсы по всему свету — за чтение, письмо, грамматику и однажды за самое прекрасное чтение детских стихов Армении. (Это была чистая случайность.) Но я никогда не выигрывал призов иного плана: «Самый популярный человек в классе», «Лучшая работа в команде», «Самый вежливый ученик» — ничего того, что говорило бы о достойных похвалы качествах моей личности.

Я пялился на медаль. «Лучший помощник в классе». Честно говоря, я учился в таких школах, где самым хорошим помощником считался тот, кто не плюет одноклассникам в тетради, не поджигает их кеды и не колошматит их почем зря. В школе «Спайк сити юниорс» это был бы человек, который бросит твои костыли тебе, а не в тебя или поможет тебе захоронить чей-нибудь труп.

Но здесь!

Здесь, в «Школе поместья Уолботл (смешанной)», получить такую награду было круче, чем завоевать золотую медаль на Олимпийских играх. Здешние ученики не были грешниками. Они были хорошими. И добрыми. И сами очень помогали другим.

Я не мог это выдержать. Я знаю, что немного повторяю спектакль Бет, но слова выскочили из меня сами.

— Я буду хранить ее как сокровище.

Мисс Тейт ласково подтолкнула меня: иди, мол, на место. Пока я шел по проходу, я заметил, что на каждой парте стояли маленькие самодельные модели в стиле Джо: роботы, какие-то чучелки, ракеты — всё в таком духе.

— Ты всех подкупил, чтобы они за меня проголосовали? — спросил я подозрительно.

— С чего бы мне их подкупать? Я ведь ничего не знаю про твой потрясающий график «Как выжить до конца школы».

Вот ничего себе.

— Эх, правда, откуда ты про него узнал? Это был секрет, я его даже на выставку не отдавал.

Он постучал себя по носу. Потом полез в парту, вынул защитный экран и разложил его. Когда я думал, что все готово, он вдруг поднял секретное окошко на своей стороне конструкции, потом еще одно, а потом развернул ко мне — показать.

— Зеркала!

— Боковой перископ.

— Офигеть!

(Если окажусь без гроша, запродам этого парня секретным службам.)

Я вытащил из парты свой подарок.

— Стало быть, можно его больше не прятать?

— Да уж.

Я подвинул ему тетрадь.

— Надеюсь, тебе это поможет, Джо.

Он смотрел на график примерно с тем же выражением лица, что и на медаль, потом стал медленно листать страницу за страницей. И внезапно меня посетило видение: все эти квадратики, на которые я столько времени угрохал, считанные-пересчитанные десятки раз, постепенно зарисовываются разноцветными фломастерами, неуклонно приближаясь к концу тетрадки. А на задней обложке написано черными заглавными буквами:

ТЕПЕРЬ ТЫ ВОЛЕН ХОТЬ ЦЕЛЫМИ ДНЯМИ ЗАНИМАТЬСЯ ТЕМ, ЧТО У ТЕБЯ ПОЛУЧАЕТСЯ!

(Когда-нибудь эти волшебные слова — «у тебя получается» — я использую в своей книге.)

У него был такой счастливый вид!

— Мне даже не обязательно брать ручку, чтобы их закрасить. Можно приклеить квадратик и побрызгать его блестками, или сухой осенний листик прилепить, или…

— Я так понимаю, что вокруг тебя снова разрастется беспорядок.

Но он не слушал. Он смотрел, как в класс входят родители.

— Мам! Пап! Скорее! Сюда!

Не успели они сделать и пары шагов, как он уже хвастался:

— Мам! Я выиграл приз! Настоящий! Смотри, это медаль!

Его мама, казалось, вот-вот расплачется от гордости, а мистер Гарднер взял медальку из рук сына и подробно изучил.

— Твоя прапрабабушка такую же получила!

Сколько же мисс Тейт учительствует? Тыщу лет?

Джо совал под нос родителям мою работу «Как выжить в школе».

— А еще смотрите, что мне Говард подарил, чтобы я не сдавался!

Мне удалось ускользнуть из их рук без поцелуйчиков. Своих я не ждал, потому что всю четверть из школы слали записки на имя мистера и миссис Честер, ха-ха, и я чувствовал себя в полном праве переправлять их прямиком в мусорное ведро.

И наполовину я оказался прав. Папа услышал весть о Дне открытых дверей, на минуту выскочив в магазин «Деликатесы Харви», но прийти не смог: у него в духовке стояли пирожные «Наполеон». А маме доложил об этом водитель фуры, который пришел отпроситься сегодня пораньше. Но, когда она сказала охраннику у дверей, что ее зовут миссис Говард, ее отправили в совершенно другой кабинет, где она с удовольствием посмотрела на работы чужих учеников.