Юрий Яковлев - Письмо с вулканического острова

Алеша закивал головой: у него был полон рот.

Сергей Владимирович работал зоотехником в соседнем совхозе, но он был человеком увлекающимся, мечтательным. Порой создавалось впечатление, что он даже немного стеснялся своей обыденной специальности — вечно он говорил о плотинах, турбинах, реакторах и мечтал принять участие в строительстве плотины через Берингов пролив. Его планы казались бы несбыточными, если бы он по вечерам не сидел за книгами и учебниками: он вдруг стал студентом-заочником энергетического института. А утром он снова спешил к своим телкам, выслушивал их, взвешивал и трепал по холке.

Ольга Ивановна была учительницей. Она относилась к своему мужу немного покровительственно, как обычно относятся к мечтателям. Но где-то в глубине души верила, что рано или поздно он создаст что-то удивительное.

Обед шел полным ходом. Тарелки мелели, как моря во время отлива. В это время Алеша услышал тихий лай. «Пятница!» — подумал он, и ему стало стыдно, что он обедает в тепле, а его дружок голодает на морозе. И тогда, превозмогая неловкость, он спросил:

— Можно, я отнесу косточку Пятнице?

— Какой Пятнице? — спросил папа Марата и улыбнулся. — Что у тебя за Пятница, товарищ Робинзон?

— Это собачка такая, — сказал Алеша, — она голодная.

— Конечно, можно, — сказала Ольга Ивановна, — можешь прихватить и мою косточку.

И тут вмешался Марат:

— Мама, давай впустим пса на кухню!

Алеша даже не смел мечтать о таком счастье для Пятницы. А Ольга Ивановна посмотрела на него испытующе и сказала:

— Ладно. Только в комнату его не впускай.

Нет, в людей все-таки стоит верить! Недаром Пятница терпеливо поджидал своего друга на морозе. Его страдания вознаградились. И, похрустывая в теплой кухне косточками, он со стыдом думал, что мог хоть на минуту усомниться в своем друге. Откуда только взялся завод у пружинки: хвостик махал легко и безостановочно. Глаза весело поблескивали. А челюсти двигались с такой силой, что могли бы без труда разгрызть даже железяку. И если на свете бывает седьмое небо, то маленький черноносый пес Пятница был именно там — на седьмом небе.

Обед кончился. Марат стал показывать другу коллекцию марок.

— Самые ценные марки — колониальные, — пояснял он Алеше, — вот марка Южно-Африканского Союза.

Марки мелькали перед Алешей. А вместе с ними перед его глазами проплывали пальмы и ливанские кедры, египетские пирамиды и индейские вигвамы. И Алеше казалось, что он бредет по этим далеким незнакомым странам и нет ему возврата домой.

И тревожные мысли снова вернулись к нему.

Что будет дальше? Ну, посидит он здесь полчасика, а потом надо будет уходить. Куда? Горе вышло из темного уголка и вплотную подошло к Алеше.

— У тебя что-нибудь случилось? — спросила Ольга Ивановна. — Ты провинился?

Алеша покачал головой.

И вдруг слезы одна за другой потекли по его широким скулам, по большим веснушкам.

— Они ссорятся… — говорил Алеша. — Все время ругаются из-за меня. Вот я и ушел куда глаза глядят…

И в комнате стало тихо. И было только слышно, как всхлипывает Алеша.

Любовь — это что-то незаметное и необходимое. Алеша очень любил своих родителей, но в обычные, хорошие дни он не замечал этой своей любви. Зато сейчас, далеко от дома, на незнакомой станции Мальчики он почувствовал эту любовь. Но она не принесла ему радости, а, наоборот, причинила страдание. И он сквозь слезы сказал:

— Хочу домой!

Никто не знал, как трудно было ему произнести эти слова. Его гордость была унижена. Он почувствовал себя слабым и беспомощным. Он погибал. Но слова «хочу домой» стали для него тем спасательным кругом, который не дал ему пойти ко дну. Ольга Ивановна наклонилась к нему и сняла очки. И от этого она стала уютной и родной. И Алеша поднял на нее свои глаза, полные слез.

Ему нужно было сказать, что он знает дорогу, что ему нужно только тридцать пять копеек на билет, а от вокзала он дойдет сам. И что деньги он обязательно отдаст: пришлет по почте. Но почему-то он не мог произнести ни слова.

А Ольга Ивановна сказала:

— Собирайтесь, мы поедем провожать Алешу!

Она выпрямилась, надела очки и снова стала похожа на строгую полновластную хозяйку дома.

— Вот здорово! — сказал Марат. — В Москву поедем!

— Отлично, — сказал Сергей Владимирович, — иду натягивать ботинки.

И весь дом пришел в движение. Все собрались в дорогу дружно, без суеты, без споров, не мешая друг другу. Словно в доме, как на хорошем корабле, все знали, что кому надо делать.

Алеша сидел на стуле и наблюдал за приготовлением.

В это время он почувствовал, что кто-то трется о его ногу. Он наклонил голову и увидел Пятницу. Пес смотрел на него глазами, полными счастья, благодаря его за верность и за обед. «Не стоит унывать, — говорили его глаза. — Жизнь не так страшна, если смотреть на нее веселее. Слышишь, мой повелитель?»

И Алеша решил, что никогда не расстанется с Пятницей.

Прощай, станция Мальчики!

До свидания, домики, ростом в один этаж, дорожки, проложенные в снегу, киоск с сосульками, похожими на неровную ледяную челку. До свидания, холодные угольки костра. До свидания, мальчишки, в честь которых названа станция, и старшина милиции со странной фамилией Синяк!

Было уже темно, когда Алеша с Маратом, Ольгой Ивановной, Сергеем Владимировичем и неизменным Пятницей поднялись на пустынную платформу станции Мальчики. Теперь все они, конечно исключая летнего пса, знали о том, что заставило Алешу пуститься в путь, и семья Карнаковых убедила его, что он не лишний человек в доме, что папа и мама, забыв обо всех своих ссорах и раздорах, наверняка сбились с ног, разыскивая сына. Они очень ждут его, и поэтому надо спешить.

Алеша шел впереди со своим новым другом, и они вели разговор.

— А у тебя есть марка со снежным человеком? — спрашивал Алеша.

И Марат отвечал:

— А разве такая марка есть?

— Должна быть! — убежденно говорил Алеша. — Ведь есть марка со спутником, с атомоходом. Все, что открывают люди, рисуют на марках. Мне бы очень хотелось повидать снежного человека, а тебе?

— Где его увидишь? — отвечал Марат.

И друг тут же уточнял:

— В Тибете. Вот бы попасть в Тибет!

— У меня есть тибетская марка, — говорил Марат.

— Я буду присылать тебе письма с красивыми марками, ладно? — откликался Алеша.

— Запиши мой адрес, — говорил Марат.

— Мне негде записать, я запомню.

— А не забудешь?

— Нет, никогда не забуду. Говори!

— Станция Мальчики, улица…

Но тут из-за спины послышался голос Сергея Владимировича:

— Поторапливайтесь! Скоро поезд.

На платформе горел фонарь. Он был похож на перевернутую тарелку. Ветер слегка раскачивал фонарь, и тень от столба ходила по снегу взад-вперед, как маятник. На платформе было несколько пассажиров и дежурный по станции в красной шапочке. На этот раз он оказался мужчиной с бородой. И Алеше показалось, что это утренняя дежурная ради шутки приклеила себе бороду.