Яков Алексеев - Дунин мох [Рассказ о торфяных болотах]

— Ишь ты, Федюк, какой догадливый! Поверь, если бы так легко было догадаться, ученые давно бы догадались. Дело не так просто. Ведь, что нарастает на один сантиметр в год? — Нарастает очень рыхлая подстилка. А если сверх этого слоя нарастет еще десять, двадцать или сто слоев — ведь она сплющится под тяжестью наросших слоев. Каждый год тяжесть нарастет, и масса под ней сплющивается. Вместо слоя в один сантиметр окажется слой в один миллиметр и того тоньше. Нужно помнить, что остатки растений в болоте хоть и медленно, все же разлагаются, из них что-то уходит. В конце концов сантиметровый слой сплющится в тонкий листик. Вот почему трудно сказать, сколько лет нарастал этот верхний торф.

— Павел Дмитриевич, а зачем это коряги вытащили на берег?

— Зачем? А вы ж посмотрите, чем топят машину. Этими корягами и топят. Все, как видите, идет в дело. А все-таки эти коряги — плохая вещь. Из-за них приходится торф выбирать вручную, лопатами. Эта работа и дорого обходится, и очень трудна. Сколько ямщик за день лопат собьет об эти коряги! Не будь коряг, можно бы торф забирать прямо машиной. Есть такие машины, называются экскаваторы или фрезеры. Они очень быстро и выгодно работают, но здесь их пустить нельзя: об эти коряги любую машину поломаешь. Мне один раз пришлось на Новозыбковском районе видеть, как работала машина на чистом болоте — без коряг и пней. Торф был очень глубокий и плотный. Рабочие, вертя колесо, опускали особый резак до самого дна болота — метра на три в глубину. И этот резак отрезывал и подымал вверх целый столб торфа. Столб при подъеме разрезался на отдельные части. Значит, торфяной кирпич получается сразу — не надо ни копать, ни месить торф. — Вообще здешние машины — устарелые, — продолжал Павел Дмитриевич. — Их придумали уже больше сорока лет назад. Посмотрите, сколько около них ручной работы. Да и опасны они. Вот как пошабашат, золу из топки выгребут, да забудут залить — ветром и раздует. Загорится болото и сами машины могут погибнуть.

Очень умный способ разработки торфа придумали в 1914 году русские инженеры Классон и Кирпичников. Этот способ называется — способ размывания или гидроторф. Вместо машин действуют насосами. Из насосов пускают очень сильную струю воды на стенку карьера. Торф размывается и целыми глыбами падает на дно. На дне их разбивают струей окончательно и получается жидкая торфяная кашица, не гуще сметаны. Эту кашицу насосами высасывают и по трубам проводят на стельбище — ровную площадку, где она разливается ровным слоем. Вода постепенно высыхает, и торф густеет. Когда он достаточно загустеет, по площадке пускают особый трактор с ножами, и он режет торфяной слой на кирпичи. Способ очень удобен, так как ни копать, ни месить торф, ни отвозить кирпич не нужно. Но, к сожалению, он требует очень много воды, а она не везде есть. Под Ленинградом на одном большом болоте ведется разработка по способу Классона. Там по соседству было порядочное озеро Красное. Сейчас этого озера уже нет: за несколько лет его высосали и теперь берут воду издалека, из моря.

— Павел Дмитриевич, а без машины можно добывать торф?

— Можно и без машин, но невыгодно. Я видел, правда, еще в детстве, как под Москвой крестьяне делали торф для себя. Они привозили его из болота, месили ногами и набивали в форму. Это особая рамка, вроде тех, в которых делают кирпич-сырец. Рамка имеет только боковые стенки и ручки, а дна и крышки нет. Рамку укладывают на землю на ровном месте, в нее плотно набивают торфяное тесто и сверху весь излишек соскребают доской. Потом рамку быстро поднимают и встряхивают, и кирпич остается на земле. Рамку ставят рядом, опять набивают и снова поднимают. Кирпичи остаются лежать, пока подсохнут, а потом их складывают в клетки. Конечно, работа идет небыстро и не выгодна: машина работает дешевле. Вот и вам, когда будет колхоз, можно будет подумать о машине — торфу у вас вдоволь. А то ведь за дровами ездите километров за сорок. И деньги большие приходится платить, и время тратить.

— В старину даже для фабрик торф делали вручную. Еще есть старики, которые помнят это. Говорят, была ужасная работа: извольте почти по брюхо плясать в холодной массе. И простуживались, и ревматизмы наживали. Потом придумали бочечный способ: торф наваливали в большие бочки и там месили его особой мешалкой с ножами. Тоже плохой и дорогой способ. Ну, хорошо. Теперь посмотрим, как здесь идет сушка торфа.

Мы пошли вдоль рельс, по которым рабочий отвозил наполненную тележку. Прошли сотни две шагов, пока дошли до стельбища. Это тоже болото, но очищенное от сосенок и кочек. Здесь, на ровном месте, далеко кругом расстилались многие сотни тысяч кирпичей. Иные из них уже подсохли, другие были сырые. У самых рельс — совсем сырые, видно — сегодняшней укладки.

— Видите, как идет дело, — сказал Павел Дмитриевич. — Сырой кирпич, как он вылез из машины на доску, так с доской сюда и везут. Здесь стельщик осторожно опрокидывает доску, и «пяток» остается на земле. Через несколько дней, когда кирпичи подсохнут, работницы-рамщицы их переворачивают, чтобы сохли со всех сторон. Окрепшие кирпичи складывают в небольшие клетки. Вот видите эти клетки. Клетки складываются так, чтобы ветер свободно проходил между кирпичами, и они быстрее сохли. Потом перекладывают в большие клетки. Окончательно просохший кирпич складывают в большие штабеля. Вот посмотрите, сколько их.

Действительно, штабеля очень большие — с избу величиной.

— В штабелях торф остается здесь до зимы, а зимой по санной дороге его вывозят.

— Павел Дмитриевич, а зачем их складывают в клетки и штабеля? — сказал Сережа. — Ведь это лишняя работа.

— Нет, не лишняя работа. Если не складывать, а каждый кирпич все лето держать поодиночке — подумайте, сколько места они займут. Придется целые километры уложить кирпичами. А сколько будет лишней езды? Это — раз. Затем, когда зимой их занесет снегом, как вы их из-под снега будете доставать? Наконец, осенью пойдут дожди, и кирпичи станут мокнуть. В штабелях замокнет только верхний слой, а внутри будет сухо.

— А сырой кирпич не годится в топку?

— Ну, конечно. Он может быть и сгорит, но сколько жару уйдет на испарение воды! Чем торф суше, тем лучше горит и больше дает тепла. Все равно, как и дрова, — сухие лучше сырых горят.

— Павел Дмитриевич, а правда ли, что простые печи торфом топить нельзя, что их нужно переделывать?

— Нет, это неправда. Торф, конечно — сухой, горит в любой печке. Но только в домашней печке его надо складывать печуркой, чтобы была тяга сквозь нее, и поджигать надо изнутри. Тогда он горит хорошо, дает жару не меньше, чем дрова, и не оставляет углей — только одну золу.