Михаил Самарский - Тришка на Севере

– Сейчас только сыну сообщу, чтобы привёл собак на место старта. – Владимир достал из кармана меховой куртки мобильный телефон и набрал номер.

Ветеринар и правда оказался иностранцем. Знаете, что больше всего меня поразило? Владимир запросто общался с ним на английском языке. Вот тебе и чукча! Именно здесь я понял: все анекдоты про них – просто шутки. Они и не обижаются: самоиронии у них не отнять.

Врач пощупал мои бока, осмотрел подушечки лап, для чего-то заглянул в пасть, потрепал меня за ухо и, утвердительно покачав головой, с улыбкой произнёс:

– Good.

Как я понял, это слово обозначало «к бою готов».

Ветеринар сфотографировал клеймо на моём животе, записал кличку и название команды, за которую буду выступать. На боку мне синей краской нарисовал отметину, которая означала, что бежать мне предстоит в упряжке из шести собак.

Перед сценой уже собралась большая толпа людей. Здесь были участники с номерами на груди, болельщики, гости и обыкновенные зеваки, приехавшие поглазеть на международные собачьи бега. Седобородый мужчина в большой меховой шапке приветствовал команды, особо подчёркивая международный характер гонки, пожелал удачи всем спортсменам и поздравил с праздником. Молодой человек в ярко-красном лыжном костюме поднял на флагштоке российский флаг, после чего над площадью зазвучал гимн страны. На сцену вышла девушка в национальном чукотском костюме, чтобы встретить важных гостей хлебом и солью.

Пока мы шли к месту старта, Владимир обратился ко мне:

– Трисон, ты не переживай. Тебе предстоит пробежать всего пятьдесят километров.

Вы слышали? Пятьдесят километров для него – это «всего», так, ерунда. Подумаешь, мелочь какая-то!

– Управлять нартами буду я, ты, главное, внимательно меня слушай. Я буду подсказывать, что нужно делать, – продолжил он. – Сейчас сын приведёт моих спортсменов, будем вас готовить к забегу.

Нарты всех участников соревнований стояли рядком вдоль линии старта. От упряжек тянулся длинный трос, к которому крепились поводки со шлейками для собак. Да, оказывается, и у них тоже есть свои шлейки. Надо же! Вот уж и впрямь век живи – век учись. Люди тщательно готовили к бою четвероногих спортсменов.

– Вот наша упряжка. – Владимир кивнул головой на сани. – А вот и команда!

Он махнул в ту сторону, откуда шёл молодой человек, как две капли воды похожий на него, с пятью собаками на поводках. Каково же было моё удивление, когда я увидел среди них Вудса. Это что же получается, мне придётся бежать бок о бок с этим капитаном-хвастунишкой?

Заметив меня, он спросил:

– Трисон, а ты чего тут делаешь?

– Собираюсь вместе с вами участвовать в забеге, – ответил я.

– Что? – удивился он. – Да ты и двух километров не пробежишь!

– Зря ты так думаешь, – возразил я. – Между прочим, я на своей работе тоже не на диване валяюсь. Мне иногда приходится десятки километров преодолевать. Ты вообще хоть представляешь, кем были мои предки? Да они людей спасали во время кораблекрушения, а ты говоришь о каких-то бегах!

– Не знаю, кем были твои предки и кого они там спасали, – Вудс встряхнул головой, – но здесь тебе не море, тонущих кораблей нет. Зато нужно бежать на пределе своих возможностей. Сомневаюсь, что ты на это способен.

– Чего ты возмущаешься? Может, ты думаешь, я сам изъявил желание и напросился участвовать в гонках? Делать мне нечего, – хмыкнул я. – Ты пойди хозяину своему претензию предъяви. Он меня вообще-то взял на замену члена вашей команды – из-за того, что тот лапу поранил.

– Да знаю я, – раздражённо фыркнул Вудс. – Говорил Джеку быть аккуратней перед гонкой. Так нет же, не послушал меня! Понимаешь, молодой он ещё, глупый пёс, везде свой нос сует.

– А что он натворил? – полюбопытствовал я.

– За песцом погнался, хотел схватить его, а тот увернулся и расцарапал ему лапу. Говорил же, не связывайся с ними! Это же дикие собаки!

Вудс осмотрел меня с лап до головы и снисходительно сказал:

– Ладно, ты не обижайся, только смотри не подведи меня. Ещё не хватало из-за тебя проиграть!

Честно признаюсь, его слова задели моё собачье самолюбие. Он меня совсем за слабака принимает? Вы не представляете, как мне захотелось доказать ему, что лабрадоры не только интеллигентные и умные, но ещё отважные и выносливые!

Умирать буду, но до финиша добегу!

После всех торжественных речей на сцене стали исполнять национальные чукотские песни, начались пляски, а нас принялись готовить к старту. Кстати, человека, управляющего нартами, называют каю́р.

Сначала на каждого четвероного спортсмена надели шлейку, затем лапы обули в тапки. Хотя это слишком громкое название. Скорей они были похожи на прямоугольные мешочки с липучками для крепления. Я подумал, это чтобы не замёрзнуть. Хм, наивный пёс! Позже, во время гонки, я понял: во время бега лапы всё равно огнём горят. «Тапки», оказывается, для того, чтобы не повредить подушечки.

– Петя, – обратился Владимир к сыну, – Трисона ставь в середину, позади Вудса.

В упряжке я оказался рядом с серебристым псом по имени Рэй.

– Тебя каким ветром к нам занесло? – обратился он, пренебрежительно осмотрев меня снизу доверху.

Я вот не пойму, эти аляскинские маламуты все такие надменные?

– Столичным, – съязвил я, посмотрев на него из-под насупленных бровей.

– Из Москвы, что ли, приехал?

– Да, – буркнул я.

Когда все хвостатые спортсмены были в упряжках, раздалась команда: «Приготовиться к старту!»

Как бы я ни хорохорился, ни пытался делать вид, что мне всё фиолетово, честно признаюсь: от волнения сердце готово было выскочить из груди. Правда, не я один нервничал, другие собаки тоже не могли спокойно стоять на месте. Каюрам становилось всё трудней удерживать нас, многие уже взяли низкий старт и приготовились сорваться с места в любую минуту. Сбоку от трассы я заметил подопечного под руку с Александром Борисовичем.

– Триха, удачи! – выкрикнул Макаров и помахал рукой.

– Мы с тобой, Трисон! – поддержал Андрей Максимович.

Вот она – собачья жизнь! Нежданно-негаданно я превратился из поводыря в извозчика. Эх, да где наша не пропадала! Как сказал великий полководец: «Главное – ввязаться в бой, а там посмотрим».

Первыми должны были стартовать нарты с шестью собаками. Таких было три, одна из которых наша. Во главе упряжки стоял Вудс, рядом с ним – такой же здоровый чёрно-белый маламут Сэм. Прозвучала команда «марш», они молниеносно рванули с места, мгновенно набирая скорость. Я даже не заметил, как потерял свои «тапки». Если бы следом за ними улетели мои уши, я бы тоже нисколько не удивился. Не поверите, но в тот момент я испытал сумасшедший, ни с чем не сравнимый восторг. Казалось, ещё немного – и наши нарты взлетят над землёй, как ковёр-самолёт.