Анатолий Митяев - Тысяча четыреста восемнадцать дней [Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны]

Часом позже младший лейтенант Л. Г. Бутелин настиг уходивший бомбардировщик Ю-88 и сбил тараном.

Летчики 33-го истребительного полка во главе с командиром капитаном Б. Н. Суриным сбили 22 июня три десятка вражеских машин. Из них три сбил сам командир, а два, причем один тараном, лейтенант Степан Митрофанович Гудимов.

Командир звена 46-го истребительного полка старший лейтенант И. И. Иванов с самого рассвета вместе с товарищами вел воздушные бои. В пятый вылет в районе Грановка — Велиж, разгоняя бомбардировщиков, он израсходовал боезапас и винтом своего И-16 отрубил хвост самолету Хе-111. Таран был на небольшой высоте, Иван Иванович Иванов не успел выброситься с парашютом из поврежденной машины и погиб вместе с истребителем.

В первый день войны наши летчики, прикрывая наземные войска от бомбежек, сбили две сотни фашистских самолетов. По сравнению с нашими потерями в тот день число невеликое. Но и великое тоже. Сколько пехоты и беженцев убили бы те двести, если бы не уничтожили их! И еще. Пехотинца, артиллериста, танкиста — как он бьется с врагом — видно не всем. А как бьется летчик, видно многим. Издалека видно. И когда на глазах людей падали фашистские самолеты — с дымом, с ревом, с обрубленными хвостами, это было лучом радости среди нагрянувшей беды.

Был воскресный день. Страна еще не знала, какие грозы бушуют на западной границе. Никто еще не догадывался, что кончились покой и мир.

Временем, которое навсегда останется в народной памяти, стал полдень 22 июня. Тогда с заявлением правительства о нападении фашистов выступил по радио народный комиссар иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов. Заявление заканчивалось словами, под которыми мысленно ставил подпись каждый советский человек: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!»

На большой территории была объявлена мобилизация военнообязанных, родившихся с 1905 по 1918 год. Но и те, кого мобилизация не касалась, считали делом чести идти на войну. У военкоматов выросли очереди добровольцев. Враг и не догадывался, какую силу он поднял против себя. За первые 8 дней войны Красную Армию пополнили 5 миллионов 300 тысяч новых бойцов. Задержись на этих цифрах, читатель. Какой народ, кроме советского, при какой власти, кроме Советской, мог так мгновенно и мощно подкрепить свои войска, уже сражавшиеся на фронте!

Центральный Комитет Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков), правительство твердо начали перестраивать жизнь страны на военный лад. Ощущая эту твердость, люди в прифронтовой полосе и в глубоком тылу без растерянности и паники принялись за многотрудную работу военной поры.

Вся полнота власти в стране перешла к Государственному Комитету Обороны (ГКО), Председателем которого стал И. В. Сталин.

Мы уже говорили, как невообразимо трудно было руководить в военное время промышленностью. Еще труднее было руководить войсками. Десятки армий, сотни дивизий, тысячи полков — и все они в движении, в обстановке, которая меняется не по дням, а по часам. И огромный фронт — протяженностью в тысячи километров…

Партия, как и в руководство промышленностью, в руководство войсками выдвинула людей, обладавших ясным умом и поистине железной волей. Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) для стратегического руководства Вооруженными Силами на второй день войны была создана Ставка Верховного Главнокомандования.

В статье «Победа и современность», опубликованной в газете «Известия» в 1983 году, говорилось: «Исключительно плодотворной в годы войны была деятельность Ставки Верховного Главнокомандования, возглавляемой И. В. Сталиным. На высоте стоявших перед Ставкой задач оказались заместители Верховного Главнокомандующего маршалы Г. Жуков, А. Василевский, другие члены Ставки В ГК и ее основной орган управления — Генеральный штаб».

За 1418 дней наши войска проведут более пятидесяти стратегических операций, около двухсот пятидесяти фронтовых, многие сотни армейских, большинство которых и ныне считается образцами военного искусства. Вот какой ратный труд придется употребить, прежде чем из лозунга первого дня войны — «Победа будет за нами!» — выпадет слово «будет» и советский народ скажет: «Победа за нами!»

Известие о нападении фашистов на СССР всколыхнуло мир. Сочувствие человечества было на нашей стороне. Человечество жаждало нашей победы. Всем было ясно: если не разбить фашистам головы, они обольют кровью весь земной шар. Люди вслушивались в заявления правительств и политических деятелей, старались понять, как пойдут события дальше.

В сообщении правительства фашистской Германии о нападении на СССР говорилось, что цель начатой войны — «спасти мировую цивилизацию от смертельной опасности большевизма». Казалось бы, смешно делать такое заявление, когда почти вся капиталистическая Европа в рабстве у фашистов, а два года войны наглядно показали истинную цель фашистов — завоевание мирового господства. И все же Гитлер и его дипломаты питали надежду оставить Советский Союз в изоляции от других стран.

Были для такой надежды какие-то основания? Да, были. Влиятельные люди в Соединенных Штатах Америки, в том числе национальный герой Ч. Линдберг, летчик, первым перелетевший через Атлантический океан, призывали правительство вступить в союз с Германией против России. Еще влиятельнее были те, кто советовал выжидать до тех пор, пока, по словам бывшего президента США Г. Гувера, «другие нации будут достаточно истощены, чтобы уступить военной, экономической и моральной мощи Соединенных Штатов». Яснее сказал об этом же сенатор Г. Трумэн, ставший впоследствии президентом: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше…» Подобное же говорил английский министр Д. Мур-Брабазон. Разница была лишь в том, что силой, которая навалится на «истощенные нации», Гувер и Трумэн считали свои США, а Мур-Брабазон роль распорядителя в послевоенной Европе отдавал своей Англии.

Линдберг, Гувер, Трумэн, Мур-Брабазон говорили не только и не столько от своего имени — они были голосами промышленников и финансистов, которые долгие годы подталкивали нацистов на агрессию против СССР и теперь, когда она совершилась, надеялись нажить на людской крови хорошие барыши.

Иное заявили главы правительств этих стран. В обращении к английскому народу премьер-министр Великобритании У. Черчилль 22 июня сказал: «Никто не был более упорным противником коммунизма, чем я, в течение последних 25 лет. Я не возьму назад ни единого из сказанных мною слов, но сейчас все это отступает на второй план перед лицом разворачивающихся событий. Опасность, угрожающая России, — это опасность, угрожающая нам и Соединенным Штатам точно так же, как дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и свой дом, — это дело свободных людей и свободных народов во всех частях земного шара». Президент США Ф. Рузвельт 24 июня скажет от имени своего правительства: «…мы собираемся предоставить России всю ту помощь, какую мы сможем».