Анатолий Митяев - Тысяча четыреста восемнадцать дней [Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны]

А как жила сама Одесса в эти месяцы? Город часто бомбили, а с середины осады начались и артиллерийские обстрелы: неприятель занял участок между Большим Аджалыкским и Аджалыкским лиманами и установил там дальнобойные орудия. От бомбежек жители успевали прятаться в катакомбах — в пещерах, в которых когда-то брали строительный камень. Артиллерийские налеты производились внезапно, укрыться от них было невозможно. Сотни домов были разрушены, и людей погибло много. Продовольствия в городе было достаточно. А вот на воду ввели карточки. Неприятель захватил район, где начинался городской водопровод. Пришлось срочно пробурить в разных частях города артезианские скважины. Этой воды хватало по полведра в сутки для каждого жителя.

Вроде бы полведра вполне достаточно, но надо помнить, как жарко в Одессе летом.

Конечно же, город работал. На предприятиях, которые остались после эвакуации, наладили выпуск минометов, мин, гранат, бутылок с горючей жидкостью.

Несмотря на постоянную опасность и тревогу за будущее, одесситы не теряли бодрости. Все, даже дети, старались помочь войскам и морякам.

Около Одессы был аэродром морского истребительного полка. Неприятель потеснил наших, и его орудия стали обстреливать самолеты на стоянке. Один снаряд попал даже в самолет, разбегавшийся для взлета. Летчики долго размышляли, как уберечь машины от артогня. Казалось, что уберечь невозможно. Но тут пришла счастливая мысль построить аэродром прямо в городе, в той части, куда не долетали снаряды. Новый аэродром — вернее, взлетно-посадочная полоса — был готов ровно за неделю. А строили его горожане. Маленькие самолеты для маскировки закатывали между домами. Летчики берегли аэродром от вражеских наблюдателей — чуть подняв машину, уходили в сторону моря над крышами домов и только над морем набирали высоту и собирались в группы. Садились так же, с бреющего полета.

В годы войны продукты выдавались по карточкам. В Одессе по карточкам выдавали и воду. Излишков воды ни у кого не было, но как же не напоить солдат — защитников города!

Защитников Одессы иногда поддерживала флотская авиация с крымских аэродромов. Но основная тяжесть воздушных боев и штурмовых ударов по наземному противнику легла на истребительный полк, аэродром которого был в городе. Полком командовал двадцатипятилетний майор Лев Львович Шестаков. (О нем мы говорили в рассказе о боях в Испании.) Этот умный и мужественный человек сам воевал блестяще и учил мастерству товарищей.

В авиации, в отличие от других родов войск, командиры полков, бригад и даже дивизий очень часто лично участвовали в воздушных боях, поручая место на командном пункте своему заместителю. Бывали, естественно, такие случаи и в пехоте — в критические моменты, когда присутствие командира восстанавливает в бойцах утраченное мужество. Так, генерал Иван Ефимович Петров, командир Чапаевской дивизии, однажды, стоя на подножке «пикапа», промчался вдоль позиций своих батальонов, готовых вот-вот откатиться под натиском многочисленного врага. С «пикапа» стреляли два пулемета, но не столько их огонь вернул силы бойцам, как бесстрашие генерала. Правда ведь, этот эпизод напоминает Чапаева, который пролетал на коне — в черной бурке, с поднятой саблей — перед залегшими цепями?.. Ну а Шестаков очень часто был в воздухе на истребителе. При защите города он сбил 11 вражеских самолетов из 94, сбитых всем полком.

В среднем летчики Шестакова ежедневно проводили семь-восемь воздушных боев. Почти ежедневно пять-шесть раз вылетали на штурмовку. И это в основном на самолетах старой конструкции, с изношенными моторами, с залатанными крыльями и фюзеляжами. А с начала обороны в полку самолетов было чуть больше сорока.

За то и любили пехотинцы летчиков. Риск летчика виден наземным войскам, видна им и помощь его — он своей жизнью прикрывает множество жизней солдат на земле. Когда лейтенант Алексей Алелюхин посадил подбитый самолет между нашими и румынскими позициями, пехотинцы с воодушевлением бросились в атаку, чтобы не дать врагу машину. И отбили. И увезли в безопасное место. Самолет починили. Алелюхин на нем снова спасал пехоту от бомбежек.

За бои в небе Одессы звания Героя Советского Союза были удостоены двенадцать летчиков полка во главе со своим командиром.

Истребитель Ла-5. До конца войны заводы сделали 10 тысяч таких самолетов .

Наши бомбардировщики помогали оборонять Одессу .

Ну а что же делали в дни обороны Одессы корабли? Они доставляли в осажденный город боеприпасы, оружие, продовольствие, подкрепления. Эвакуировали раненых и жителей. Они охраняли морские подступы к Одессе от неприятельских кораблей. И еще — очень важное — помогали войскам своей мощной артиллерией. В трудные для наземных войск часы крейсеры «Красный Крым», «Красный Кавказ», «Коминтерн», лидер «Ташкент», эсминцы «Бойкий», «Беспощадный», «Смышленый», «Фрунзе» и другие корабли, или стоя на якоре, или маневрируя вдоль берега, закрываясь дымом от вражеских наблюдателей, отбивая налеты пикировщиков, били по наступающим танкам и пехоте врага, по его артиллерийским батареям.

Высаживали корабли и десант в помощь Одессе. Он был одним из первых морских десантов Великой Отечественной войны.

Сбит еще один фашист .

Корабельные орудия поддерживали пехоту, оборонявшуюся на суше .

…Один за другим прошли шесть сроков взятия Одессы, намеченных противником. Прошло 23 августа — день, в который прибывший в войска Антонеску собирался принять на главной площади города парад победителей. Прошло 3 сентября — день особо ожесточенных атак, когда было приказано взять город любой ценой. Антонеску бранился в приказе: «Разве не постыдно, что наше войско, в четыре-пять раз превосходящее числом и снаряжением противника, столько времени топчется на месте?» Этот приказ и психические атаки, расстрелы за трусость и гитлеровские пулеметчики, занимавшие позиции позади румын, чтобы тем некуда было отступать, — все свидетельствовало о неспособности противника нанести завершающий удар… Перебросив к Одессе свежие войска, на исходе первой половины сентября румыны предприняли новое яростное наступление.