Анатолий Митяев - Тысяча четыреста восемнадцать дней [Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны]

Постепенно подходила долгожданная помощь. Прибыла танковая бригада. В ней было двенадцать танков КВ и Т-34 и легкие танки. Прибытие бригады подняло настроение защитников Тулы, броню наших КВ не брали ни танковые пушки, ни противотанковые орудия немцев. Подошла Сибирская стрелковая дивизия с артиллерийским полком.

Немцы тоже усиливали свои войска. Они теперь решили обойти Тулу с востока и северо-востока, окружить ее. В самый критический момент — это было 4 и 5 ноября — горловина петли, готовой затянуться вокруг города, была не шире пяти километров; одни наши части сражались фронтом прямо на запад, другие — прямо на восток. Подвоза в Тулу уже не было никакого. Снаряды и мины доставляли ночью на бомбардировщиках.

В численности войск на этом участке фронта враг превосходил нас в 4 раза, в танках и артиллерии в 6 раз. Но, растянувшись по петле вокруг Тулы, гитлеровские войска потеряли пробивную силу и не могли нигде прорвать нашу оборону. Так защитники Тулы не пустили фашистов в Москву с юга.

К самым памятным событиям Московской битвы надо отнести парад войск на Красной площади, проведенный в ознаменование 24-й годовщины Великого Октября. По силе воздействия на ход событий его можно сравнить с успешной военной операцией.

Если бы в том году не было парада, это никого не удивило бы. Враг подошел к городу чуть ли не на пушечный выстрел, до торжеств ли в такой обстановке? Но ничто, кроме традиционного праздника, к которому все привыкли за годы мирной жизни, не могло так укрепить веру советских людей в победу. И ничто, кроме парада, не могло так ошеломляюще обескуражить врага. Поэтому Центральный Комитет партии и принял решение провести парад. Это было историческое решение.

Подготовка к торжеству на Красной площади велась в строжайшей тайне. Ведь даже один прорвавшийся вражеский самолет мог нанести всему делу катастрофический вред. А была опасность такого прорыва? Была. Гитлеровское командование, не сумев наладить массированные бомбардировки Москвы, посылало одиночек-асов для бомбежки правительственных зданий, электростанций, водопровода и других особо важных объектов. Так, три тысячекилограммовые бомбы взорвались около штаба военного округа. Огромная бомба взорвалась во дворе ЦК партии. Их сбросили самолеты-одиночки, пробравшиеся к городу на большой высоте.

Успех праздника, конечно же, во многом зависел от состояния дел на фронте. Что в этот день намереваются делать гитлеровские войска? В Ставке Верховного Главнокомандования все согласились с мнением командующего фронтом Жукова: «В ближайшие дни враг не начнет большого наступления. Он понес в предыдущих сражениях серьезные потери и вынужден пополнять и перегруппировывать войска». И все же фашисты, вдруг узнав о параде, попытались бы помешать празднику не только авиацией, но и ударами наземных частей. Каким образом? Об этом сейчас остается только догадываться. Но вот что, к примеру, сделали наши артиллеристы, когда советские войска приблизились к границам Германии. До прусского города Ширвиндта было 22 километра, орудия же, находившиеся в том районе, стреляли на 17. Артиллеристы пошли на риск. Ночью, работая на малых оборотах, трактор подтащил 152-миллиметровое орудие в зону, откуда снаряды могли долететь до цели. Данные для стрельбы были подготовлены заранее по карте. Бойцы без промедления открыли огонь. 30 снарядов взорвались в городе, вызвав пожары, панику и потери в сгрудившихся на улицах войсках. Артиллеристы успели вовремя и без урона вернуться к своим. Номер знаменитого орудия — 3922 — записан в истории войны.

И вот, чтобы фашисты не предприняли подобных и каких-либо других действий, мешавших параду, было решено на ряде участков фронта утром праздничного дня и накануне вечером завязать бои — заставить гитлеровское командование, штабы и разведку заниматься только этими боями.

Далее следовало прикрыть парад от нападения с воздуха. Для усиления имевшихся истребительных частей были взяты на время самолеты с ближайших фронтов. 550 истребителей стояли на аэродромах, готовые взмыть навстречу врагу.

И фронтовые части, и летчики готовились к защите парада, ничего не зная о нем. Труднее было сохранить тайну от тех, кто пойдет в парадном марше по Красной площади. Это были, конечно, преданные Родине люди. Но тайна есть тайна. До самого крайнего часа ее может знать только узкий круг людей. Генерал Константин Федорович Телегин рассказывает о правдоподобной хитрости, на которую пришлось пойти командующему парадом генералу Павлу Артемьевичу Артемьеву. «Без широкой огласки, по одному вызывал командующий командиров и комиссаров частей и училищ, которые должны принять участие в параде. Не раскрывая планов, он сообщил им, что москвичи хотят посмотреть части, отправляющиеся на фронт. С этой целью Военный совет предполагает примерно в середине ноября в районе Крымского моста провести смотр-парад не только тех частей, которые уйдут на фронт, но и некоторых остающихся в Москве и на ее рубежах. Они должны своим участием как бы скрепить боевое братство и решимость в любую минуту прийти на помощь уходящим. Было предложено в порядке обычных учебных занятий на закрытых территориях усилить строевую подготовку выделенных для смотра-парада частей». О настоящем параде командиры узнают лишь поздно ночью 6 ноября.

А как непросто было набрать части для парада! Он ведь должен быть впечатляющим, мощным — на него будут смотреть и москвичи, и иностранные корреспонденты, и, конечно, гитлеровские лазутчики. А войск в городе мало; те, что есть, несут серьезную службу. Проще, чем другие части, нашли курсантов, пехотинцев, кавалеристов, зенитчиков. Артиллерию для парада пришлось снять с огневых позиций. Танковые батальоны пошли на парад прямо с железнодорожной станции, куда они прибыли из Архангельска.

Может быть, не стоит вспоминать тяготы, неудачи, нехватки тех дней? Ведь мы победили врага!.. Обязательно стоит. И никак иначе. Лев Николаевич Толстой, написавший роман «Война и мир», глубоко изучивший войну 1812 года, говорил о своей работе: «Мне совестно было писать о нашем торжестве в борьбе с бонапартовской Францией, не описав наших неудач… Ежели причина нашего торжества была не случайная, но лежала в сущности характера русского народа и войска, то характер этот должен был выразиться еще ярче в эпоху неудач и поражений».

Наша победа над фашистами не была случайной. И нам нечего скрывать временные неудачи. А разобраться в этих неудачах — значит быть сильнее, неуязвимее в будущем.

Наступило 7 ноября. Еще затемно потянулись к Красной площади колонны войск. Небо над Москвой было в низких тучах. Шел снег. Зима в том году приближалась быстро, обещая большие холода.