Лидия Обухова - Давным-давно. Рассказ о жизни древних славян

Нa реке Западной Двине, которая впадает в Балтийское море, в среднем её течении, раскинулся город Витебск.

Днём рождения города считается тот, когда его название впервые упоминается в каком-нибудь древнем документе. Для Витебска такой датой стал десятый век нашей эры. Будто бы плыла тогда по Западной Двине киевская княгиня Ольга со своей военной дружиной, увидала лесистый холм при устье реки Витьбы и решила остановиться отдохнуть. Велела срубить походную крепость. Так написано в летописи.

Ну, а что же было на том холме до летописи? Пустое дикое место? Вовсе нет. И раньше окрест жили люди, называемые славянами. Селенья их были редки, малочисленны. Каждый род вырубал себе пустошь под избы и пашню. Несколько родов составляло племя. На реках Западной Двине и Витьбе жило племя кривичей; на Днепре - поляне и древляне; на реке Сож - радимичи; на Оке - вятичи. Но язык у всех был общий, славянский.

Кривичи охотились на зверя - кабанов, медведей, косуль, собирали мёд диких пчёл. Лесные края стали им родиной. Лес обогрел их берёзой, обстроил дубом, обул липовым лыком, из которого плели лапти.

О жизни древних славян на реке Витьбе рассказывает наша книга.

Те первые славяне-кривичи, которые взошли на лесистый холм, назвали себя витьбичами - по реке Витьбе. Место показалось им пригодно для жилья. Безопасное. С одной стороны холм защищала полноводная река Двина, которая несла свои воды к Балтийскому морю. А с другой, прихотливо огибая холм, бежала резвая Витьба. Она впадает в Двину.

Берега у обеих рек крутые. Пока враг подступит, вскарабкается на холм, витьбичи встретят его калёными стрелами из-за частокола. Каждое поселение обносили высокой бревенчатой стеной.

Домов за высокой стеной не видать. Избушки были невелики, до половины уходили в землю. Крыши настилали в два ската камышом или соломенными снопами, для прочности обмазывали их сырой глиной. Оконца из бычьего пузыря раздвигались, чтобы выпустить наружу дым: печь из камней и глины топилась по-чёрному, без трубы.

На самой высокой сосне в городище устроена сторожевая вышка. Поднимались на неё не по лестнице, а по шесту с перекладинами. Такой шест легко поднять вверх - и вот уже дозорный, как в крепости.

С вышки далеко видно. Если бдительный страж замечал, что подбираются недобрые пришельцы к селению, тотчас поднимал тревогу. На вышке зажигали костёр с густым дымом, оповещали соседей.

За короткий срок все ближние селенья узнавали по дымам об опасности и сходились вместе, чтобы отразить врагов.

Немалая семья была у старого Завидича! Жил с ним взрослый сын по имени Тишата. Жену Тишаты, родом из дальнего городища на реке Полоте, все звали просто Полочанкой. Было трое внуков: старший Братило, младший Дубок и маленькая их сестрёнка Милава. Завидич славился как зверолов. Смолоду ходил на медведя с рогатиной, один на один. Руками душил без страха диких кошек - рысей. Головешками из костра отбивался от волчьей стаи.

Сын его, Тишата-древолазец, тоже жил лесом, бортничал. Он забирался в дремучую чащу, разыскивал в дуплах ульи диких пчёл - их называли бортями, влезал по стволу на высокое дерево, привязывал себя к стволу поясом и доставал из дупла полные мёдом соты. Пчёлы долго летали за ним следом, сердито жужжали.

В избе Завидичей соты складывали в липовые кадушки. Потом выменивали на них да на шкуры, добытые дедом, у проплывавших мимо по Двине торговых людей железные ножи, топоры, яркие ткани, янтарные бусы с балтийского берега.

Река была, словно большая дорога. Переходя из одного протока в другой, кое-где перетаскивая челны по сухому месту волоком, путешественники от холодного Балтийского моря, которое тогда называлось Варяжским, доплывали до Чёрного моря, где жили греки. Весь путь так и назывался: из варяг в греки.

Но вот случилось у витьбичей несчастье. Стояло сухое, знойное лето. Со всех сторон тянуло гарью лесных пожаров. Нива не уродила ни колоска. Дождей не выпадало, и земля спеклась, стала серой, как пепел. Где ранее булькало болото, ныне тлел раскалённый торф. За единый год Братило, Дубок и плакавшая в люльке Милава стали круглыми сиротами.

Отец, древолазец Тишата, сорвался с дерева, спасая от подступавшего огня богатую пчелиную борть.

Мать безутешно горевала по мужу. Однажды она ушла из дому рано, до жары, щипать орехи в береговых зарослях, и спускалась по откосу всё ниже, к самой воде: орехов уродилось мало. Вдовица отстала от подруг, утомилась, присела на камень, там, где отмель далеко забегала от берега в реку. Занятая своими грустными мыслями, она следила за тем, как синие стрекозы перелетали с камушка на камушек, и вовсе не заметила, что остроносая варяжская ладья под полосатым парусом воровато выплыла из-за берегового уступа. Речные разбойники схватили красавицу Полочанку и силой увезли с собою.

Пока другие женщины, которые видели всё это издалека, подняли крик, прибежали запыхавшись в городище, пока мужи схватили луки со стрелами,- ничего, кроме оброненного лукошка с горстью орехов да узорного платка с головы похищенной, на берегу уже не нашли.

Дед Завидич остался один с внуками. Дубок и Милава были ещё совсем малы. На старика легла нелёгкая забота: как прокормить и вырастить сирот? В своих хлопотах он не заметил, что старший внук Братило стал о чём-то задумываться, затаился. Не мог он, видно, смириться с потерей матери!