Нина Цуприк - Айка

- Кому ты нужна! У, противная! Из-за тебя и в кина не сходишь!- сквозь зубы проговорила девочка и что есть силы пнула ногой железку в грязную лужу.

И тут случилось неожиданное. Лужа закипела, забурлила, словно на огне. Вверх поднялись клубы белого пара. Железка перевернулась, встала, начала расти и расти… Она раздавалась в ширину, становилась длинной, меняй свою форму. Не успела Люся отскочить назад, как словно из-под земли появился странный человек. Он был железный. Неподвижное лицо его блестело. Блестела и борода. Казалось, она была из тонкой стальной проволоки. В кудряшках бороды кое-где желтела ржавчина.

Человек внимательно смотрел на Люсю гневными чёрными глазами.

- Ты что это, добром не дорожишь?! А?! Пинаешь его, да еще в грязь! - сердито проговорил он.

Люся даже вздрогнула от его голоса, похожего на лязг железа. Но девочка была не из трусливых. Она быстро пришла в себя.

- Подумашь, добро! Грязная железка! Да ты кто такой, что на меня кричишь? Я тебя совсем не знаю! - сердито ответила Люся и направилась было дальше.

- Меня не знаешь? Не-ет, ты знаешь меня! Ты жить без меня не можешь. Ни есть, ни пить, ни спать, даже учиться! Без меня ты ни одного дня обойтись не сможешь. Я тебе всюду нужен. Я - металл! Вот кто я! - вновь загремел старик, гордо выпячивая грудь.- А ты меня - в грязь!

Но Люся настаивала на своем.

- Ничего, обойдусь! А собирать железки не пойду!

Не пойду! - ответила она и, тряхнув косичками, пошла своей дорогой.

- Ха-ха-ха! Посмотрим, как ты без меня обойдёшься! Ха-ха-ха! - донеслось до неё.

Подходя к дому, Люся неожиданно почувствовала, что её кто-то раздевает. Девочка хотела застегнуть синее шерстяное форменное платье, но у платья не было ни крючков, ни кнопок. Все они куда-то исчезли.

Не стало железных блестящих пряжек, на ботинках исчезли гвоздики, которыми были прибиты их подошвы. Упал на землю портфель,- отвалились металлические колечки, на которых держалась ручка.

Люся сразу поняла, в чём дело, чьи это проделки.

- Ничего, я и без кнопок обойдусь. Пуговки к платью пришью,- решила она,- засовывая портфельчик подмышку и запахивая пальто.

Дома Люся хотела пришить к платью костяные пуговицы. Но иголка выпала из рук и словно растаяла.

- Ага! Что, пришила? - услышала девочка голос железного старика.- Хи-хи-хи… Ходи неряхой!

- Обойдусь! Я бантиками привяжу. Ещё наряднее будет!

Люсе захотелось есть. Налив в тарелку суп, она уселась на деревянную табуретку. Но как только девочка протянула руку за ложкой, табуретка под ней затрещала, заскрипела и рассыпалась: куда-то исчезли все гвозди.

«Я и на ногах могу»,- подумала про себя Люся.

Не успела она прикоснуться к ложке, как та исчезла.

- Приятного аппетита! Ха-ха! Оставайся голодной,- снова раздался насмешливый голос.

От злости Люся даже губу закусила, едва сдерживая слёзы. Ей не хотелось, чтобы железный старик видел её бессилие, не хотелось давать ему повода для новых шуток и проказ.

Назло старику девочка стала пить суп из тарелки, как чай из блюдечка, через край, а мясо и овощи вылавливать пальцами. Суп проливался на стол, на платье.

После обеда надо было помыть посуду. Люся подошла к водопроводному крану. Но кран съежился и словно» растаял.

- Что? Помыла? Эх, ты, грязнуля! Хи-хи-хи!..- опять раздалось откуда-то.

- Ладно! Смейся, дед! Всё равно ты меня не испугаешь,- гневно выкрикнула девочка и повернулась, чтобы взять ведра и пойти к колонке за водой. Но вёдер на месте не оказалось, хотя она их только что видела.

- Ах так?! Ну, ничего, обойдусь как-нибудь и без воды…

Принялась Люся готовить уроки. Вынула из портфеля ручку, но она оказалась без пера и металлического сердечка. И тут Люся не выдержала и впервые горько заплакала.

- Уа-уа! Аы-аы-ы… дразнил её невидимый железный дед.

- Послушай… Ну как же я? Ведь уроки мне надо-учить. Карандашом нельзя… Тройку поставят. А я отличница… Хоть бы только сегодня. Потом я гуся поймаю… Буду гусиным пером писать… Как Пушкин…- сквозь слёзы говорила Люся.

А мне какое дело! Хоть двойки получай! Пальцем пиши! - смеялся неумолимый старик.

- Ну, подожди! Я вот к папе пойду, пожалуюсь, что ты у нас в квартире вытворяешь. Он у меня сталевар,- сказала она.

- Иди, иди!..

- Ну и пойду! Подумаешь, испугалась! - упрямо ответила она и направилась в переднюю. Чтобы ботинки не свалились с ног, их пришлось привязать верёвочками. Сейчас Люся пойдёт на завод и расскажет папе о злых проказах старика!

- Ха-ха-ха! - раздалось ей вслед.

Люся никогда не была в цехе, где работает её отец. Придя на завод, она попросила вахтёра рассказать, как найти папу.

- Как дойдёшь до мартеновского цеха, во-он, с высокими трубами, сразу входи и поднимайся по лестнице. Там выйдешь на площадку печного пролета. Твоего отца там знают, каждый укажет, где он.

Но по лестнице Люсе не пришлось подниматься.

Едва она занесла ногу на ступеньку, как её словно вихрем подхватило и понесло, понесло. Она даже глаза закрыла…

«Опять он»,- подумала Люся и почувствовала, что стоит на твёрдом полу. Ее оглушил невероятный грохот, шум, лязг железа. Не успела девочка открыть глаза, её тотчас же ослепил яркий свет, обдало нестерпимым жаром. Огромное чудовище, их было несколько, изрыгало из-своей пасти пламя и дым.

- Это, наверно, и есть мартеновские печи, про которые рассказывал папа, - догадалась Люся. Молча, с изумлением оглядывалась она кругом. Неожиданно за спиной девочки раздался звон колокольчика, а потом, грозный окрик:

- Берегись!

Прямо на Люсю двигалась большая машина с большим металлическим хоботом. Едва Люся успела отскочить в сторону, как снова послышался тот же окрик. Она метнулась в другую сторону, где её чуть не охватило пламенем из печи.

- Поджаривает? А? - услышала она насмешливый голос. Рядом с ней стоял железный старик. Только складки его одежды, лицо, борода, озаряемые пламенем печей, сверкали ярче, чем там, на пустыре, когда они встретились впервые.

- Нисколечко! - ответила Люся, подпрыгивая и переступая с ноги на ногу от нестерпимого жара. Старик лукаво подмигнул ей одним глазом, усмехнулся, словно хотел сказать:

- Ну-ну, понятно! Посмотрим, что будет дальше…

Но какой у него был важный вид! Он приосанился и гордо расхаживал по площадке возле печей, словно был. здесь полным хозяином, властелином. Старик, видно, не боялся ни пламени, ни дыма и деловито заглядывал в каждую печь.

Люся окинула взглядом площадку. Конца её не было видно.

Возле каждой печи работали люди. На них были широкополые войлочные шляпы, толстые суконные куртки и брюки, а на ногах, несмотря на жару, валенки, чтобы не жгло ноги.

Люди, обливаясь потом, часто подбегали к будочке с надписью «газировка», жадно пили воду и снова принимались за работу. Работали они быстро, без устали.