Николай Глебов - Карабарчик [Повесть]

Игнатий и Фрося уговаривали их еще погостить, но охотник торопился в Мендур-Сокон.

- Наверное, меня уже там потеряли, да и Прокопий со Степанидой ждут ребят. Нет, надо ехать. Погостили - и хорошо.

Вечером приехали в село Ыныргу и, переночевав у знакомого крестьянина, направились рано утром в Ойрот-Туру.

Печерского в городе не застали. Он уехал по служебным делам в Барнаул. Передав по назначению найденный план золотоносного участка, друзья выехали на Чуйский тракт. На четвертые сутки показались родные места. Поднявшись на косогор, всадники увидели Тюдралу. Остановили коней и долго смотрели на село. Было слышно, как бился о скалы белопенный Чарыш, сердито хлестал волной гранитные берега и, поднимая каскады брызг, неумолчно гремел среди суровых гор.

- Гей! Вперед! - Пришпорив коня, Кирик стремительно помчался к селу.

- Вперед! - блеснув озорными глазами, крикнул Янька и, припав к луке седла, взмахнул нагайкой. Заражаясь настроением ребят, Темир лихо гикнул на свою лошадь, и трое всадников, сопровождаемые лаем Токшуна и Мойнока, вихрем влетели на главную улицу Тюдралы. И только у ворот своего дома, круто осадив коней, они соскочили с седел.

Из-под сенок вылез Делбек и, обнюхав приезжих, радостно вильнул хвостом.

Пока Степанида собирала на стол, Темир подробно рассказал Прокопию о гибели Чугунного и найденном плане геолога Макарова.

После обеда ребята сбегали на Чарыш, искупались, побывали в огороде и вечером, усталые, легли спать. Утром, провожая Темира в Мендур-Сокон, Кирик говорил охотнику:

- Передай поклон дедушке Мундусу, Ильгей и Бакашу.

- И от меня тоже, - сказал Янька, протягивая руку старому другу.

- Значит, недели через три в школу? - усаживаясь в седло, спросил Темир.

- Да.

- Опять долго не увидимся, - вздохнул охотник и с грустью посмотрел на ребят. - Привык я к вам.

- Нам без тебя, Темир, тоже скучно!

- Ну, до свидания! - Темир взялся за повод и, тронув коня, выехал за ворота. За ним побежал Мойнок.

Оставшиеся до занятий три недели Кирик с Янькой проводили на рыбалке и в лесу. Иногда брали в библиотеке книги и читали вслух Степаниде. В конце августа они приехали в город. Печерский вернулся из Барнаула не один. С ним была жена. Военком помог ребятам найти небольшую комнату. Перетащив имущество, Кирик и Янька устроились в новой квартире.

Через несколько дней приехала с отцом Фрося. Она рассказала, что медвежат отвезли в Бийск, а оттуда в Московский зоопарк.

Прошло много лет. В приемную первого секретаря Усть-Канского райкома партии Кирияка Прокопьевича Кобякова вошел военный. Приложив руку к козырьку форменной фуражки, он вежливо обратился к сидевшей за маленьким столиком машинистке:

- Товарищ Кобяков не занят?

Девушка заглянула в дверь кабинета.

- У него посетитель. Прошу подождать.

Офицер опустился на стул и стал смотреть в окно. День был солнечный, яркий, какие обычно стоят в июле. Углубившись в свои думы, офицер не слышал, как из кабинета вышел секретарь райкома.

- Янька!

- Кирик!

Друзья обнялись. Разглядывая пополневшего хозяина, офицер произнес:

- Здравствуй, товарищ секретарь райкома, опять пришлось встретиться.

- Здравствуй, здравствуй, товарищ старший лейтенант танковых войск. Опять вместе. - Кирияк Прокопьевич энергично потряс руку старого друга.

- Как здоровье Прокопия Ивановича, мамы? Признаться, в Тюдрале я давненько не был.

- Родители здоровы. Отец по-прежнему работает в сельсовете, мама стареет, седая уже стала.

Оба замолчали, думая о матери, которая беспредельно любила обоих.

- Ты подожди минутку. Я позвоню жене, чтобы она встретила нас.

Через несколько минут Кирияк вернулся радостный:

- У меня сегодня настоящий праздник: приехал Темир. А сейчас, пока жена хлопочет с обедом, пойдем к Чарышу.

Друзья миновали село и оказались на берегу Чарыша. Слышно было, как на лугу стрекотала сенокосилка, шел трактор, ведя на прицепе комбайн. В небе кружились голуби. Горы и леса, казалось, нежились в лучах солнца, отдыхали, согретые теплом июльского дня.

Мерно шумел горный Чарыш. Гордо подняв ввысь могучие ветви, слушает его старая лиственница. Мимо нее много лет тому назад, дружно взявшись за руки, не раз проходили два мальчика - белоголовый и смуглолицый.

Карабарчик - скворец.

Делбек - лохматый.

Аил - конусообразная юрта из жердей, покрытая корой лиственницы.

Маральник - питомник: огороженное место, где содержатся маралы - крупные олени с большими ветвистыми рогами.

Таврить - накладывать тавро, клеймо.

Георгиевский крест - высшая награда, которую давали солдатам царской армии за военные заслуги.

Пригон - помещение для скота.

Чегень - квашеное молоко.

Топшур - национальный музыкальный инструмент, наподобие домбры.

Катунь - название реки.

Ирим - омут.

Кам, или шаман, - колдун, знахарь.

Борбуй - кожаный мешок, где хранилось молоко.

Очок - место костра.

Кокый корон - О, горе!

Арака - водка, приготовленная из молока.

Колонок - хищный зверек, похожий на хорька, с ценным мехом.

Сарана - растение из семейства лилейных со съедобной луковицей.

Белки? - покрытые вечным снегом горные вершины.

Мухортый - гнедой, с желтоватыми подпалинами.

Свинчатка - бабка, налитая свинцом.

Каурый - светло-каштановый, желто-рыжий.

Ботало - большой колокольчик, подвешенный к шее домашнего животного.

Бадан - многолетнее травянистое растение. Его листья употребляются в Сибири как чай.

Хариус - рыба из семейства лососевых.

«Кара-корум» - так называлась контрреволюционная националистическая организация алтайцев.

Двоедан - старообрядец.