Лев Линьков - Мыс Доброй Надежды. Рассказы и повести

Уже в полосе тумана «Вихрь» подошел к шхуне и, высадив на ее борт осмотровую группу, взял «Хризантему» на буксир.

На сей раз шкипер не каялся, не извинялся, он только зло сказал, что очутился в советских водах из-за тумана.

- Из-за тумана? Но ведь туман только-только нагрянул,- возразил Баулин.

Однако шкипер продолжал гнуть свое: он будет протестовать, он не виноват, виноват туман. И опять старое: «Хризантема» не собиралась ловить рыбу. Советские пограничники могут убедиться - в трюмах ни одной рыбешки. Сети сухие, уложены в ящики в форпике.

Наглость шкипера могла бы вывести из себя даже глухонемого. Баулин, заложив руки за спину, барабанил пальцами о ладонь.

Рыбы действительно в трюме нет; сети действительно сухие и уложены в ящики, но зачем все же понадобилось «Хризантеме» заходить в советские воды? Туристская прогулка? Тогда где же путешественники? Ах, шкипер тренирует молодой экипаж? Обучает молодежь плаванию в сложных метеорологических условиях, обращению с локатором, эхолотом и радиопеленгатором? Допустим. Но как же можно выходить в учебное плавание с неисправной машиной?

- Двигатель в полной исправности,- доложил Баулину боцман Доронин.- Нет подачи в топливной магистрали.

Двигатель новенький, а хитрость старая, шитая гнилыми нитками: пока «Вихрь» подходил к «Хризантеме», «молодые рыбаки» постарались насовать в трубопроводы всяких затычек.

Механик не видел, как это сделали? Очень похвально для опытного, аккуратного механика!..

Кожаная заграничная куртка с застежками-«молниями» на механике новенькая. И все крепыши матросы почему-то в новеньком американском шерстяном белье, будто японцы разучились сами делать отличное белье.

Зачем же на этот раз «Хризантема» пожаловала в советские территориальные воды? Ответ на вопрос нашелся не сразу, но он оказался как нельзя более убедительным.

Обыскивая один из отсеков носового трюма шхуны, Баулин - он сам возглавил осмотровую группу - обратил внимание на то, что отсек этот как будто бы на полметра короче других. Измерили соседние - точно: короче на семьдесят сантиметров. Глухая поперечная переборка при простукивании загудела, как днище пустой бочки. Что же за ней?

Громкие протесты шкипера ни к чему не привели: Баулин приказал взломать переборку. Впрочем, пускать в ход топор и ломики не пришлось: боцман Доронин обнаружил дубовые клинья, загнанные между внутренней обшивкой борта и верхним и нижним брусьями продольной переборки.

Стоило вытащить клинья, и ложная поперечная переборка отвалилась сама собой. За ней находился потайной отсек, до половины заполненный какими-то тщательно упакованными приборами, аккуратно свернутыми оболочками малых воздушных шаров, легкими контейнерами и стальными баллонами.

Картина ясная: «Хризантема» никогда не была гидрографическим судном и не несла метеорологической службы. А если бы даже и несла такую службу, то зачем же упрятывать научные приборы в тайник? И зачем снаряжать воздушные шары-зонды американскими автофотоаппаратами с телеобъективом и автоматическими телепередатчиками? Оборудование явно разведывательного назначения!

Шары предназначались для запуска в наше, советское воздушное пространство - тут нечего и гадать! Вопрос в другом - не успела ли «Хризантема» уже запустить несколько таких шаров-шпионов? И кто из команды руководил их запуском? Конечно же, не этот юркий шкипер.

Однако все это будет выяснять уже не Баулин. Задача «Вихря» - задержав нарушителя границы с поличным, доставить его в пограничный отряд. И доставить как можно скорее, пока не испортилась вконец погода.

Баулин невольно прислушивался к шороху и скрежету за бортом: льды все напирают и напирают. Должно быть, где-то к северу тайфун разломал огромное ледяное поле. Вот о борт ударилась крупная льдина, еще одна. Шхуна задрожала от киля до клотика. А «Вихрь» ведь почти не приспособлен к плаванию в ледовых условиях, металлическая обшивка его корпуса не так мягко пружинит, как деревянная, усиленная дубовыми обводами обшивка «Хризантемы».

Поднявшись из трюма шхуны на палубу, Баулин понял, что заниматься «симомото» уже нет времени: льды окружили суда со всех сторон.

- Останетесь со старшиной первой статьи Кирьяновым на шхуне,- приказал Баулин боцману.

Трюм с отсеком-тайником был задраен и опечатан, команду шхуны заперли в носовом кубрике, переброшенный с «Вихря» буксирный трос закрепили за кнехты на носу шхуны.

Разумеется, Баулин строго-настрого наказал боцману, чтобы ни одна душа из экипажа «Хризантемы» не пробралась в трюм: там вещественные доказательства того, что шхуна заслана в советские воды с преступными целями. На сей раз юркому шкиперу не увильнуть от суда!

С трудом развернувшись в битых льдах, «Вихрь» лег курсом к острову Н. Похолодало. Туман отступил перед крепчающим морозом, волнение не больше трех баллов, и Баулин прикинул, что часа через три, не позже, сторожевик будет на базе.

Время от времени поглядывая за корму, капитан третьего ранга видел там кланяющуюся волнам «Хризантему», Алексея Кирьянова на баке и радовался, что на этот раз все обошлось как нельзя более удачно. Теперь песенка разбойничьей шхуны спета!

Можно бы наконец-то спуститься в каюту, ну да успеем отдохнуть и дома. Он только попросил вестового принести в рубку термос чая «погорячее и покрепче».

За годы службы на границе частенько приходилось сталкиваться с врагом, вступать с ним в схватку, испытать не мало и поражений и побед, но почему-то именно сегодняшняя победа казалась Баулину наиболее значимой. И он вспомнил, как безошибочно угадывала всегда Ольга его тревоги и, ничего не выспрашивая, умела успокоить его. Как бы рада была она сейчас за него… Как они были счастливы, счастливы их солнышком Маринкой, счастливы всей жизнью, которая выпала на их долю…

От резкого ветра на глаза навернулась слеза. Сморгнув ее, Баулин схватился за бинокль. «Этого еще не хватало!»

С юго-запада неслось сизо-свинцовое растрепанное облако. Шквал! Минут через пятнадцать - двадцать он пригонит с собой вздыбленные океанские волны.

Не будь за кормой «Вихря» шхуны, Баулин поставил бы его встречь шквалу. Но «Хризантема» беспомощна: машина не работает, у штурвала один боцман Доронин. Кругом битые льды. Шквал, без сомнения, оборвет буксирный трос. Нельзя рисковать ни людьми, ни шхуной… «Вихрь» находится неподалеку от необитаемого скалистого островка. Там есть бухточка. Нужно завести туда шхуну и поставить на якорь. Ваулин отдал необходимые команды.

За несколько минут до того, как налетел шквал, Доронин и Кирьянов успели отдать якорь за скалистым мыском. Для второго судна места в бухточке не было, и «Вихрю» пришлось выйти в открытый океан.