Анне-Катрине Вестли - Щепкин и дело о ботинках

Второй рукой он вёл по перилам, поглаживая их украдкой, чтобы Щепкин не увидел.

— Мы уже поднялись, отцепляйся от деревянной горки, — сказал Щепкин, едва они дошли до второго этажа.

— Ага, — кивнул Малыш.

В коридоре было довольно темно, и на всякий пожарный Малыш перешёл на шёпот. Нет, страшно тут не было, просто окошко, в которое падал свет, было небольшого размера, и всё выглядело мрачновато.

— Эта комната мамы с папой, — шепнул Малыш Щепкину.

Комната была большая, и в ней уже стояли две кровати и два ночных столика, только пока они расположились посреди комнаты, словно вышли прогуляться.

— К Филиппу заглянем? — спросил Малыш.

— Конечно! — ответил Щепкин тоже шёпотом. — Нам там самое место.

— Это мы в старом доме так привыкли, потому что там у нас с Филиппом была одна комната на двоих, а здесь будут две разные, — объяснил ему Малыш и сразу расстроился, что теперь не будет как прежде.

Он приоткрыл дверь и заглянул в комнату Филиппа. В ней стояла кровать брата, его письменный стол, а настольная лампа лежала на кровати, потому что её пока не собрали.

— Твоей кровати тут нет, — шепнул Щепкин.

— Нет, — сказал Малыш. — Пойдём, она в другой комнате.

Родительская спальня была в середине этажа, комната Филиппа в одном углу, а Малыша — в противоположном, так что до неё надо было ещё дойти.

Малыш открыл дверь в свою комнату.

— Тут только твоя кровать, а больше ничего нет, — прошептал Щепкин.

— Нет, тут ещё мой стол и стул, — шёпотом ответил Малыш.

— Но нет никаких твоих вещей. И Корнеевны с Корешком тоже нет, — грустно вздохнул Щепкин.

Малыш сел на стул.

— Устал? — спросил его Щепкин.

— Нет, я просто хочу почувствовать свою комнату, а ты так много болтаешь, что я ничего не чувствую.

Малыш долго сидел и прислушивался к себе. Нет, это не его комната, во всяком случае, пока точно не его. Он чувствовал себя тут очень одиноко. Малыш посмотрел на кровать.

— По-твоему, у меня хватит сил? — спросил он Щепкина.

— Да, — ответил тот, — но шуметь нельзя.

— Это понятно, — прошептал Малыш.

Он начал двигать кровать. Раздался резкий звук, но, к счастью, папа с Филиппом внизу громко стучали молотками. Малыш стал прислушиваться. Как только они начинали стучать сильнее, он толкал кровать ещё немножко. Труднее всего оказалось перетащить её через порог. Щепкин стоял на кровати и командовал. При каждом падении он весело приземлялся на мягкий матрас.

— Раз, два, три! — считал Щепкин, и Малыш налегал на спинку кровати.

— Раз, два — стоп! — крикнул Щепкин, потому что внизу вдруг перестали стучать.

Малыш затих, как мышонок. Половина кровати была уже в коридоре, а половина ещё в комнате.

— Раз, два, три — взяли! — опять скомандовал Щепкин, когда папа внизу снова громко застучал.

Теперь они вытолкали кровать в коридор. Папа стал стучать реже, но двигать кровать по коридору удавалось без особого шума, порожков здесь не было.

— Э-эй! — крикнул Щепкин. — Пукай! То есть пикай! Я хотел сказать: пихай! Так, да?

— Так, — ответил Малыш.

Он весь взопрел, по спине катился пот. Зато кровать уже стояла у двери Филиппа. Что ж папа не стучит-то? Но внизу было совершенно тихо, а потом раздались голоса папы и Филиппа. Они разговаривали, стоя в коридоре. Лишь бы они сюда не сунулись!

— Давай вынесем коробки во двор, — услышал Малыш папин голос, — а завтра они сами их заберут.

И папа с Филиппом стали носить коробки на улицу. Мама была на кухне, а это совсем в другом конце дома, бояться нечего.

— Раз, два, три — взяли! — скомандовал Щепкин.

Малыш приподнял кровать за край изголовья и перетащил его через порог. Потом ему пришлось залезть на кровать, перелезть через задний бортик и поднажать. Это оказалось ужасно тяжело, потому что ему приходилось одновременно поднимать кровать и толкать её, но Малыш справился. И аккуратно задвинул кровать в угол. Всё, дело сделано.

— Теперь спускаемся вниз, и никому ни слова, — сказал Щепкин.

— Дождь кончился, — ответил Малыш.

Он смотрел в окно. Во дворе папа с Филиппом носили коробки.

Малыш ринулся вниз и выскочил из дома. После дождя всё благоухало, папа и Филипп — вот они, рядом. Мама машет им из окна кухни.

— Малыш, хочешь нам помочь? — спросил папа. — Там в коридоре кучи стружек и упаковки. Всё надо отнести в сарай.

— Будет сделано! — ответил Малыш и взялся за дело так рьяно, что папа даже встревожился.

— Ты уж так себя не загоняй, — сказал он. — Вижу, ты будешь крепко спать сегодня. Первая ночь в своей комнате!

Малыш хотел промолчать, но Щепкин зашептал:

— Меняй тему, быстро! Говори о другом.

— Хорошо, что погода наладилась, — серьёзно ответил папе Малыш.

Папа с Филиппом даже переглянулись: обычно Малыш так по-взрослому не разговаривает, это, наверно, из-за переезда.

Они работали весь день до вечера, а мама разбирала кухню и очень устала. Под конец она села, положила голову на руки и простонала:

— О-ох… Кровать Малышу я так и не постелила, а ему спать пора.

— Я могу сам постелить, — откликнулся Малыш.

— Сам? Так ты уже совсем большой мальчик!

Она отыскала в коробках простыню, подушку, наволочку и пододеяльник. Теперь наверх надо было нести большую охапку, но Малыш положил всё на перила и повёз, подталкивая снизу. Аккурат когда он доставил свой груз на второй этаж, из спальни вышел папа. Малыш направился было в комнату Филиппа, но спохватился и свернул в свою.

— Малыш, ты всё ещё работаешь? — удивился папа.

— Ага, — кивнул Малыш.

Он ввалился в свою комнату, ссыпал на пол всё, что держал в руках, и снова выскочил в коридор. Он боялся, как бы папа не зашёл к нему.

— Ты чем занят? — спросил папа.

— Маме помогаю, — ответил Малыш.

— Молодец, я сейчас тоже пойду ей помогать.

Папа стал спускаться по лестнице, а Малыш перетащил своё постельное бельё в комнату Филиппа. Он ловко натянул наволочку, более-менее справился с простынёй, но кто бы мог подумать, что вдевать одеяло в пододеяльник такая мука. Для начала Малыш попробовал просто запихнуть в разрез всё одеяло. Из этого ничего не вышло, пришлось медленно, сантиметр за сантиметром, пропихивать одеяло внутрь. Наконец оно целиком исчезло внутри пододеяльника, но теперь Малыш не мог найти ни одного конца. Похоже, одеяло свернулось клубком, но разбираться с ним не было времени.

Малыш поспешил вниз.

— Спокойной ночи, я пошёл спать! — крикнул он с лестницы.

— С тобой не надо посидеть? — спросила мама.

— Нет. Я так устал, что сразу засну, — сказал Малыш.

— И я тоже, — добавил Щепкин.

— Приятных снов на новом месте. В своей комнате, — сказал папа. — И сосчитай все окна и двери, тогда сон сбудется.