Анне-Катрине Вестли - Щепкин и дело о ботинках

— Он уже встал, — объяснил Щепкин. — Думаешь, заболел?

— Нет, — ответил Малыш, — просто он сегодня в школу идёт, а тогда ему надо ужасно рано вставать.

— Шумит сильнее, — заметил Щепкин.

— Пойдём посмотрим, — предложил Малыш и вместе с другом вышел в коридор.

— Здесь шумит громче, — сказал Щепкин.

— Это из ванной, — шепнул Малыш.

И в этот момент из спальни вышел папа. Он решительно подошёл к ванной и постучал в дверь.

— Филипп, ты наконец помылся? Ты уже час там плещешься! Я опаздываю на работу, мне надо привести себя в порядок! — громко и сердито сказал папа.

В ванной рокотал водопад, потом всё стихло, дверь распахнулась и вышел Филипп в полотенце на бёдрах. Он был мокрый, с него текло, на полу коридора от ванной до его комнаты отпечатались шестнадцать ступней Филиппа.

— Час от часу не легче, — вздохнул папа.

Малыш успел сунуть в ванную нос. Пол был весь залит водой, и кругом клубился мокрый пар, как будто там что-то долго кипятили.

— Филипп переварился, что ли? — спросил Малыш.

— Нет, он душ принимал. Малыш, мне надо поторапливаться, но всё в порядке, не волнуйся.

И в ванной снова всё зашумело, зашуршало и полилось.

— Не дом, а свистопляска, — заметил Щепкин.

— Малыш, это ты там шаркаешь? Ты встал? — крикнула снизу мама.

— Да. А мне тоже надо в душ?

— Сейчас не стоит, — крикнула мама. — Приходи на кухню, здесь умоешься.

И вот Малыш, точно как раньше, на кухне оделся и умылся над раковиной.

— Как ты красиво накрыла завтрак! — сказал он маме.

— Я очень радуюсь, что мы снова завтракаем вчетвером, — улыбнулась мама. — Но если они будут так возиться, то не успеют поесть, им уходить пора.

Папа пришёл быстро, но Филиппа всё не было.

— Филипп не идёт? — спросила мама.

— Он в ванной, — ответил папа, — теперь волосы укладывает.

Они почти доели завтрак, когда пришёл Филипп. Он страшно спешил и никого не видел.

— Тебя ведь не надо провожать в первый день? — осторожно спросила мама.

— Нет, конечно, — ответил Филипп.

— Найди директора и узнай, в каком ты классе, — напомнила мама.

— Хочешь, мы с Щепкиным сходим с тобой? — поинтересовался Малыш.

— Вы можете пройтись со мной немножко, — позволил Филипп.

— Отлично, — оживилась мама. — Заодно Малыш на обратном пути купит хлеба, там есть булочная как раз по дороге из школы.

— Если я буду знать, где твоя школа, то смогу принести всё, что ты вдруг случайно забудешь, — объяснил Малыш.

— Правда, — согласился Филипп.

Сначала они болтали, но чем ближе к школе, тем молчаливее становился Филипп, а потом вовсе оторвался и ушёл вперёд.

— Пока, — торопливо сказал он, — дальше я один.

Малыш его легко понял.

— Я сделаю вид, что я не с тобой, — кивнул он. — Хорошего дня!

Он шёл в десяти шагах позади Филиппа, а тот шёл теперь вразвалочку и не спешил. Когда он все- таки дошёл до школы, оказалось, что ему срочно надо проверить, хорошо ли застёгнут школьный рюкзак, хотя Малыш отлично помнил, как Филипп застёгивал его дома. На школьном дворе толпились большие девочки и мальчики, и Филипп не находил себе места, но, видимо, вспомнил мамины слова и исчез в здании школы.

— Ну вот, дело сделано, — сказал Малыш. — Щепкин, а ты рад, что не школьник? — спросил Малыш.

— Даже не знаю, — вздохнул Щепкин.

— Сейчас мы с тобой пойдём за хлебом, — напомнил Малыш.

Дома мамина просьба совсем не казалась трудной, но чем ближе подходил Малыш к магазину, тем неприятнее казалось ему это поручение, потому что он никогда в этой булочной не бывал.

Но его встретил чудесный запах, а на прилавке под стеклом стояли торты всех видов. Народу было немало, кто-то покупал хлеб, а кто-то пришёл за тортом.

— Смотри, как они тут в Бесбю сумки набивают, — прошептал Малыш. — Хозяину магазина в Гампетрефе тут понравилось бы.

— Что тебе дать? — спросила тётя за прилавком.

— Мне хлеба, — ответил Малыш.

— Какого? — уточнила тётя. — У нас есть из цельного зерна, ржаной, коврижки, обычный и длинные батоны.

В голове у Малыша аж зазвенело от безответной пустоты, потому что в Гампетрефе хозяин магазина всегда точно знал, что нужно Малышу.

— Ржаной, — ответил Малыш, потому что слово показалось ему как будто знакомым.

— Это ты мальчик, который въехал в дом напротив башмачника? — спросила продавщица.

— Я, — ответил Малыш.

— У тебя ещё есть брат?

— Да, старший.

— Раз ты у меня первый раз, тебе полагается кое-что, — улыбнулась продавщица, ушла в заднюю комнату и вернулась с пакетом.

— Это тебе попробовать из брака, — сказала она. — Бывает, торт вышел кривой или развалился, но вкуса-то он не потерял.

— Спасибо большое, — поблагодарил Малыш, подхватил пакет и со всех ног помчался домой.

Он бежал так быстро, что, когда влетел к маме на кухню, едва мог вздохнуть.

— Такой спешки с хлебом нет, не волнуйся, — даже сказала мама.

— С хлебом нет, а с разваленным тортом как раз есть, — торопливо проговорил Малыш. — Мы с Щепкиным пошли на крыльцо его пробовать. Не бойся, тебе мы тоже дадим.

— Повезло тебе с тортом, — заметила мама.

— Это потому, что я первый раз покупал у неё хлеб, — объяснил Малыш. — Если ты пойдёшь завтра сама, тебе, наверно, тоже дадут.

— Боюсь, торты только ребятне полагаются, — ответила мама. — Спасибо, я возьму этот кусок кренделя.

— Неплохо, кстати, быть ребятнёй, — сказал Малыш Щепкину.

Они устроились под сосновой кузиной Щепкина, и Малыш заглянул в пакет. Там обнаружились куски бисквита, торта с вареньем, наполеона, миндального пирога и четыре чуть примятые венские сдобы.

И тут Малыш почувствовал что-то странное: он был почти уверен, что за ним кто-то подсматривает. Малыш огляделся, но никого не увидел. Дворик перед домом был пуст, в кустах вокруг тоже никого не наблюдалось, а за кустами уже шёл забор. И вот в нём Малыш и увидел щель, а в ней два внимательных глаза. Широко открытые, они не мигая смотрели на Малыша и провожали взглядом каждый кусок торта, который он отправлял в рот. Малыш растерялся. Не скажешь же «привет» и «угощайся» какой-то ничейной паре глаз. Малыш посадил Щепкина на ветку и велел ему поговорить пока с кузиной, а сам крадучись двинулся к забору. Но когда он дошёл до щели, глаза исчезли. За забором лежала только маленькая машинка-грузовик. Малыш постоял-по- стоял и вернулся к Щепкину.

— Там никого нет, но только что был, я уверен, — сказал Малыш.

— Перестань, — вздохнул Щепкин, — нам так хорошо вдвоём, пока ты ни с кем здесь не подружился.

— Ты прав, но очень любопытно, — ответил Малыш.

Он сел и долго о чём-то думал, но вдруг сорвался с места, побежал в сарай и нашёл длинный шест. Постоял, рассматривая его, и довольный кивнул.