Лев Кассиль - Тёня-Тотя

А тетя Тоня смотрела через новые очки на протянутые к ней руки. Кирик видел, как погладила она сильные, широкие руки сталевара, и шофера, и тонкие длинные пальцы музыканта, и пухлую, вымытую, белую, как из теста, руку повара.

- А ты разве тоже моряк? - повторила тетя Тоня, нахмурилась и показала пальцем на синюю закорючку, немножко похожую на якорь. Она была нацарапана на руке прокуренного человека, прямо на коже.

И тот стал очень красным и сказал, быстро убрав руку:

- Да какой там моряк, тетя Тоня… Хорошие моряки руки себе давно не портят. Это просто я по глупости. Баловной я был чересчур. Помните, вас не слушался… Ну, а потом с плохими людьми связался, совсем, как говорится, от рук отбился. Вот и накололи мне на руке плохие товарищи глупую памятку. Это уж вовек не выскребешь с кожи. Ну, а глупость всякую я из головы вытряхнул. Спасибо, другие, хорошие люди помогли. Теперь работаю водопроводчиком. Дочка у меня, Оленька. Хотел к вам в детский сад привести, да вы уходите. Опоздал.

Но тетя Тоня поймала опять его руку, задержала в своей и сказала:

- Ничего не опоздал. И сам вовремя за ум взялся. И дочку твою приводи. Я себе уже хорошую замену воспитала. Вместо меня теперь наша Сонечка будет. Она на даче с ребятами.

И долго еще она внимательно, поворачивая голову то так, то эдак, оглядывала протянутые к ней руки. И отпускала, и снова брала их, руки ее бывших ребят, и соединяла их вместе в своих ладонях, будто ветки в саду перебирала.

- Ах вы, руки, руки, - говорила она неторопливо, - ах вы, руки мои бедовые… И пачкотню-то вы, руки, разводили, и корябались, и дрались, и не слушались иногда… А вот, видно, не зря я вас, руки бедовые, к хорошему порядку приучала, к нужному делу пристрастила. Хорошие вы, руки, стали, верные руки, умелые руки! Все вы можете. Ничего вам на свете не страшно. Храбрые вы, наши руки!

И тогда Кирик впервые с уважением посмотрел на свои собственные руки: и на левую, и на правую. И даже пальцами пошевелил. Они были в тот день не очень чисто отмыты, эти руки, и на одной виднелась порядочная таки царапина. Но Кирик подумал, что и ему пригодятся, наверное, его руки и он ими сделает в жизни обязательно что-нибудь самое хорошее.

- В том-то и дело, тетя Тоня, - сказал в это время рослый гость, который умел варить сталь в печке. - Вы не сердитесь, что мы считалки позабыли. Когда всему народу трудно было, мы не считались, кому за всех в бой идти. Кому на заводах день и ночь куликать-водить. А только прятаться из нас никто не захотел. Все работали, все воевали. Руки у нас никогда не опускались. Вот это самое главное, чему вы нас учили!

- Самое главное, чтобы землю свою очень и очень любить, как вы нам говорили, - тихо произнес кто-то. И Кирик подумал, что так должна сказать гостья-садовод, которая сажает деревья в землю. Но это сказал румяный толстяк повар.

- И главное - главное, чтобы не лентяйничать никогда, - сказал другой гость; это был музыкант.

- Чтобы всегда верную дорогу знать в жизни, - услышал Кирик и решил, что это непременно говорит гость-шофер, от которого пахло бензином. И опять ошибся Кирик: это сказал шахтер. Видно, и в темноте под землей он хорошо знал свою дорогу.

- Главное - не трусить никогда, - сказал кто-то тихо, но твердо.

И Кирик, которому не видно было, кто это говорит, удивился, почему у храброго майора сделался вдруг такой тонкий голос. Но на самом деле это сказала красивая гостья-доктор.

- И важнее всего - людей любить добрым сердцем, - проговорил кто-то совсем тихо и задумчиво. Кирик решил, что уж это наверняка говорит детский доктор. И опять не угадал. Это сказал майор.

Выходило так, что все, чему учила когда-то ребят в детском саду тетя Тоня и что они потом повторили в школе, пригодилось на всю жизнь каждому и всем вместе.

Теперь уж можно было, кажется, сесть за стол и наконец попробовать торт. Так нет же! В дверях раздался вдруг густой и страшный рев. Дверь распахнулась. В комнату вошел еще один шумный нарядный гость. И был он не один. Как вы думаете, кого он привел с собой в гости к тете Тоне?

Медведя!.. Большого бурого медведя, которого тянул на небольшой цепочке.

- Здравствуйте, тетя Тоня. День добрый! Але-гоп! Привет всем. Я пришел! - закричал гость. - Извините, что опоздал. У нас сегодня в цирке утреннее представление для ребят. Помните меня, тетя Тоня? Бывший Костик. Я всегда у вас в живом уголке хозяйничал над лягушками, рыбами и мышами. Вот раньше была у меня ученая мышка, а теперь - целый Мишка. А ну, Мишка, поклонись тете Тоне, покажи и мое воспитание.

Ученый медведь встал на дыбы, потом бухнулся на пол и низко в самые ноги поклонился тете Тоне.

- Скажи «здравствуйте»,- приказал гость из цирка.

- Дррра-ав! - проревел медведь.

- А теперь поблагодари хорошенько. Скажи «благодарю».

- Бэ-э д ррррр-у-у!..

- По-французски поблагодари. Скажи «мерси».

- Мэрррр!.. - поблагодарил Мишка.

Его угостили большим куском торта. И Мишка долго еще кланялся, плясал и благодарил всех по-русски и по-французски.

Да, вот это была наука! Не то что у соседской Джульки, которую Кирик, как ни бился, даже «яблочко» протанцевать не научил…

- Ну и гости у меня сегодня, - радовалась тетя Тоня. - Я даже не знала сама, какая я знаменитая. Вон до самого полюса на край света обо мне память доходила, как Мишук-моряк говорит. А Вася-майор мой наказ на войне сквозь пушки слышал. А Петя-пожарник доказал, что наука моя и в огне не горит. И под землей, где Гриша-шахтер уголь для нас достает, он наш детский сад помнил. И даже вон зверь лесной на меня не в обиде. Как же мне не порадоваться?

Пробили часы на стене. Тетя Тоня посмотрела на часы и спросила у всех:

- Как же нам быть с отдыхом? Сонный час пришел.

- Помним, помним! «Мертвый» час? - спросили гости.

- Нет, - объяснила тетя Тоня, - мы уже давно его так не называем. Просто ребята говорят: сонный час. Только ведь кроватки у нас все на даче. Да разве бы вы уместились на них?

И вот что надумал тут шофер, это тот, которого звали Андроном.

- Я предлагаю так. Мы отсюда сейчас все уйдем, чтобы тут было тихо, как в сонный час, - вон пусть куклы без нас отдыхают в своих кроватках. А я вас на своем грузовике свезу на стройку, где Никита Соколов дожидается.