Георгий Скребицкий - От первых проталин до первой грозы. Повесть о детстве

Мои дорогие юные читатели. Многие из вас при встрече со мной или в своих письмах частенько просят написать о том, как я рос, учился, где и как жил в детстве, как ловил рыбу, охотился и как потом сделался писателем-натуралистом.

Написать обо всём этом очень заманчиво, но совсем не легко. Начнёшь вспоминать своё детство, юность… и перед тобой, как наяву, поплывут одна за другой картины далёкого прошлого. Будто сидишь у окна дальнего поезда, проезжаешь по родным, дорогим сердцу местам, по тем местам, где не был уже давным-давно.

Вот зелёный городок на бугре, над речкой, где ты вырос и жил когда-то; вот просторные заливные луга, где ты бегал с другими ребятами, играл в догонялки, в салочки; вот берёзовый перелесок, где ты собирал грибы… Сколько воспоминаний - весёлых и печальных, смешных или щемящих душу тоской о чём-то родном, навсегда ушедшем, и все эти воспоминания одинаково дороги, и обо всех хочется рассказать.

Но рассказать обо всём невозможно, да и совсем не нужно. Значит, надо уметь отобрать что-то более существенное, интересное, какие-то яркие картинки,

которые, как приметные вехи, расставленные вдоль дороги, служат указателями в далёком пути.

О чём же мне рассказать из своего детства? Что может быть интересно не только мне, но и вам, моим юным читателям?

Я расскажу вам о крохотном городке, какого вы уже не увидите, - о той далёкой, глухой провинции, где я вырос; о школе, где я учился, - суровой, нелепой школе, совсем непохожей на наши теперешние. Я расскажу о простых людях - хороших и дурных, которые встретились мне в самом начале моего жизненного пути. А главное, я расскажу о своих первых встречах с родной природой, той самой природой, где нет ни безбрежного моря, ни высоких снеговых гор, а только золотистые ржаные поля, берёзовые перелески, тихие омутистые речки под старыми вётлами… Я расскажу о той скромной природе, которая сразу не бросается человеку в глаза своими яркими красками, своей сверкающей красотой, но которая, чем больше вы в неё вглядываетесь, тем становится всё милей и дороже. Она, как тихая песня, постепенно закрадывается в душу и остаётся в ней на всю жизнь.

Родная природа! Вглядитесь в неё поглубже, вслушайтесь, поймите её язык: в тихом шелесте леса, в песенках зимней вьюги или в звонком говоре весенних ручьёв. Что может быть прекраснее всего этого!

В своих воспоминаниях мне, быть может, удастся рассказать вам о том, как я сам с детских лет начинал знакомиться с родной природой и потом всей душой полюбил её и какое счастье, какую радость в жизни принесла мне эта любовь.

Может быть, мне удастся своим рассказом заронить хоть искру этой любви и в ваши юные сердца. Каждый человек непременно всей душой должен любить свою родину. А родная природа ведь это её неотъемлемая, неотделимая часть. Невозможно представить себе родину без родной природы, так же как немыслима и родная природа без родимы.

А сколько здоровья, бодрости, сколько жизненных сил приобретёт каждый, кто крепко дружит с природой! А как спокойно и ясно становится на душе, когда вы остаётесь с ней наедине! Вспомните необыкновенные по своей красоте и мудрости лермонтовские стихи «Когда волнуется желтеющая нива» или раздумья великого русского композитора Петра Ильича Чайковского:

«Отчего простой русский пейзаж, отчего прогулка летом в России, в деревне, по полям, по лесу, вечером в степи, бывало, приводила меня в такое состояние, что я ложился на землю в каком-то изнеможении от наплыва любви к природе, от тех неизъяснимо сладких и опьяняющих ощущений, которые навевали на меня лес, степь, речка, деревня вдали, скромная церквушка, словом, всё, что составляет убогий русский, родимый пейзаж. Отчего всё это?»

Или повнимательнее всмотритесь в картины Саврасова, Левитана, Поленова… Сколько в них теплоты и самой беззаветной любви к родным полям и лесам, к родному краю!

Многие, очень многие писатели, музыканты, художники старались и стараются в своём творчестве передать любовь к родной природе. Эта же любовь помогла и мне найти свой жизненный путь - путь следопыта-натуралиста.

Вот о самом начале этого пути, о первых, ещё робких шагах ребёнка, впервые вышедшего за пределы родного дома и увидевшего всю необъятную ширь весенних полей и лесов, всю красоту природы, я и хочу здесь рассказать.

Но ведь у каждого даже самого коротенького произведения искусства есть своя, хотя бы самая коротенькая история его рождения. Есть она и у моей повести.

Обдумывал я её очень долго - много лет; несколько раз начинал и откладывал, всё как-то не клеилось, не мог найти верного тона.

И вот в 1962 году ранней весной я поехал в Дом творчества, в Малеевку. Поселился я там в уютном одноэтажном домике. Перед домом просторная поляна, на ней фруктовый сад. А прямо за домом лес и глухой, заросший овраг. На дне его летом течёт ручей, под названием речка Вертушинка. Но теперь, в начале марта, всё: и овраг, и лес, и поляна - было укрыто глубоким снегом. Прямо от крыльца моего домика вела утоптанная тропинка, а кругом неё огромные сугробы. Шагнёшь в сторону - и сразу увязнешь в снегу по пояс.

Всюду снег, совсем как зимой. Только солнышко светит уже не по-зимнему. Идёшь по тропинке в лесу, перед тобой всё бело, всё искрится, а поперёк тропы, на снегу, тени от деревьев лежат синие-синие. Такого сияния снегов и таких густых синих теней зимой не бывает. Это уже начало весны, только ещё не на земле, а в воздухе, в небе - начало весны света.

И само небо голубеет уже по-весеннему. Глядишь в него и не можешь глаз оторвать, такое оно глубокое, радостное, как будто согретое солнцем. По нему уже плывут пушистые кучевые облака - первые вестники наступающих тёплых дней.

В своём домике я жил совсем как в деревне. Возвращаясь из столовой, бросал на подоконник корочки хлеба, и ко мне каждое утро прилетали позавтракать длиннохвостые сороки и нарядные голубокрылые сойки. Много их водилось тут же, в лесу; никто их не тревожил, и поэтому они совсем не боялись людей.