Кеннет Оппель - Локомотив «Бесконечный». Последний костыль

Тут он с удивлением обнаружил, что поезд, оказывается, уже переместился вперед, совершенно незаметно для него. Все вагоны первого класса теперь были уже за пределами платформы, чтобы пассажиры второго класса могли войти в свои вагоны. Уилл решил, что «Бесконечный» должен был отъехать еще раз, для пассажиров третьего класса, а переселенцев на платформу не пустят. Со своей высоты он видел за зданием вокзала, на гравийных откосах толпу бедно одетых пассажиров, прижимавших к себе ободранные чемоданы, продавленные коробки и замотанных в тряпки орущих младенцев. Уилл уже встречал их в Галифаксе. Каждую неделю корабли со всего света доставляли их на двадцать первый пирс.

Вокруг, на всех путях, готовились все новые грузовые и товарные вагоны, которые должны были прицепить к «Бесконечному», когда он продвинется вперед.

Уилл задумчиво пожевал карандаш, а затем достал альбом для набросков. Блокнот был чудный, новенький, купленный специально для путешествия. Плотная бумага сгодилась бы и для акварели, но он все же предпочитал рисовать карандашом.

Он заметил мальчишку, который махал рукой с крыши старого ржавого вагона. На мгновение Уиллу показалось, что это он машет сам себе из прошлого. Прежде чем стать богатым, он был беден. Всего три года назад он жил в Виннипеге в дешевых комнатах с окнами на задний двор железнодорожной станции. Он не скучал ни по их старой квартирке с холодными занозистыми полами и узкими окнами, ни по подъезду, вонявшему капустой и мокрыми носками, но часто думал о словах, которые Ван Хорн сказал ему на станции Прощальная, — что каждому нужна история, своя собственная хорошая история.

Тот день в горах подарил ему историю, и большую. Уилл почувствовал тогда, что жизнь вот-вот была готова начаться по-настоящему, что он стоит на пороге собственного приключения — или их с отцом приключения. Но почти сразу же его история оказалась переведена на боковую ветку, и оттуда он лишь наблюдал, как жизнь отца, набирая скорость, мчится по главным рельсам.

После лавины Ван Хорн назначил отца инженером на линию Мэритайм, и уже через неделю они переехали, и не на Запад, как планировали раньше, а обратно на Восток, за Виннипег, в Галифакс. Их новая, светлая и просторная квартира сияла чистотой. К их обшарпанным столам и стульям добавилась новая полированная мебель.

Повышение было серьезным, и отец Уилла сказал, что так Корнелиус Ван Хорн благодарит его за спасение своей жизни. Но скоро выяснилось, что железнодорожный магнат еще не закончил с Джеймсом Эвереттом. Ван Хорн заметил его неординарные способности, и очень скоро отец получил новое назначение, став ассистентом регионального управляющего линии Мэритайм.

После этого они переехали в свой первый дом недалеко от парка Пойнт-Плезант. Там у них появился собственный сад. Ботинки Уилла заблестели ярче; на одежде появилось больше пуговиц, и шея стала плотно прикрыта. Он перестал ходить в местную бесплатную школу и начал посещать небольшую частную академию. Это Уиллу нравилось: не надо было стесняться успехов в учебе. Но своим среди сыновей и дочек богатых бизнесменов и политиков он себя не чувствовал и все время держался особняком.

В этой академии был учитель рисования, который хвалил Уилла и раз в неделю давал ему дополнительные уроки после занятий. Из хобби рисование переросло в настоящую страсть.

Дома появились кухарка и горничная. Родители Уилла начали устраивать приемы для новых друзей и участвовать в жизни города. Его маме новая жизнь пришлась так же впору, как и ее новые платья.

И впервые в жизни Уилла его отец больше ночей проводил в доме, чем за его пределами. Но иногда казалось, что он все равно где-то далеко. Обычно он был в своем офисе, но и дома его ждала работа, толстенные журналы и книги, которые ему нужно было изучать.

Если Уилл долго упрашивал его, он изредка рассказывал о былых днях, когда укладывал рельсы, о своих приключениях в горах. Уиллу казалось тогда, что вернулся прежний папа, тот, которого он представлял себе по его письмам. Уиллу никогда не надоедали эти истории, но порой они начинали казаться историями из книг, причем таких книг, которые его родителям хотелось бы скорее позабыть.

После нового повышения отца по службе они переехали в более просторный дом с аккуратным газоном, спускавшимся прямо к воде Северо-Западного пролива. В гостиной появилось пианино, а вместе с ним и маленькая старушка с нафталиновым дыханием, которая пыталась научить Уилла играть на нем. Он ненавидел пианино, но как бы он ни стучал по клавишам, как бы ни измывался над гаммами, мама не разрешала прекратить уроки. Однажды отец пригрозил вытащить пианино во двор и изрубить его топором. Уилл отчаянно надеялся, что отец изрубит инструмент в щепки, но тот вдруг передумал и ушел к себе в кабинет работать.

С самого серьезного повышения прошел всего месяц. Его отцу предложили пост главного управляющего нового железнодорожного предприятия: пароходного сообщения между Викторией и Азией. И теперь они опять летели через весь континент начинать новую жизнь.

Уилл быстро зарисовал ржавые вагоны на краю железнодорожного двора, но поймал себя на том, что вместо мальчика на крыше он изобразил стоящую на руках девочку.

Он ведь так и не получил обратно свой зуб снежного человека.

Когда «Бесконечный» был подготовлен к отправке, уже вечерело. Стоя на открытой террасе, Уилл почувствовал, что свежий ветерок с Атлантики усилился. Локомотив уже протянул первый класс вдоль залива Бедфорда, и Уилл понимал, что за много миль отсюда, за пределами видимости, на железнодорожной станции к «Бесконечному» цепляют последние вагоны. Терраса теперь была полна народу, и когда раздался длинный пронзительный свисток паровоза, внутри мальчика вскипело возбуждение и сердце его забилось в такт со сцепками поезда. Огромные клубы пара вылетели из дымовых труб.

Чух…

И опять.

Чух-чух… Чух-чух-чух…

И наконец поезд поехал не медленными сонными толчками, как раньше, а намеренным усилием.

Чух-чух-чух… Чух-чух-чух-чух…

Он набрал скорость, и теперь сероватый дымок поднимался высоко в весеннее небо, перемежаясь с клубами дыма из поршней.

Чух-ч-чух-ч-чух-ч-ч-ч… Наконец-то они поехали!

— Шампанское, сэр? — спросил Уилла официант с подносом высоких бокалов.

— Благодарю вас, — сказал Уилл, взяв один.

Он сделал глоток и насладился приятным резким вкусом, прежде чем проглотить пенящийся напиток, а затем улыбнулся, довольный собой. Ему не удалось провести бармена, но этого официанта он одурачил. А почему бы и нет? Все говорили ему, что он выглядит старше своих лет, ростом сравнялся с отцом и, похоже, вскоре его перерастет. Вот и первое шампанское.