Кеннет Оппель - Локомотив «Бесконечный». Последний костыль

Как бы поставив акцент на его словах, на крышу вагона-мавзолея села ворона. Раздался резкий щелчок, что-то вспыхнуло, и мертвая птица упала на гравий. Несколько человек, охнув, отступили.

— Это всего-навсего защита от вандализма, — зевая, объяснил охранник.

На изображенном на боковой стенке вагона надгробном камне написано:

— Неплохая гробница, — сказал человек в кондукторском комбинезоне и фуражке, — для старого погонщика рабов.

У охранника округлились глаза.

— Ты его знал?

— Работал на него подрывником в горах. Он скорее бы на смерть послал человека, чем разрешил бы минуту потерять. Рабочим, как мы с тобой, он никогда не был.

Охранник ничего не ответил. Кондуктор предложил ему сигарету, и тот ее взял.

Уилл подумал было зарисовать вагон-мавзолей, но слишком спешил найти Марен. Наверняка ей тоже было любопытно поглазеть на эту ярмарку. Смех, возгласы и музыка манили Уилла, как пение сирен, и он нырнул в толпу.

Сразу за платформой настырные мальчишки торговали теплыми булками и сидром. Беззубый продавец сунул Уиллу в руки кулек с засахаренным миндалем, и Уилл решил, что проще бросить мелочь в кружку продавца, чем отказаться. Кто-то играл на аккордеоне. Стоя рядом с телегой, какой-то фермер называл свои яблоки и груши лучшими в стране. Группа молчаливых монахов в коричневых рясах раскладывала сырные головы на перевернутом деревянном ящике.

Уиллу нравилось шумное бурление толпы. Он шел и шел, ища глазами Марен, но вдруг понял, что она вряд ли будет одета в тот же костюм, в котором выступала накануне вечером. Воспоминание о ее стройных ногах кинуло его в жар. Как мог он найти ее в этой беспокойной массе? Он проходил рядом с третьим классом и видел, как из «Бесконечного» на улицу высыпался целый маленький город. Возможно, впрочем, Марен тоже искала его.

— Моча сасквоча! — орал продавец из-за своей доски-прилавка. — Такой нигде не найдешь!

Уилл попытался обойти его стороной, но глаза продавца перехватили его взгляд.

— Юный сэр! Тебе отдам по хорошей цене!

Он достал из-за прилавка бутылочку. Уилл уставился на свои ботинки, чувствуя, что просто пройти будет невежливо. К тому же торговцу удалось разжечь его любопытство.

— Зачем она? — спросил Уилл.

— Зачем она? — изумленно воскликнул продавец. — Сынок, тут не город. Не знаю, куда ты едешь…

— В Викторию, — ответил Уилл.

— Вот видишь! Этот остров кишит медведями, горными львами и чем похуже. — Он взболтал бутылочку. — А здесь твоя защита. Это настоящая моча самца сасквоча. Добыта с риском для жизни! Чуть капнешь на себя — и все звери будут держаться на расстоянии. Станешь неприкасаемым!

— А как достали эту мочу? — не смог удержаться от вопроса Уилл.

— Ох, сынок, это сделали настоящие храбрецы. Бесстрашные люди. Ты ведь не видел сасквочей близко.

Уилл промолчал.

— Но если ты из города не собираешься вылезать, — заметил продавец, разглядывая одежду и обувь Уилла, — тогда тебе в ней никакой надобности.

— Вообще-то я видел одного, — ответил Уилл. Продавец, прищурившись, оглядел его снова.

— Значит, хочешь купить…

— Я возьму флакончик.

— Моя цена — всего один доллар.

Моча стоила дороговато, но Уилл подумал о трудностях ее добычи — если, конечно, в флаконе не плескалась простая колодезная вода, — нашел в кармане монеты и заплатил.

— Ну, держи, — заулыбался продавец. — Используй с умом.

Отойдя подальше, Уилл не удержался, вытащил пробку и, понюхав жидкость, отдернул нос. Воняло ужасно, прямо как от скунса, и по телу пошли мурашки. Заткнув флакончик пробкой и обернув его носовым платком, Уилл аккуратно засунул его в нагрудный карман.

Взглянув на часы, он обнаружил, что ходит уже час. Ноги побаливали. Он был уже у вагонов с переселенцами, вокруг которых продавали всевозможную еду и одежду. Народ шумно торговался за картофель, сапоги, спиртное и бекон. Женщина в грязном переднике свернула голову курице и тут же начала ощипывать ее. На жаровне шипели и лопались колбасы, кипели кастрюли с супом. Запахи обволакивали Уилла, как пар локомотива.

У одного из прилавков он заметил разговаривавших мальчика и девочку его возраста. Они выжидательно склонились друг к другу, и через минуту он уже увидел их целующимися, а потом — смеющимися от смущения. Их пальцы соприкасались.

Уилл пошел быстрее. Где же Марен? Мир здесь очень отличался от надушенного покоя первого класса. Ухо улавливало дюжину разных языков, и Уилл понимал, что это ему нравится. Проходя мимо одного из прилавков, он приметил весьма скромный выбор товаров: ржавый штопор для бутылок, компас с трещиной на стекле, несколько индейских наконечников для стрел и пару очков с тканью вместо линз.

— Зачем они? — не смог он удержаться от вопроса.

Только теперь Уилл увидел белые от катаракт глаза торговца. Они смотрели сквозь него, но продавец, по-видимому, точно знал, о чем спрашивал Уилл.

— Они для маскега, — только и ответил он.

Уилл почувствовал тот же холодок, что и накануне вечером, когда мистер Дориан употребил это загадочное слово. О маскеге он знал лишь одно: дорогу через него проложить было практически невозможно. Болото засасывало гравий и сталь, а однажды и вовсе исчез целый поезд. Отец рассказывал ему о рабочих, от отчаяния прыгавших в трясину, чтобы никогда оттуда не вынырнуть.

— Но как они действуют? — спросил Уилл, беря очки в руки.

— Надень их.

Уилл поднес очки к лицу. Ткань была очень тонкой — сквозь нее были видны очертания предметов. Человек перед ним казался бледной тенью.

— Ты видишь мои глаза? — спросил торговец.

— Нет.

— Это хорошо. Не надо тебе видеть глаза болотной ведьмы.

Ошарашенный, Уилл поспешно снял очки.

— Болотной ведьмы?

— Она живет на северном берегу озера Верхнего. Пути проходят прямо там. Если ты поглядишь ей в глаза, будет поздно.

— А что случится? — спросил Уилл.

— Да она тебе просто кивнет. И тогда уже не поможет, если ты отведешь глаза, потому что, когда ты опять глянешь, она уже будет ближе.

— Но я-то буду в движущемся поезде, — нервно усмехнулся Уилл. — Она что, на метле за мной погонится?

— Не нужна ей метла. Она с тобой поедет. — Продавец улыбнулся, обнажив черные пеньки зубов. — Когда встретишь ее впервые, она будет стоять у рельсов. Но в следующий раз она уже будет сидеть в поезде, прямо рядом с тобой.

Уилл почувствовал, как по шее поползли мурашки.