Кеннет Оппель - Локомотив «Бесконечный». Последний костыль

Маки теперь был его единственным сообщником. Чисхольм исчез в тоннеле, но у Маки хватило ума спрятаться, когда налетела кавалерия со своими ходулями и метательными ножами. Они оба переждали заварушку, скрывшись за вагоном-мавзолеем.

— Мы уже слишком далеко зашли, чтобы останавливаться, — внушал он Маки, ощущая его сомнения. — Ты или со мной, или против меня. Решай сейчас, но знай, что впереди у нас кровавая дорога.

— Да с тобой я, — раздраженно огрызнулся Маки. — Или я разбогатею, или отправлюсь в ад.

Броган долгие годы работал подрывником. Он бурил дыры в скалах, закладывал туда порох или нитроглицерин и протягивал запал. Много раз у него на глазах людей разрывало на части, но на нем не было ни царапины. У него, как у кота, было девять жизней.

— Мы взорвем сцепку и оставим позади остальную часть «Бесконечного», — объяснил он Маки. — У нас в руках окажется вагон-мавзолей, а потом мы захватим локомотив.

— Как? Там же кочегары и машинисты!

— А мы велим им спрыгнуть, и они нас послушаются. — Он достал пистолет и показал его Маки.

— Так в нем патронов нет, — напомнил тот.

— Они-то этого не знают. Ты бы рискнул? А если не спрыгнут, получат ножом. — Маки ничего не ответил. — Потом отгоним локомотив в предгорье, к Прощальной. Взорвем на куски вагон-мавзолей, достанем золото. А потом сплавимся по реке и перейдем границу раньше, чем полиция коней оседлает.

Он прекрасно понимал, что делал. Броган был порядком потрепан, но не побежден.

— И глянь с другой стороны, — натужно улыбнулся он Маки. — Теперь меньше народу в доле.

Уилл смотрел на картину. Она вышла хорошо. Он написал хороший портрет. Несмотря на неряшливое смешивание, цвета казались ошеломляюще яркими. Портрет был неаккуратным и нереалистичным — никто бы не похвалил его за фотографическое сходство. Но у него каким-то образом получилось схватить и удержать самого человека, его душу.

— Покажи мне, — прошептал мистер Дориан.

Уилл повернул картину, это яростное столкновение цветов и текстур. Лицо мистера Дориана оставалось неподвижным, пока он созерцал свой портрет, но затем он улыбнулся и кивнул.

— Да, — проговорил он. — Это оно. Он глубоко вздохнул.

— Вам лучше? — спросила Марен.

— Да, — ответил инспектор манежа.

Он попытался подняться, но внезапно все его тело содрогнулось, он вскрикнул и схватился за левую руку, как будто обжегшись.

— Мистер Дориан! — воскликнула Марен, но он не услышал ее, застонав.

Стон его жалобен и душераздирающ — Уилл никогда не слышал ничего подобного. Лишившись сил, мистер Дориан обмяк, и Уилл с Марен смягчили его падение.

— Что не так? — подбегая, крикнул Роальд.

— Не работает, — сказала Марен, в отчаянии посмотрев на Уилла. — Почему портрет не работает?

— Я иду за доктором! — объявил Роальд.

— Нет… нет… — простонал мистер Дориан, но юноша уже вышел из вагона. — Ничего нельзя сделать.

— С портретом что-то не так? — убито спросил Уилл.

— Не с портретом, — с гримасой боли ответил мистер Дориан. — С холстом.

— Что? — спросила Марен.

Мистер Дориан покачал головой. Глаза его закатились, губы посинели. Он пробормотал что-то, что Уилл не смог разобрать, потом поморщился и выдохнул:

— Обманщик обманут…

Его тело несколько раз дернулось и неподвижно замерло.

— Он умер? — спросила Марен.

Уилл коснулся холодного запястья мистера Дориана, попробовал нащупать пульс, но не нашел его.

— Его сердце остановилось, — сказал Уилл.

— Я не понимаю, — прошептала девушка.

— Холст, — объяснил Уилл, поняв наконец последние слова мистера Дориана. — В нем не было ничего чудесного. Он ошибался. Его обманули.

Вагон подбросило, и в тот же момент Уилла оглушил грохот взрыва, такого сильного, что ему показалось, будто поезд сошел с рельсов. Вагон резко наклонился вправо, но удержался и вернулся в исходное положение.

Уилл залез по лестнице на крышу. Впереди он увидел вагон-мавзолей и по расстоянию до него понял, что «Бесконечный» оказался разорван на две части. Паровоз медленно утягивал свой тендер и вагон-мавзолей все дальше от остального состава. Задняя стена вагона Ван Хорна была искорежена взрывом, краска содралась, декоративный плюмаж оплавился. По крыше по направлению к локомотиву бежали Броган и Маки.

— Как они это сделали? — ахнула Марен, подтянувшись на крышу рядом с Уиллом.

— Нитроглицерин, — ответил он.

Он попытался на глаз определить все увеличивавшееся расстояние между служебным вагоном, в котором они находились, и вагоном-мавзолеем. Если у Брогана была взрывчатка, кто мог знать, что еще он задумал. Отец Уилла был на локомотиве.

Резкий гудок разрезал горный воздух — раздался сигнал о необходимости срочной остановки поезда. Уиллу оставалось только надеяться, что в отрезанной части было достаточно ответственных кондукторов, чтобы суметь остановить состав, теперь обезглавленный, ведь впереди было множество крутых поворотов и эстакад.

Броган и Маки перепрыгнули на спальный вагон, где кочегары и машинисты отдыхали между сменами, за которым высилась задняя стенка массивного тендера, наполненного углем и водой. Пройти по его верху было невозможно, но справа были узкие мостки, позволявшие команде передвигаться между локомотивом и спальным вагоном.

Уилл, пригнувшись, побежал вперед.

— Уилл, — окликнула его Марен. — Что ты делаешь?

— Я должен перебраться, там мой отец, — ответил ей Уилл.

Он добрался до конца служебного вагона. До вагона-мавзолея было уже больше пятнадцати футов, и расстояние продолжало увеличиваться. Уилл понимал, что перепрыгнуть его он не мог.

— Ты сможешь меня перевести? — спросил он подбежавшую к нему Марен.

Она посмотрела вперед. Уилл видел под собой длинную полосу прямых рельсов. Марен молча достала свою катушку проволоки и начала быстро разматывать ее через разрыв. Зацепив ее за лестницу на изуродованной стене вагона-мавзолея, она закрепила свой конец за край крыши.

«Бесконечный» на короткое время вновь оказался соединен. Проволокой.

— Мы сейчас на расстоянии пятнадцати футов, — сказала девушка. — В катушке всего тридцать. У нас мало времени. Ты должен будешь идти со мной. Ты должен мне довериться, Уилл. Сможешь?

— Да. Ты правда сможешь это сделать?

— Я носила как-то наковальню. Тебя я удержу. Иди.

Я должна быть позади тебя.

На мгновение Уилл потерял решимость.

— Иди! — скомандовала Марен. — Иди и не останавливайся. Не смотри вниз. Я сделаю все остальное.

Он сделал первый шаг, затем второй, потом еще один и почти потерял равновесие, когда почувствовал руки Марен — одну на талии, другую на противоположном плече, — которые направляли его. Удивительным образом он сразу выправился и заставил себя продолжать движение, глядя только на свою цель — дрожавшую стену вагона-мавзолея. Ему необходима была сосредоточенность, но еще в большей степени — покорность.