Вильмос Корн - Мавр и лондонские грачи

Сегодня Бекки с нетерпением поджидала возвращения Квадлов. Утром они обещали отпустить ее после полудня домой и даже разрешили остаться там на вечер. Но Робин уходит из дому около пяти, и, если не поторопиться, она уже не застанет его. Вот почему Бекки вышла за ворота и ждала здесь хозяев.

Тяжело вздохнув, Бекки снова вернулась на кухню, осмотрелась, проверяя, все ли она сделала. Да, все: покупки разнесла, плиту затопила, вода греется, горшки так и сверкают. Полы подметены. А сколько она заштопала носков!

Снаружи послышались шаги. Наконец-то! «Я еще успею домой!» – подумала она. Но почему Каро не лает? Может быть, миссис Квадл вернулась одна?

Бекки открыла дверь. Перед ней стояла соседка, швея миссис Гринвуд. В руках она держала беленький мешочек. Бекки хорошо знала эту добрую и приветливую женщину. Она жила в подвале недалеко от них. Летом прошлого года у нее родился маленький. С тех пор, сидя за работой в своей темной каморке, она часто напевала какую-нибудь песенку. Бекки очень нравился маленький Эрнест. Уж очень она любила малышей.

– Добрый вечер, миссис Гринвуд! – поздоровалась Бекки. – Вам что?

Швея не ответила. Лицо ее было мертвенно-бледным, глаза горели. Вдруг, подойдя вплотную к Бекки, она подняла мешочек и угрожающе прошептала:

– Ты же знала все!

– Что знала? – запинаясь, переспросила Бекки.

– «Что, что»! Не притворяйся! – закричала миссис Гринвуд и замахнулась мешочком, будто хотела ударить Бекки по лицу. – Да что он гипс в муку подмешивает! Где твой мистер Квадл?

– Его нет дома, – ответила перепуганная Бекки, отступив на шаг.

Вдруг соседка громко разрыдалась. Мешочек выскользнул у нее из рук.

– Он умер! – всхлипывала она. – Мой маленький Эрнест умер! Умер!… В муке был гипс!

Бекки стояла, словно громом пораженная. Несколько раз она порывалась что-то сказать, но, прежде чем ей удалось произнести хоть слово в свою защиту, швея исчезла в подворотне. Бекки вся дрожала. Вдруг раздался лай Каро. Бекки инстинктивно схватила мешочек и спрятала его под своим тюфяком. В эту минуту в кухню вошла миссис Квадл и спросила с какой-то приторной ласковостью:

– Ну как, все в порядке? Хорошо! Можешь идти, как обещано. Сегодня ты больше не понадобишься.

Бекки, накинув пальтишко, выбежала на улицу. Свернув в свой переулок, она остановилась. Здесь ведь живет миссис Гринвуд. Окошко в подвале открыто. Дрожа от страха, девочка заглянула в каморку. Там было темно и тихо. У дверей стояли две женщины.

– …Да, в самый обед он помер. Заворот кишок…

– И неудивительно: она же у этого злодея муку покупает, у Квадла.

– А куда же ей податься? Швея ведь еще меньше нас получает.

– Надо бы заявить на него куда следует, на обманщика. Чтобы ему раз и навсегда по рукам дали! Да разве докажешь?

– Тс-с!

Женщины узнали Бекки и теперь с нескрываемой враждебностью смотрели на нее. Бекки, опустив голову, постаралась поскорее пройти мимо. Она прошла один квартал и остановилась.

«Покупает муку у этого злодея…» В ушах у нее так и звенело: «В муке был гипс… В муке был гипс!» Хозяева подмешали в муку гипс. …В голове гудело, мысли прыгали, и вдруг многое из того, что было до сих пор неясным, стало понятно. «Лживая-фальшивая!» – кричали ей вслед мальчишки. А она думала, что ее с кем-то путают.

Квадлы приказывали ей сушить листья ежевики, растирать их, а потом подсыпать в банку для цейлонского чая; часами заставляли мять и катать бурую глину, потом приправлять ее жиром! А зачем? Чтобы людей обманывать! Даже гипс в муку подмешивали! Тут-то она и вспомнила: в хозяйском чулане стояли два больших бумажных мешка. Перед самым рождеством это было. Ничего не подозревая, она спросила:

«…Да какая же это мука, миссис Квадл! И на манку не похожа! Что это у вас в бумажном мешке?» Бекки никак не могла отмыть белое пятно с тележки, на которой они с Каро привезли эти самые мешки.

«Опять шпионишь? Этого еще недоставало!» – накинулась на нее лавочница, а хозяин больно хлестнул ее плетью. С тех пор Бекки никогда ничего не спрашивала. Так вот почему ее не пускали в чулан, почему все с такой ненавистью говорили о ее хозяевах!

Лавочник Квадл и его жадная супруга принадлежали к самой подлой разновидности мелких торговцев: к тем, кто сбывает недоброкачественный товар. Словно пиявки, присосались они к беднякам, продавали продукты на полпенни, на пенни и даже на два пенни дешевле, часто в долг, но зато они подмешивали к ним все, что только могли. К гороху и бобам – соломенную сечку, мелкие камешки и прочий мусор; в манную крупу и во все сорта муки – гипс и мел; в сахар – толченый рис; и при этом обвешивали покупателей, пуская в дело фальшивые гири. Больше всего Квадлы наживались на колониальных товарах. К индийскому чаю они добавляли лист ежевики и терновника; в какао – хорошо протертую бурую глину, сдобренную бараньим жиром; а в перец подсыпали пыль. Уличить их было трудно.

Время от времени продовольственные инспектора ловили таких подлецов и наказывали их, но спустя несколько недель они, как поганки, появлялись вновь, уже в других кварталах нищеты, – их ведь не счесть в этом огромном городе!

«Обманщики!» Губы у Бекки дрожали. А теперь вот маленький Эрнест умер. Нет, этого нельзя было так оставить. Надо на них заявить! Да, да, заявить! Но как докажешь? Как? А мешочек! Она должна вернуться и взять мешочек.

Зайдя в подворотню, Бекки на минуту остановилась, ее охватил ужас. Потихоньку она прокралась в кухню, схватила белый мешочек и уже хотела выйти, как услыхала голоса своих хозяев в чулане. Должно быть Квадлы думали, что они одни в доме.

– Раззява! Ишь, опять комок гипса попался. Говорил тебе – просей через сито! Еще в тюрьму из-за тебя попадем!

– Чего орешь, дурья голова! Сам бы и просеивал!

Бекки вся дрожала, она хотела убежать, но вместо этого вдруг забарабанила кулачками в дверь чулана, крича во весь голос:

– Откройте! Откройте!

За стеной мгновенно воцарилась тишина. Потом Бекки услышала, как хозяева стали шептаться.

Тогда она еще раз громко крикнула:

– Откройте!

– Это же наша Бекки! – послышался голос миссис Квадл, и она рывком открыла дверь. – Ты что это? Чего ты? – Она прямо задыхалась от злости. – Я думала, ты давно уже дома! Ну чего, чего раскричалась?

Храбрости Бекки как не бывало. Но тут она вновь услышала голос миссис Гринвуд: «В муке был гипс!» – и бросилась мимо ошарашенных хозяев к мешкам с мукой, рядом с которыми действительно стоял бумажный мешок с гипсом, гневно крича:

– Этого нельзя делать! От этого умирают дети! Миссис Гринвуд приходила. Умер маленький Эрнест. В муке был гипс! – И Бекки, протягивая хозяевам белый мешочек, громко разрыдалась.

Квадлы оторопело смотрели друг на друга. Внезапно хозяин нагнулся и схватил полено. Но Квадлша быстро оттолкнула его и стала успокаивать девочку.