Николай Григорьев - Приключения крылатого колеса

Однако я чувствую, что Чичеров не только из деликатности уступает мне. Он полон интереса к жизни, и ему самому хочется открывать в окружающем мире все новое и новое…

Едва мы вышли из конторки – сразу шум, грохот, а над головой то и дело звон колокола – это значит: "Берегись, катит мостовой кран с тяжестью!". Боязливо глянешь вверх – а над тобой будто стальная туча проплывает, даже неловко этакую махину назвать "заготовкой"; но размышлять не место – шарахаешься в сторону. А тут опять настигает предупредительный сигнал… Цех такой, что без провожатого не погуляешь! И Владимир Степанович не отпускает меня ни на шаг, придерживает за локоть и ловко направляет на безопасную дорожку.

Разговаривать трудно, надо громко кричать да еще жестикулировать, чтобы понять друг друга. Чичеров привел меня в свою бригаду, но и здесь из-за шума разговор не состоялся. И я пригласил Владимира Степановича к себе. Здесь можно было поговорить спокойно, без помех.

Хотелось разобраться: как возможны такие огромные достижения – пять в три года и восемь месяцев?

Чичеров медленно помешал ложечкой в стакане чая.

– Если глядеть в корень, то скажу: чтобы из пяти лет сэкономить без малого полтора года, потребовалось не только старую технологию ломать, но и самим переделываться. А себя-то переломить, очиститься от бесполезных и вредных привычек ведь самое трудное…

Впервые поставили Чичерова руководить бригадой, когда он был молодым рабочим. По неопытности он тут же сделал промах: поглядел в список бригады да и распределил работу, выкликая каждого по фамилии. Глядит – суетятся монтажники, спорят, ссорятся – а дело почти не двигается.

Кончился день, а в бригаде план не выполнен.

– Что ж ты за бригадир, – напустились на Чичерова монтажники, – пришел дело заваливать? Да с тобой и на табак не заработаешь! Отчаливай-ка лучше.

Обескураженный, пошел Чичеров к начальнику. Вскипел весь, приготовился сказать: "Не желаю быть посмешищем, снимайте с бригадирства! Что мне – больше других надо? В слесарном деле я специалист, разряд мой – потолок, заработаю свое и без бригадирства!".

Однако пока дошел до начальника – успел поостыть. Способность рассуждать вернулась – и припомнил парень уроки, полученные когда-то от отца…

Суровый был человек старший Чичеров. И по характеру своему, да и жизнь нелегкая закалила: в. революционном движении с 1906 года, познал и тюрьмы, и ссылку…

Сам кузнец. Однажды он взял с собой на работу в кузницу сына. Поставил мальчика к мехам. Володе понравилось. Как потянет за веревку – скрипнут мехи, сжимаясь, и выпустят струю воздуха в горн с углями. Угли вспыхнут, засияют – по всей закоптелой кузнице свет… Чтобы мехи снова надулись, вбирая воздух, надо ослабить веревку. И тотчас же опять натянуть.

Вверх-вниз, вверх-вниз… Движения однообразны, быстро утомляют. Уже ломота у Володи в спине – но нельзя остановиться, чтобы передохнуть. В горне большая железина – ось от телеги, – уж пора бы, кажется, ей покраснеть, а она никак не разогревается. Отец возле наковальни инструмент приготавливает, чтобы ковать железину. А Володя за веревку – вверх-вниз, вверх-вниз. Уже и рука отяжелела от усталости, приходится не только мехи качать, но и руку заодно раскачивать… А спина не желает сгибаться. Жарко в кузнице, а мальчика в холодный пот ударило, и запрыгали перед глазами разноцветные круги. "Упаду, – испугался мальчишка, – не выдержу…"

И не выдержал. Отпустил веревку – и с ревом бежать из кузницы.

– Володька! – услышал он окрик отца. – Обратно!

Мальчик вернулся

– Невмоготу стало – скажи, – хмурится отец. – Но ведь ты мне поковку испортил… Рабочие так не поступают!

Давно нет отца. Погиб в Ленинграде в блокаду. Но это строгое и непреклонное "рабочие так не поступают" запомнилось Владимиру Чичерову на всю жизнь.

Перед дверью начальника цеха постоял, подумал, порадовался, что вспомнил наставление отца, и, так и не постучав, медленно пошел обратно. Понял свою ошибку. Не по фамилиям надо раздавать работу, а приглядеться к людям: кто на что способен, да и желания надо учитывать – ведь та работа спорится, которая в охотку!

Но вот беда: у молодого бригадира не было времени разбираться в людях: наряд срочный, конструкцию, которую надо было сделать, ждали на сборке турбины.

Однако и на этот случай существует в жизни правило: не поддавайся чувству ложного самолюбия, а соберись с силами – и признайся людям в своей оплошности. Так и сделал Чичеров. Собрал монтажников в кружок, напомнил, какая срочная у бригады задача, попросил товарищеского совета, помощи.

Видят монтажники, человек не зазнается, не требует наобум: "Делай так, как прикажу!" Распределили сообща работу – и дело было сделано. Отправили изготовленную конструкцию в турбинный цех раньше назначенного срока.

Подошло время Чичерову призываться в армию. Пытливый и старательный рабочий-ленинградец овладел военной техникой, стал отличником учебы, механиком-водителем танка.

Возвратился на завод. Похвальные отзывы у него за военную службу, грамоты, да и возмужал человек – и поставил его в бригаду с людьми новыми, незнакомыми. Сказали: "Верим в тебя, Владимир Степанович, справишься!" Но предупредили: "Завод принимает торжественное обязательство – пятилетку выполнить за четыре года. Учти, крепко предстоит и твоей бригаде потрудиться!"

Наступили жаркие дни…

Бригада Чичерова готовила крышку для мощной гидротурбины. Это – диск из катаной стали весом в многие тонны. Диску следовало придать жесткость – и на площадку, где расположились монтажники, краны и тележки привезли необходимые детали разной формы: тут и кольца, и пластины, и кресты. Чертеж показывал, как все это встанет на крышке массивными стальными ребрами. Когда турбина в действии, ее сотрясает буран воды, – и важно, чтобы крышка на ней сидела прочно, не прогибалась.

Чичеров вместе с бригадой изучил чертеж, разметил на стальном диске, где какая деталь встанет. Толково распределил работу – и объявил: "Приступаем, товарищи… Пять – в четыре!"

Чичеров поглядывал, как идет работа; подзывали – подходил, еще раз вдвоем или втроем выверяли по чертежу место сочленения деталей, чтобы не приварить что-нибудь криво-косо. Самое худое – вырубать зубилом уже сделанное: это и потеря времени, да и вторичная на том же месте работа оставляет неряшливый след. А кому не хочется делать все красиво? Поэтому Чичеров любит старую поговорку: "Семь раз отмерь, один раз отрежь".

Наблюдает бригадир за работой, а сам готов помочь отстающему. Видит, один из молодых ребят, сидящих на диске, стащил с головы берет и скребет в затылке. Чичеров сразу к нему: "Что у тебя, Ваня, – не ладится?" Иногда достаточно совета: "Встанут детали, гляди. А ты уже за напильник…" Но бывает, что и помочь надо парню. "Давай-ка, – говорит Чичеров, – вдвоем возьмемся. Веселее дело пойдет, да заодно, смотришь, соседа твоего обгоним!"