Валентина Мухина-Петринская - Корабли Санди. Повести

Мы все привыкли видеть ее лохматой, грязной, в неизменном драном свитере. Смятый растянувшийся воротник обычно болтался вокруг ее тонкой шеи, как старый измочаленный хомут.

И вдруг мы увидели ослепительно чистую, гладко причесанную и подстриженную Зинку в аккуратно выглаженном красном платьице и пушистом вязаном сером жакетике. На голове белый беретик.

- Зинка! - только и смог выговорить Шура Герасимов. Он едва ее узнал. А мы все до единого были настолько изумлены, что буквально онемели.

Зина была очень довольна произведенным впечатлением. Она важно взяла меня под руку и отправилась обедать вместе со всеми.

Ребята отпускали ей комплименты. Зина выслушивала их с любопытством.

После обеда мы вышли втроем: папа, Зина и я. Зина обратилась к отцу:

- Сергей Ефимович, вы не возьмете меня в свою бригаду… учеником слесаря. Хочу быть наладчиком, как и вы. Лет через пять-шесть буду, если постараться?

Отец как-то встревоженно смотрел на нее. Я думала, что он обрадуется ее перемене, ведь она могла означать лишь одно: Зина решила исправиться. Но отец почему-то явно встревожился.

После минутного растерянного молчания он сказал, что с удовольствием возьмется учить ее слесарному делу, но разъяснил, что на первых порах она будет получать гораздо меньше, чем она зарабатывает теперь на своем электрокаре.

- Я знаю, дядя Сережа,- сказала Зина, назвав его, как называла в детстве,- на что мне электрокар? Никаких перспектив. И если уж я решила завязывать, так буду учиться только у вас. На хлеб и щи хватит заработка?

- Ну, не так уж плохо,- улыбнулся ей отец.- У тебя… все в порядке, Зина? - спросил он (по-моему, неожиданно для самого себя).

- Не беспокойтесь за меня, дядя Сережа,- серьезно заверила Зина,- все в порядке.

- Ну и хорошо.

Мы постояли молча. На заводском дворе было почти сухо, только в тени таяли остатки снега. День был сумрачный. Беспокойные клубящиеся облака - в них и снег, и дождь - текли так низко, что, казалось, задевали за высокую кирпичную заводскую трубу.

- Можно, я зайду к вам вечером? - спросила вдруг Зина, одновременно взглянув и на отца и на меня. Губы ее дрогнули.- Я ненадолго.

- Приходи, я буду дома весь вечер. Папа уйдет часов в девять,- предупредила я.

Это было совсем новое. Зина к нам не ходила лет шесть. Хотя я не раз ее приглашала.

Она пришла в восемь часов. К ее приходу стол был накрыт. Мы с отцом сидели и гадали, что могла означать эта перемена. Очевидно одно, решили мы,- это влияние Ермака.

Зина не жеманясь села к столу, поела, правда без особого аппетита, выпила две чашки чая со сливками и конфетами.

- Вы одни в квартире, больше никого нет? - спросила она, допив чай.

- Одни,- удивленно ответила я.

Папа озабоченно смотрел на Зину. Жилки на его висках взбухли. Что его так беспокоило?

- Вы оба не понимаете, что произошло? - проговорила Зина. Рот ее жалобно искривился, она чуть не заплакала.

- Рассказывай, Зина, если тебе хочется рассказать,- сказал отец сочувственно.

- Я хочу вам обоим рассказать… У меня нет ближе вас никого.

- Есть,- резко возразил отец.- Шура Герасимов. Он славный парень. Он любит тебя.

- С чего вы взяли, что он меня любит?

- Он хотел жениться на тебе. Помочь тебе.

- Дядя Сережа, да ведь вы ничего-ничего не поняли. Шурка не любит меня. Он из чувства долга хотел на мне жениться, потому что ему хочется чувствовать себя хорошим. И еще, может, потому, что я сестра Геленки… Он ее прямо за ангела считает. А ко мне у него совсем нет уважения. Подождите, не перебивайте! Скажете, и не за что уважать? Не скажете, так подумаете. Он просто брезгует мной, как брезгует прежней своей жизнью. Та его жизнь, всякое хулиганье и я - для него одно и то же. Я его ненавижу - Шурку. Владя не брезгует мной (я же чувствую), а он брезгует.

- Это тебе кажется, Зина,- мягко возразил отец.

- Нет, нет, мне лучше знать. Он сказал», что задушит меня собственными руками, если я осмелюсь еще раз обидеть Геленку.

- Конечно, ей лучше знать,- сказала я папе и повернулась к Зине: -У тебя что-то стряслось. Если доверяешь нам, расскажи.

И Зина рассказала… Когда «компания», которой верховодила Зинка, распалась, Зомби свел ее, как и предполагал Ермак, с группой уголовников. В группе этой мало кто «имел честь» знать вожака по кличке Морлок (того самого, которого так хотел выявить и обезвредить угрозыск). Но Зомби его хорошо знал. Больше того, Морлок был «воспитателем» Зомби. Уверенный в силе своей «воспитательной системы», полностью ему доверял, даже по-своему любил его и гордился им как делом рук своих. Здесь отношения были не только «деловые», но и приятельские, личные.

Зомби рассказал Морлоку историю Зинки, про Геленкин концерт для хулиганов и как рассвирепела тогда Зинка, как она их «костерила» и как порвала со своей группой, которая теперь вовсю «ишачит» на заводе.

Морлок хохотал до слез и, решив, что Зинка девчонка настоящая, захотел узнать ее поближе. Так Зинку, в обход правил, установленных самим же Морлоком, представили сразу вожаку.

Встреча состоялась на квартире одного из доверенных Морлока, где было выпито изрядно коньяка. Кроме хозяина квартиры, фарцовщика и вора, по кличке Марафон, никто не опьянел.

По рассказу Зины, Зомби весь вечер давился от смеха, чем наконец разозлил Морлока, который не мог понять: что так несказанно веселит Зомби? Пожалуй, повод для смеха был. Представьте себе троих модников, стиляг и чистюль - выхоленных жуликов - и их грязную, нечесаную, дико сквернословившую «даму».

Чистюля Морлок чокался с ней, но старался ненароком до нее не дотронуться, что еще больше смешило Зомби. (Кстати, Зомби был единственным человеком, который «раскусил» Зинку и знал, что вся эта внешняя грязь, сквернословие и неумытость у Зинки защитное, как у зверька защитная окраска. Зомби понял, что Зинка скрывает свое девичье обаяние, потому что отнюдь не собирается пускать его в расход. Все это Зомби понял прекрасно, но никому, тем более Морлоку, которого он в душе ненавидел, не сказал. Его самого это весьма смешило - и только.)

Испытание Зинка выдержала. Искушенный Морлок поверил ей полностью.

Зинка знала, что Морлок у ворья «верха качает» (то есть шишка - руководитель), и не ударила в грязь лицом.

Так Зинка стала у Морлока «своей в доску». И, хотя Зомби знал, что Ермак чуть ли не ежедневно вел с Зинкой длинные беседы и на заводе, и в общежитии,- они были спокойны. «Зверь-девчонка», и ничего тут Ермаку не поделать. Нехай беседует, за это ему угрозыск и деньги платит. Надо же им проводить профилактику.

А потом настало время, и Морлок счел возможным пустить Зинку в дело. Решено было ограбить квартиру известного режиссера, у которого имелась коллекция ценных икон.