Анне-Катрине Вестли - Аврора на теплоходе [Повести]

— Сейчас я предлагаю кое-кого посетить.

— Что это она говорит? — удивилась папина мама. — Посещать кого-то посреди ночи?

— Да, это нетактично, — согласилась с ней тётушка Олеа.

А жена судьи рассмеялась:

— Оставьте эти заботы мне. Я знаю тех, к кому мы пойдём.

— Но сейчас уже половина второго ночи, — возмутилась папина мама.

— Ну да, — ответила жена судьи.

Они подошли к низенькому уютному дому, у которого сидели мужчина и женщина и разговаривали между собой.

— Привет! — поздоровалась с ними жена судьи. — Я привела с собой гостей. Мы едем на Рёст, но вы же знаете, катер стоит здесь долго.

— Ах, как приятно, — сказала женщина и поднялась с места. — Добро пожаловать! Входите все, пожалуйста!

Она нисколько не колебалась, хотя перед ней стоял весь кружок шитья, и жена судьи, и мама, и папа, и Кнут, и Аврора, и Сократ, и Стокфиссо.

Папа всё-таки сказал, что Стокфиссо нужно оставить снаружи. Пусть наслаждается полуночным солнцем. А все остальные вошли в дом, и хозяйка отправилась на кухню, сварила кофе и принесла пирожные и разные сладости. Скоро все взрослые уселись и оживлённо заговорили, как временами бывает, когда людям приятно общаться друг с другом и вспоминать всё-всё, что они переживали чуть ли не в течение всей их жизни.

Авроре казалось странным, что они помнят так много, но слушать их было интересно.

Через некоторое время жена судьи сказала:

— Да, мы всё помним, мы помним всё. Послушай, Кнут, сбегай к капитану катера и попроси его выставить все наши чемоданы на пристань, чтобы мы могли их забрать. А потом мы отправимся с ними дальше, когда катер придёт в следующий раз.

Тётушка Олеа хотела спросить, прилично ли это, но промолчала, потому что подумала: как хорошо иногда совершать неожиданные поступки!

— Утром мы наймём большой бот, — сказала хозяйка дома, — и пойдём на нём в Пунн-Санн.

— Отлично, — сказал папа. — Ведь, по сути, мы поступили по отношению к Верё несправедливо. Мы здесь провели только час на пристани и едва окинули его взглядом. И ничего ещё не узнали о том месте, где только что побывали.

— А ведь ты говоришь верно, очень верно, — сказала жена судьи.

Ночью семья Теге и кружок шитья заполнили целый дом. Кто-то лежал на диванах, кто-то на кроватях, кто-то на тряпичных ковриках на полу, и все хорошо выспались к утру и чувствовали себя отлично.

— А что такое бот? — спросила бабушка.

— Ну это такое небольшое рыболовецкое судно, — сказал папа, — хотя не такое уж оно небольшое. В нём найдётся место для всех нас, и, будьте покойны, оно обладает прекрасными мореходными качествами. Вспомните о рыбаках, они ходят в море за рыбой в любую погоду и выбирают для этого только те суда, которые волн не боятся.

— Ну да, — сказала бабушка, — и сегодня ветер не дует.

— Нет, я что-то не помню такую прекрасную, как сегодня, погоду, — сказала жена судьи. — И вы, должно быть, не знаете, насколько нам повезло.

Но когда они вышли на пристань, бабушка встала на ней как-то наособицу. Бот уже стоял у причала, но так далеко внизу!

Здесь, в Нурланне, разница между уровнями моря в прилив и отлив была очень большая, а это означало, что в прилив вода стояла высоко, почти вровень с пристанью, а сейчас как раз был отлив и бот стоял глубоко внизу. К причалу с внешней стороны была прибита своего рода лестница, и, чтобы попасть в лодку, нужно было по ней спуститься.

— Я лучше останусь здесь, — сказала бабушка, — я как-то не умею спускаться.

— Ты спустишься, — сказала жена судьи. — Эй, Олаус, ты будешь принимать всех, верно?

Она сказала это хозяину бота, а тот только кивнул, протянул руки и сказал:

— Спускайтесь!

Один за другим будущие пассажиры бота спускались по лестнице и с помощью его хозяина пересаживались на бот.

— Я зажмурюсь и попробую, — сказала бабушка. Она чуть-чуть спустилась по лестнице, и её тут же подхватили сильные руки. Через секунду бабушка оказалась на борту с остальными вместе.

— Пунн-Санн, — сказала Аврора, вслух повторяя непривычное название.

— Это означает дословно «на песке», — объяснила ей жена судьи. — Мы скоро будем там, и ты увидишь сама.

— Наверное, это небольшой песчаный пляж, — сказала Аврора. — И мы сможем искупаться.

— Как раз это мы и сможем, — сказала жена судьи.

Бот шёл в бухту, и Аврора увидела Пунн-Санн. Но это не был небольшой песчаный пляж. Наоборот, он был огромный, а за ним стояла высокая гора, она как бы окружала пляж, прижимая его к морю. В этот момент солнце стояло точно над горой и над пляжем, на горе сидели птицы, её склоны в некоторых местах поросли травой до самой вершины, а в других были сплошь каменные и издалека выглядели почти синими.

Бот остановился, хотя до берега было ещё далеко.

— Он не может подойти ближе, — сказала жена судьи. — Здесь мелко, и к берегу мы пойдём в лёгкой лодке.

Аврора видела, как маленькая лодка танцевала и прыгала на волнах за ботом. Она не была большой, и сверху, отсюда, до неё было далеко.

— Я, пожалуй, посижу, где сейчас сижу, — сказала бабушка. — Мне ведь не спуститься в эту лодку, которую вы называете лёгкой.

— Мы будем отправляться на берег партиями, — сказала жена судьи, — а ты, бабушка, разве не будет стыдно вернуться в свой лесной дом и признаться в том, что ты побоялась спуститься в лёгкую лодку?

— Я боюсь, но я всё-таки спущусь, — сказала бабушка. — Но тогда я спущусь в неё первой, а то передумаю.

— Ну конечно, — сказала жена судьи. — Бабушка, Лужица, папина мама, Аврора и папа пойдут первыми.

— Нас слишком много, — сказала Лужица. — Я чуть подожду, мне нужно написать письмо, пока я всё не забыла.

Папа взял бабушку под локотки и спустил её вниз, а Олаус, стоя в лёгкой лодке, принял её. Лодка потанцевала на воде и успокоилась, бабушка уже сидела на своём месте, и скоро к ней присоединились остальные.

Они погребли к берегу, а когда высадились, папина мама сказала:

— Я по-настоящему рада, что Мари стала помощницей судьи в Фабельвике. Ведь если бы она ею не стала, мы бы сюда в жизни не добрались.

Аврора сразу же вошла в воду. Песок, на который она ступала, был таким приятным, волны омывали и спрессовывали его в течение сотен лет, словно подготавливая его для её маленьких ножек. Она шла к морю, а потом повернула назад и пошла к горе, и это было так чудесно: гора словно отодвигалась от неё, а когда она кидала взгляд на вершину, её почти кружило и так хотелось лечь на спину и словно бы полетать. Но Аврора этого не сделала, хотя птицы парили вверху над ней, а папа говорил:

— Наверное, это орлы. Только они, говорят, настолько любят одиночество и такую дикую высоту.