Николай Печерский - Ленивые хитрецы

А Володьке так и не пришлось поговорить с Элен. Во-первых, Светка ни на шаг не отпускала ее от себя, во-вторых, на улице неудобно было объясняться на пальцах, в-третьих, Володьке надо было руководить и все время думать, куда лучше повести Элен и что ей показать.

Лучше Володьки этого не сделал бы никто.

Тут даже и думать нечего.

После кино, когда все вышли на улицу страшно расстроенные смертью Чапаева, Володька решил, что надо немного отвлечься и подзакусить.

Найти в Одессе такое место не трудно. Они прошли один квартал и тут же завернули в павильон, па стенах которого были нарисованы медведи, настоящее северное сияние и белые шарики мороженого в красивых вазах.

Володька собрал, у кого что было - у кого десяти копеек, у кого пять, у кого двадцать копеек -и внимательно пересчитал.

Денег на всех не хватало. Ни на сливочное, ни на молочное, ни на эскимо.

Володька побренчал деньгами и пошел к девушке в белом переднике. И он этой девушке рассказал все и попросил, чтобы она дала мороженого в долг.

Официантка побежала в соседнюю комнату, где с утра до вечера стучала какая-то машина, и скоро возвратилась оттуда с белыми железными вазочками. И в этих вазочках было и желтое сливочное, и белое простое, и розовое клубничное.

- Такие дети не могут врать,- сказала она. -. Ешьте.

Официантка поставила перед всеми по одной вазочке, а перед Элен сразу две.

- Я с нее не возьму ни копейки,- добавила она,-пусть заказывает хоть двадцать порций. Если б это была капиталистка, тогда дело другое. Мы это хорошо понимаем…

Только поздно вечером пришли все домой.

Светка, которая ухитрилась натереть себе на пятке волдырь и которая совала свой нос куда надо и не надо, сказала Володьке:

- Разве так долго можно гулять? Раз ты старший, так ты будь старшим!

Володька и сам понимал, что немного переборщил. Но он все-таки дал понять Светке, что это дело не ее и он сам все знает и сам видит лучше некоторых других.

А еще Володька распорядился, чтобы девчонки не приходили завтра чуть свет и не подымали трам-тарарам, потому что тут не базар и не цирк, а гостиница.

Ночь пролетела, как одна минута. Казалось, только лег, только закрыл глаза и уже, пожалуйста, утро.

Володька плеснул в лицо пригоршню воды, схватил на лету со стола ломоть хлеба и выскочил во двор.

Вокруг все еще было тихо. Только слышалось, как-возле гостиницы шаркала метлой тетя Фрося.

Володька открыл калитку. На улице тоже было тихо. Ни прохожих, ни Светкиных крикливых подружек - никого.

Володька оглянулся вокруг и вдруг увидел Светку Ложкареву. Светка стояла возле каштана и, прикрыв глаза платком, плакала.

- Ты чего, Света?

Светка отняла платок от глаз, посмотрела на Володьку мокрыми красными глазами и снова всхлипнула.

- Л-лена, Лена уехала…

- Какая Лена?

- Наша Лена… Элен!

Володька не поверил Светке. Этого не могло быть. Светка что-то перепутала.

Володька открыл калитку и решительно вошел во двор гостиницы.

Тетя Фрося уже закончила подметать и теперь стояла просто так и смотрела на розовые, разросшиеся у крыльца граммофончики.

Тетя Фрося ни о чем не спросила Володьку и не заругала его за то, что он пришел во двор гостиницы. Она только вздохнула и сказала:

- Уехала, Володька. Сегодня ночью уехала…

Володька пришел домой, как побитый. Сел к столу, схватился руками за голову и стал так сидеть.

Но Володька не умел долго сидеть без движения. Ему обязательно надо было что-то делать.

Володька подумал, подумал и решил идти на море ловить песчаников и кочегаров.

По дороге к морю за Володькой увязалась Нерка - шустрая черная собачонка с двумя желтыми пятнышками на бровях.

Нерка улеглась на берегу и стала внимательно смотреть на поплавок. Вскоре на него опустилась легкая желтая бабочка. Она испуганно приподняла крылья, нагнула поплавок к самой воде и тут же улетела на берег.

Нерка подошла к хозяину, ткнула его холодным носом в руку: «Ты что же это, друг, загрустил?»

Но Володька даже не заметил Нерки. Мысли его были далеко-далеко…

Бедная маленькая Элен. Скоро начнутся занятия в школе, а у нее ни новых ботинок, ни красивою платья с кружевным воротничком. Какой там воротничок, когда в доме ни куска хлеба, ни крохотной чашечки кофе… Не зря же мать отправляла ее к какой-то тетке…

И вдруг Володьке пришла в голову замечательная мысль - надо написать Элен письмо.

Ну, конечно же, написать. У Светки как раз и адрес ее есть. Светка сама сегодня говорила.

И пускай мать Элен бросает все и приезжает в Одессу. Места и работы хватит здесь на всех. А остановиться можно у них. Правда, у них не какие-то там хоромы, но место найдется…

Володька быстро смотал удочку, подхватил ведерко, в котором не было ни одного песчаника и ни одного кочегара, и помчался домой писать письмо.

Володька решил, что раньше времени он не будет выдавать тайну и ничего пока не скажет ни матери, ни отцу. «Пускай потом узнают,- думал он, - пускай это будет сюрприз для всего дома».

Володька никогда не откладывал дел в долгий ящик, как это делали некоторые другие.

В этот же день Володька написал письмо, забежал к Светке за адресом и поехал на трамвае на самую главную одесскую почту.

Там он сдал письмо, получил взамен маленькую серую квитанцию и отправился домой.

В душе у Володьки все пело и танцевало.

Жаль только, что нельзя было никому рассказать про это письмо. Но что сделаешь - раз сюрприз, значит, сюрприз.

Потянулись дни ожидания. Нудные, длинные, похожие друг на друга, как бычки-кочегары.

К морю Володька ходил теперь редко. С утра над городом собирались косматые тучи, и дождь, не переставая, лил на черную, раскисшую землю.

Володька усаживался с книгой возле окна, задумчиво смотрел на осеннее небо, на цинковую крышу гостиницы. В ней отчетливо отражались и каштан с пожелтевшими листьями, и телеграфный столб с белыми блестящими чашечками.

Володька точно рассчитал, когда придет письмо и когда Элен и ее мать будут в Одессе. Получалось гак, что приедут они в воскресенье, как раз перед занятиями в школах.

Все было абсолютно точно. Именно в этот день в порт прибывал заграничный пассажирский пароход. Володька отлично знал, что делается в порту, кто туда прибывает и кто выбывает. А как же иначе, не зря отец у него работал главным диспетчером!

Но вот, наконец, наступил долгожданный день.

Володька надел новую форму, которую только вчера принесла из магазина мать, фуражку с желтым латунным значком и отправился в порт.

Небо расчистилось. Упругий, пахнущий осенью и сырой землей ветерок гнал по тротуарам пятнистые листья.

В конце улицы показалось море. У берега оно было пронзительно зеленым, а вдалеке, у самого горизонта, искрилось на солнце белыми слепящими искрами.