Владислав Крапивин - Тень каравеллы. Повести

Это было настолько непостижимо, что Юля, как и там, на выставке, не сумела удивиться. И даже не обрадовалась. Только обмякла как-то и шепотом сказала:

- Батюшки, это ты?

И тут же поняла, что не он. Какой-то мальчишка. И вид-то даже непривычный для Фаддейки: новенькая школьная форма, вязаный красно-синий колпачок…

Но огненные-то клочья, рвущиеся из-под шапки, - чьи?

Взгляд-то с насмешливой искрой - чей? И улыбка-полумесяц! Ой ма-ма-а…

- Это ты?!

Он сказал с ехидцей:

- Это мой прадедушка Беллинсгаузен. Ты что, за сутки разучилась узнавать?

Юля ухватила его за плечи.

- Господи, откуда ты свалился?

- С Марса, - хихикнул он, но тут же заулыбался радостно и хорошо: - С вокзала, конечно! Час назад!

- Да как ты успел-то?

- Очень просто. Приехал в Среднекамск, а через три часа на обратный поезд…

- Один?

- Первый раз, что ли!

- Фаддейка… Ты сбежал?

- Вот еще! Мама сама на поезд проводила… Видишь, и форма на мне, учебники я привез. Первую четверть здесь проучусь…

«Хорошо-то до чего!» - подумала Юля, чувствуя, что все это - как бы продолжение сказки с цветочным портретом. Но тут же кольнула тревога:

- Фаддейка… А как же мама отпустила тебя? Она ведь… ну…

Он вскинул потемневшие глаза и сказал с сумрачной решительностью:

- Хочешь знать как? Очень просто. Полсуток ревел без передыха. - И замолчал, говоря глазами: «Теперь презирай, если хочешь».

- Какой же ты молодчина! - сказала Юля.

Тогда Фаддейка заулыбался опять:

- Ага!

- Нет, ну ты просто… ты волшебник какой-то.

И опять он сказал:

- Ага, конечно. - И добавил деловито: - Пошли домой, чего стоять. Есть хочется.

- Ой, и мне хочется, я сегодня не обедала… Фаддейка…

- Что? - сразу насторожился он.

«Не надо спрашивать», - подумала Юля и, конечно, не удержалась:

- А ты… все-таки почему ты так очень хотел вернуться?

Ой, хорошо, что он не набычился и не ощетинился насмешливыми шипами. Усмехнулся добродушно:

- Тебе опять одна причина нужна, да? А их много.

- Ну… а какие? - сказала Юля уже посмелее.

- Во-первых, из-за тебя… Помнишь, ты обещала мне мотив той песни про коня напеть? Так и не успела. Вот теперь никуда не денешься. - Он стрельнул золотистым глазом.

- Не денусь, - кивнула Юля.

- Во-вторых…!ну,!тут еще с ребятами дела всякие. В-третьих, тете Кире одной скучно. Она ведь не по правде ворчит, что намучилась со мной…

Они шли к дому, Фаддейка глянул на Юлю сбоку быстро и нерешительно. Словно было еще какое-то «в-четвертых», но он стеснялся. Юля терпеливо молчала.

- Боялся, что конь уйдет, - тихо сказал Фаддейка.

- Конь?

- Ага… - Он смотрел теперь на Юлю без всякой усмешки, смущенно даже, но глаза уже не отводил. - Юль… Понимаешь, мне показалось, что я тебя бросил, когда уехал. А если бросил - это все равно что предал…

- Но ты же не виноват был, - с прихлынувшей благодарностью отозвалась Юля. - Ты же не сам!

- Не виноват - это если совсем ничего не можешь сделать. А я все-таки ведь мог… Вот видишь, приехал.

«Умница ты моя», - чуть не сказала Юля, но не решилась и только спросила:

- Фаддейка, а конь-то при чем?

Он поддел новым ботинком валявшийся на досках яблочный огрызок и проговорил с запинкой:

- Ну… это на Марсе обычай такой. То есть примета… Если человек кого-то предал, от него уходит любимый конь… Не веришь?

- Верю, - поспешно сказала Юля и вдруг спросила, поддавшись новому толчку радости: - Фаддейка, а мы слазим еще на колокольню?

- Само собой! - сказал он, будто ждал такого вопроса. - Когда деревья золотые, знаешь какая красота с высоты видится? Я и для этого приехал тоже…

- Да, в самом деле много причин…

- Конечно… Письмо вот одно ждал, а его все не было. А сейчас прибежал с вокзала, заглянул в ящик, а оно есть!

- Важное письмо?

- Еще бы.

Юля вздохнула. Никогда в жизни не бывает, чтобы все хорошо. И несмотря на радость от встречи с Фаддейкой, где-то позади этой радости все равно сидела в Юлиной душе колючая тревога из-за Юрки, из-за непришедших писем. Теперь тревога ожила и, словно проснувшийся игольчатый еж, выбралась из норы на свет. И Юля не сумела загнать ее назад. Грустно (и все же с капелькой наивной надежды, что сказка продолжается) Юля проговорила:

- Фаддейка… Если ты сделал одно чудо, может, сделаешь и другое?

Он не спросил какое. Сразу согласился:

- Давай, попробую.

- Сделай, чтобы от Юрки было письмо, а?

- Не-е… - тут же отозвался он. Насмешливо и даже как-то обидно. - Это я не могу.

- Эх ты…

Он объяснил с непонятной веселостью:

- Если человек - растяпа, тут никакое чудо не поможет.

- Это кто растяпа? - взвинтилась Юля. С удивлением, с обидой и - опять с какой-то капелькой надежды.

- Да уж не я, - хмыкнул Фаддейка.

- А кто?

- А кто своему милому Юрочке вбил в голову, что будет работать в Верхне-Тальской библиотеке? А точного адреса не дал…

- Какой еще адрес, если до востребования! Область известна, индекса я сама не знала, он обещал его на почте спросить. Трудно, что ли?

- Индекс какого города? - сухо осведомился Фаддейка.

- Как какого? Если Верхотальская библиотека, то ой…

- Верхотальская или Верхне-Тальская? - тем же сухим тоном переспросил Фаддейка.

- Ой…

- Может, объяснить тебе, где Верхне-Тальск? На двести кэ-мэ выше по течению. Не слыхала?

- Ой… а… Да это он сам перепутал, дурак такой! Я говорила «Верхотальская»! Ой, Фаддейка, а откуда ты это…

- Кто перепутал, разберетесь сами, - уже с прежней ехидцей хмыкнул Фаддейка. - Он тебе пять писем на этот Верхне-Тальск отослал. Два - из-за границы… И теперь будет отрывать тебе голову.

- Ой, Фаддейка. Ой, миленький, откуда ты это знаешь?

Он пожал плечами:

- Очень просто. От Ксени.

- От… от кого?

- До чего ты бестолковая. От его сестры.

- Ты что… Ты с ней знаком?

- Вот еще! Просто взял и написал письмо. Адрес-то ты мне показывала. Помнишь, на конверте?

- Ох… И что? Что ты написал? - У Юли от радости и от какого-то детского стыда горячим воздухом обдувало лицо.

- Ну, что… Очень просто. - Фаддейка опять пожал плечами и на ходу будто прочитал по листу: - «Здравствуй, Ксеня. Тебе пишет один мальчик, Фаддей Сеткин из Верхоталья. У нас в библиотеке работает на практике студентка Юля Молчанова. Она ждет писем от твоего брата Юры, а их все нет. Она очень волнуется. Напиши, пожалуйста, что известно о Юре. Если он больше ей не хочет писать, лучше уж сразу ей сказать, чем она так мучается…» Вот и все…

- Ух ты, Фаддеище… И она ответила?

- Ох, ну до чего же ты тупая в голове. Я же говорю: сегодня пришло письмо!

- И что в нем?

- То, что Юрочка твой уже два раза звонил из Калининграда и спрашивал: куда ты провалилась? Ни ответа, ни привета…

Чтобы унять булькающую, пузырчатую, как кипящее молоко, радость, Юля поспешно рассердилась: