Владислав Крапивин - Тень каравеллы. Повести

Для Вальки время летело. А для Андрюшки оно, видимо, тянулось до ужаса медленно. И он не выдержал наконец:

- Валь, сколько уже на часах?

Было половина пятого. День за окнами начал синеть.

- В пять по телевизору мультик будет, - нерешительно высказался Андрюшка. Валька устало распрямился:

- Ладно. Хватит. Беги смотреть телевизор.

- Получилось у тебя?

- Да. Спасибо, Андрюшка.

На самом деле он не был уверен, что получилось. Белый лист ватмана пестрел Андрюшкиными фигурками, но ни про одну из них Валька не мог сказать: «Это та».

Когда Андрюшка ушёл. Валька взглянул на листок снова. Внимательней и спокойней.

И удивился.

Первый набросок вдруг показался ему удачнее всех. Именно здесь Андрюшка выглядел очень живым. Словно что-то увидел он над собой, вверху, и, чуть откинувшись, смотрит с удивлением.

«Шхуна!» - вдруг понял Валька. Шхуна подошла к самому берегу, и мачты её кажутся Андрюшке высокими, как старые сосны.

Но парусники не подходят к берегу так близко при волне и ветре. Это же смертельно опасно!

И всё-таки пусть подойдёт. Пусть шхуна возникнет у самого берега, выйдет из влажного тумана и нависнет парусами над изумлённым мальчишкой… А потом, накренившись влево, уйдёт вдоль берега в штормовую мглу. На то она и легенда океана.

Пусть паруса и мачты займут почти весь рисунок и станут громадными. И не тёмными они будут, а светлыми, почти белыми на фоне рваных облаков и свинцовых волн.

Валька сгрёб со стола все листы и вытащил альбом. Теперь можно было рисовать уже в альбоме.

А когда-нибудь позже Валька напишет акварелью большую картину.

На альбомном листе рисунок получался просто здорово. Вернее, начал получаться. Всё выходило так, как Вальке хотелось. И чтобы не спугнуть удачу, он решил не торопиться, закончить его потом. Завтра или послезавтра.

Валька взглянул на тонкие мачты, на мальчишку со вздыбленным воротником матроски, улыбнулся им как живым. И прикрыл альбом.

Было уже около восьми часов. Мама и отец давно пришли с работы, но Вальке не мешали. В соседней комнате они вели долгий разговор о том, что, получив зарплату, необходимо купить Вальке новое пальто, недорогое, но хорошее, потому что старое уже совсем…

- Не надо пальто. Купите лучше транзистор, - подал голос Валька. Транзистор ему был абсолютно ни к чему, просто захотелось подурачиться.

- Ещё не легче, - откликнулась мама, и после этого за дверью наступило молчание. Оно было негодующим и укоризненным.

- Хорошие такие транзисторы продаются, - жалобно сказал Валька.

- Совершенно не понимаю эту современную моду! - возмутился отец. - Таскать на животе громкоговорители и оглушать улицу разными твистами!

- Лучше бы вспомнил, на что похоже твоё пальто, - вмешалась мама. - Ты в нём на беспризорника похож. У других дети как дети. Вот Саша приходит - посмотреть приятно…

Пришёл Сашка, и Валька захотел, чтобы родители выглянули из своей комнаты и посмотрели. Пальто на Бестужеве сидело каким-то удивительно перекошенным образом, верхняя пуговица висела на ниточке, а шапка лихо съехала на левый бок. При этом Сашка сохранял невозмутимый вид.

Валька оглянулся на дверь. Родители понизили голоса и не показывались. Жаль. Но не звать же их, чтобы нарочно посмеяться над Сашкой.

Бестужев сел верхом на стул, поискал в кармане платок, не нашёл и шапкой начал протирать запотевшие очки. Он был явно не в духе. Наверно, облачное небо помешало его астрономическим наблюдениям.

- Разденься, - сказал Валька.

- Не буду. Я сейчас пойду. Что по немецкому задано? Я не записал.

- Завтра нет немецкого. Завтра арифметика, русский, рисование…

- Да знаю я, он послезавтра. А когда готовить? Завтра опять металлолом собираем. Забыл?

- Какой ещё металлолом? - недовольно сказал Валька.

- Обыкновенный. Такой же, какой в субботу собирали, когда ты не пришёл.

- И не приду, - буркнул Валька. - Надоело уже до зелени в глазах. Одно и то же…

- Ну и дурак, - отрезал Бестужев. - Вот обскачет нас пятый «Б», кому лучше будет?

- А кому хуже?

- Нам хуже.

- Почему?

- Что ты из себя глупого балбеса изображаешь?

Валька подумал, что умных балбесов не бывает, но вслух повторил:

- Ну, скажи почему?

- Потому что соревнование, - устало сказал Сашка.

- Очень полезное соревнование. Консервные банки ищем. А на пустыре за Андрюшкиным домом старый башенный кран валяется. Разобрали и бросили. Он уже полгода ржавеет. Уже в газете писали. А потом говорят: нужен металл.

- Нужен, - сказал Сашка.

Вот и поговори с ним. Валька даже разозлился.

- Ну и ройся в свалках, если нравится.

- Нравится. По крайней мере, весело. Не то что одному дома торчать.

- Кому что… - сказал Валька.

- Конечно. Только могут подумать, что кое-кто плюёт на весь отряд.

- Отряд… - сказал Валька. Даже без насмешки. С грустью. - При чём здесь отряд? Просто пятый «А». Даже барабана нет…

- Вот горе-то!

- «Кто не придёт на сбор, пусть без родителей в школу не является», - голосом Анны Борисовны произнёс Валька.

Сашка промолчал. Что уж тут скажешь.

- А Равенков ходит как фельдмаршал. «Встать! Сесть! Смирно!» Думает, если в военное училище собрался, значит, уже полководец… Вот у нас в лагере был вожатый сводного отряда…

- И пятнадцать барабанов, - вставил Сашка.

- Девятнадцать, - сухо сказал Валька и в упор посмотрел на Бестужева. Сашка опустил глаза.

- Вожатый у нас так себе, - согласился он. - Только я не про него, а про ребят говорю. Они-то чем плохие?

- А я разве сказал - плохие?

- Не сказал. Только они идут железо таскать, а ты дома рисуешь.

- Рисую, - с вызовом сказал Валька. - Когда каток заливали, я не рисовал, а работал, хоть у меня и коньков-то нет. А ерундой заниматься мне неохота. Жестянки собирать. А кран лежит и ржавеет. Сколько в нём тонн? Пусть сперва его переплавят, а потом банки.

- Переплавят и кран и наши банки. И, между прочим, парусные корабли сейчас тоже строят из железа. И даже десяти кранов на один корабль не хватит.

- Между прочим, не строят. Из железа не строят. Раньше строили, уже давно. Были стальные барки. А сейчас баркентины с деревянными корпусами.

- Не верится что-то.

- То, что у кометы голова из ледяных глыб, тоже не верится. А я ведь не спорил, когда ты говорил.

Сашка молчал.

- Я тебе говорю не о кометах, а о тебе, - наконец возразил он. - А ты всё виляешь.

- Не надо обо мне много говорить, - тихо сказал Валька и с тревогой почувствовал, что Сашка ему неприятен.

- Хорошо, - сказал Сашка тоже тихо и спокойно.

Валька выволок из угла портфель и вытряхнул на стол тетрадки и книги. Только так можно было достать из набитого портфеля дневник.

- Вот запиши, что задано…