Аида Борискина - Земляничка

Тане она объяснила, что весной землю пашут тяжёлым железным плугом, рыхлят, а потом во вспаханную землю бросают зёрна ржи, пшеницы, ячменя, овса и другие. Из них вырастают новые растения. Когда они созревают, их обмолачивают и снова получают зерно. Потом из зёрнышек пшеницы и ржи муку делают и хлеб пекут. А из других — кашу варят.

— Вот ты сегодня овсяную кашку ела? Она из овсяных зёрнышек. Но чтобы выросли они, надо много потрудиться. А лошадок у нас мало, чтобы помочь нам землю пахать, вот мы сами и пашем. А иначе нечего будет кушать осенью. Голод будет.

— А где лошадки? — спросила Таня.

— И лошадок на фронт отправили. Там они нужнее всего. Осталось их у нас совсем немного, да и те слабосильные.

На другой день мама пришла хоть и усталая, но повеселевшая.

— Не поверишь, — смеясь, сказала она бабушке, — что бабы придумали: коров вместо лошадей впрягли! Сначала они брыкались, а потом ничего, привыкли. Хоть и мучение, а всё же что-то получается.

— Беда, — вздохнула бабушка. — И коровушкам война не мать родна. Да ведь молоко у них пропадёт, теляток перестанут приносить… Придётся всё стадо под нож пустить?

— А что делать? Разве есть выбор? — ответила мама грустно. — Но ничего, на следующий год молодняк подрастёт. А может, и этих к весне поправим.

Услышав их разговор, Таня представила себе, как тянет тяжёлый плуг корова-красавица Барыня, и испугалась.

— Мама, а Барыня тоже пашет? — спросила она.

— Пока, доченька, бережём её, очень уж корова хороша. А что дальше будет, и сама не знаю.

Но настал черёд и Барыни. Туго шла пахота. А весна, как назло, выдалась дружная, надо было спешить.

Рассказывала потом мама, как Барыню запрягали. Другие коровы пугались, капризничали, не понимали, чего от них хотят. А Барыня, умница, сразу впряглась и пошла, словно всегда пахала. Жалела её мама, даже плакала. И Таня плакала вместе с ней.

Вот так коровы спасли деревню от голода. Спасибо, коровушки, спасибо, Барыня!

А пока что с едой становилось всё труднее. Кончались запасы муки и картошки, совсем не было сахара. Люди стали голодать.

Тане тоже всё время хотелось есть, но она даже не понимала, что голодна. Таня думала, что так и надо, ведь она не помнила, что раньше было по-другому. А взрослым, чтобы заглушить постоянное чувство голода, приходилось что-то придумывать.

Раз под вечер зашла Таня к своим подружкам, Ире и Але. За столом сидела их мама, тётя Саша, и ещё несколько женщин. Они пили кипяток с какими-то белыми крупинками, разговаривали и весело смеялись.

Таня заинтересованно взглянула в их сторону. Её позвали:

— Иди к нам, доченька, попробуй, что мы придумали! Вот тебе кипяточек. А на язычок положи крупиночку соли и пей. Всё лучше, чем простой кипяток, да если ещё в хорошей компании! — снова развеселились женщины и продолжили разговор.

Таня попробовала. Нельзя сказать, что это было вкусно, но, заслушавшись, она даже не заметила, как выпила всю чашку.

А вот что придумала мама.

Когда подросла сахарная свёкла, она стала парить её в печке и по вечерам кусочками этой свёклы, как лакомством, угощала Таню с Алёшей. Ведь мама хорошо понимала, что детям необходим сахар.

Но это было позднее, ближе к осени, а пока что на свекольном поле росли только зелёные листочки. Зато уже появилась крапива, щавель, молодые побеги хвоща — песты, как их называли в деревне. Детишки всё это собирали. Всё шло в дело. Даже полусгнившую, перемёрзлую прошлогоднюю картошку выкапывали с полей и ели.

Особенно тяжело было с хлебом. Чтобы запасов муки хватило до нового урожая, в неё стали подмешивать шелуху от обмолоченных головок льна — куколь. Хлеб из такой муки был чёрный, липкий, больно царапал горло, но и его не хватало.

Придумали даже вместо хлеба сушить и есть клеверные головки.

Однажды утром Алёша с Таней тоже отправились за клевером.

Ещё издали дети почувствовали в воздухе запах мёда, который по мере их приближения к клеверному полю становился всё сильнее.

И вот перед ними открылось поле, сплошь покрытое душистыми ярко-розовыми цветами. Над ними, тяжело перелетая с одного цветка на другой, жужжали большие чёрно-золотые мохнатые шмели.

— Что они делают? — спросила Таня.

— Собирают мёд. Видишь, — Алёша сорвал один цветок, — клеверная головка круглая, зелёная, но сверху вся утыкана розовыми трубочками — цветками, оттого и выглядит розовой. В трубочках этих — сладкий сок, нектаром называется, нас в школе учили. Вот шмели его высасывают своими длинными носиками — хоботками, а потом уносят по капельке в гнёзда и в соты складывают. А соты у них прямо в земле. Я видел.

Он выдернул из клеверной головки несколько цветочных трубочек.

— Попробуй, — предложил он Тане.

Таня попробовала.

— Сладко. Вкусно, только мало очень, — огорчилась она.

— Ничего, мы ведь не за мёдом пришли. Пусть шмели мёд собирают, — утешил её Алёша. — Давай панамку.

Дети набрали полную панамку клеверных головок. Дома положили их в печурку — небольшое углубление в стенке печи. Бабушка топила печку каждый день, так что в печурке всегда было тепло.

К вечеру клевер высох. Розовые цветочные трубочки стали коричневыми и легко осыпались. Их-то детишки и собрали, а потом залили в блюдечке молоком и съели.

Когда мама пришла с работы, Алёша с Таней весело её встретили:

— Мама, мама, а мы сытые! Мы молочка с клевером наелись!

Мама улыбнулась детям, только глаза у неё стали грустные.

А потом наступило время грибов и ягод, и с едой стало немного полегче.

Таня ещё не знала, что такое ягоды. Но однажды дедушка, придя из леса, не принёс, как обычно, «заячьего» хлебца. На этот раз он протянул ей букетик ярко-красных ягод на тоненьких веточках с зубчатыми листочками.

— Ну-ка, попробуй, внучка, — сказал он, улыбаясь.

Таня попробовала и даже чмокнула от удовольствия — такая сладкая да душистая оказалась ягода.

— Хороша земляничка? — спросил дедушка.

— Хороша-а, — согласилась с ним Таня.

Потом дети и сами стали собирать землянику. Её было много, и росла она прямо за домами, на солнечном пригорке.

А Таня крепко запомнила, как приятно получить в подарок букетик спелых, душистых ягод.

Вскоре мама сообщила радостное известие: на один день должен приехать с фронта Танин папа. Его отпускали на неделю, но до деревни было так далеко, что он мог побыть с родными только один день.

Все жили ожиданием этой встречи. И Таня ждала. Ей очень хотелось увидеть, какой он — её папа. Ведь когда отец уходил на фронт, она была такой маленькой, что теперь уже забыла, как он выглядит.