Сергей Розанов - Приключения Травки [Художник И. Гринштейн]

- Так где же здесь «есть»? Где же здесь точка после твоего «есть»? - с отчаянием в голосе спросил папа, потрясая запиской.

Коля понял все.

- Это я пропустил мягкий знак! - в ужасе прошептал он. -Не поставил точку… А после точки нужно заглавную букву! Три ошибки! Да за это дело в школе верная двойка!

Тут из комнаты вышел дядя. Папа и мама стояли в передней и не раздевались. Они были очень расстроены. Большие мамины глаза наполнились слезами и от этого казались еще больше. А слезы все прибывали, и первые слезинки дрожали уже на ресницах.

Даже и дядя растерялся.

Он взял записку, понял, в чем дело, и укоризненно сказал своему сыну:

- Хорош, нечего сказать! Не видел, что ли, ты в тетиной записке «Травка»-то с большой буквы! И это ученик третьего класса! Вы подумайте только: третьего класса!

Потом он обратился к папе и маме:

- Во-первых, успокойтесь. Во-вторых, раздевайтесь. Мы сейчас все разберем и все обсудим. Вы сообщили в милицию? Нужно немедленно сообщить.

Паровоз с Травкой шел в это время к станции Пролетарская.

Машинист Беляков рассказывает:

- Оттого и называется паровоз, что паром возит.

- Это-то я знаю… - говорит Травка.

- Внутри машины котел. В котле - вода. Вода кипит, из нее получается пар. Пар хочет вырваться, идет по трубам, попадает к поршням. И вот выталкивает то один поршень, то другой. Как пробку из деревянного пистолета, только гораздо сильнее. Поршни соединены с колесами и вертят колеса. Вот паровоз и идет, глупенький!

- Понимаю, - говорит Травка очень решительно. Ему совсем не хочется быть глупеньким. - А электрические паровозы бывают?

- Да нет! Говорил я тебе: паровоз - он паром работает. А если работает электричеством, это будет электровоз. Бывают электровозы, конечно бывают. Но только там, где линия оборудована. Вот у нас на главной-то линии провода протянуты, электричество пущено. Там ходят электропоезда - «электрички» называются. А эта, Пролетарская, ветка - новая. Недавно построена. Но и по этой ветке скоро пойдут электрические поезда. Планом твердо намечено. Как же иначе? Вокруг всей Москвы электрички пойдут. Москве без этого нельзя.

- А электрокар? - спрашивает Травка. - Над ним и проводов-то никаких нет.

- Электрокар - это на вокзалах. По гладкому полу. Он запас электричества возит с собой. Не очень большой ящик, но тяжелый - страсть! Главные части в нем все как есть свинцовые. Аккумулятор называется. Его электричеством заряжают. А от аккумулятора и моторчик работает. Вот тебе и электрокар! А ты небось думал: «кар», «кар» - ворона на хвосте электричество носит? - посмеивается Беляков. - А слово «кар» обозначает маленькую каретку - тележку, попросту говоря.

- Понимаю, - смущенно говорит Травка.

На поворотах Беляков поворачивает рукоятку. Паровоз ревет, и рев его отдается в зубах. Зубы дребезжат по-прежнему. Но Травка уже привык.

Из-под паровозных колес вырывается пар: пафф-паф-паф! Пафф-паф-паф! На маленьких станциях паровоз ревет и не останавливается. Телеграфные столбы бегут мимо паровоза, словно кто-то тянет их веревочками. А веревочки - это провода. Сзади столбов вертятся белые снежные поля. А совсем далеко стайки домиков несутся с паровозом наперегонки.

Вот перед станцией Пролетарская поднялся семафор. Пожалуйте! Есть для вас свободный путь.

Беляков передвинул рукоятку, повернул колесо на машине, и паровоз плавно остановился.

Травке не хотелось уходить с паровоза: уж очень интересно Беляков про все рассказывал. Помощник машиниста был тоже хороший, хотя с виду и сердитый. Он дал Травке в дороге стакан теплого чая из жестяного чайника, маленький кусочек сахару и большущий ломоть ароматного серого хлеба.

Травка положил сахар в рот и запивал чаем. А хлеб съел весь, без остатка. Было гораздо вкуснее, чем дома.

Травке нужно было сходить с паровоза. Помощник машиниста был уже на земле. Он подхватил Травку на руки и поставил на землю.

- Спасибо, - сказал Травка и потом крикнул: - Прощайте, товарищ Беляков!

- Прощай, прощай, мальчуган! Дорогу-то знаешь?

- Знаю!.. Прощайте, товарищ помощник машиниста!

Беляков был высоко на паровозе, и ему Травка сделал пионерский салют. Помощник стоял рядом. Травка протянул ему руку. Помощник снял черную кожаную рукавицу, пожал Травкину руку и погладил его по щеке. Рука помощника была жесткая, как железо, и от нее пахло паровозом.

Но Травке было приятно.

Травка быстро прошел мимо деревянного здания станции и направился по дачной дороге.

Здесь все было не так, как летом. Вместо широкого песочного тротуара вдоль забора вилась узенькая, протоптанная по снегу тропинка. Дачи были заколочены и совсем не похожи на летние дачи. Летом на террасах висели белые занавески. Летом многих дач совсем не было видно из-за зелени акаций, сирени и жасмина. А теперь все было голо и пустынно.

Травка отошел довольно далеко от станции. Ларька нигде не было. Пруда тоже. Туча затемнила солнце. Подул ветер. Стало холоднее.

Травке сделалось неуютно и тоскливо.

Он прислонился к дереву. Посмотрел направо - никого. Посмотрел налево - никого. Он крепился, крепился, да и заплакал.

Вдруг раздался тоненький голосок:

- Как тебе не стыдно, мальчик! Такой большой, а плачешь! Вот стыдно!

Травка протер глаза и увидел прямо перед собой девочку, тоже не очень маленькую, а среднюю. Неизвестно, откуда подошла девочка. Она тащила за веревочку игрушечные санки, а в санках сидела кукла.

У Травки сразу высохли слезы. Он шмыгнул носом и ответил:

- И вовсе я не плачу! А потом, может быть, я волка видел!

- Здесь волков нет, - сказала девочка довольно громко. Потом помолчала и спросила шепотом: - А какой волк, большой?

- Громадный! Больше рояля! - сказал Травка и уже представил себе, как прямо на них ковыляет на трех ногах волк больше рояля ростом, открывает широченный рот, и зубы у него, как клавиши рояля, черные и белые. - Но ты не бойся, я тебя защищу! - проговорил Травка и похлопал себя по карману: в кармане у него был маленький перочинный ножичек с костяной ручкой.

Девочке очень понравилось, что Травка такой бесстрашный. Она решила с ним поближе познакомиться и спросила:

- А что ты тут делаешь?

- Я приехал в гости к знакомым.

- К каким знакомым?

- К Измайловым.

- А Измайловы ушли на лыжах. Да-да! Они ждали гостей, а к ним никто не приехал. Вот они и ушли кататься на лыжах. Ушли на целый день и дачу на замок заперли.

- А где их дача?

- Их дача дальше по дороге.

- А где же пруд?

- Пруд - вот он. Только сейчас он под снегом;

И девочка указала на большую белую полянку, вокруг которой стояли невысокие темные сосны. На их широких ветвях лежали маленькие сугробы снега. Совсем как зайцы с поджатыми ушами.