Пальмер Кокс - Новый Мурзилка. Удивительные приключения и странствия маленьких лесных человечков

Как я потом узнал, долго возились со мною лесные человечки и даже думали, что не удастся привести меня в чувство.

Больше всех горевал Микробка. Он повторял:

– Погиб Мурзилка, погиб… Как же мы, лесные человечки, останемся без Мурзилки.

Но… я не погиб и в тот же день, к вечеру, был уже опять здоров и бодр.

Остальные лесные человечки тоже остались здоровы и невредимы.

На следующий день все мы собрались на полянке на общее совещание.

Предстояло решить, куда нам отправиться дальше. Все шумели, кричали; каждый предлагал свое.

– Ах, хорошо бы побывать в какой-нибудь новой стране, где на деревьях растут сладкие леденцы, – заметил Прыжок.

– Я предлагаю поехать в жаркие страны, – произнес китаец Чи-ка-чи. – Я люблю тепло и жару,

– А я, напротив, предпочел бы край, где похолоднее, страны снега, льда и мороза – возразил Скок.

– Слушай, Мурзилка, – обратился ко мне Индеец, – если тебя спросят, посоветуй, чтобы мы отправились в Индию. Это моя родина. Я там давно не был.

– Индия? Это та страна, где водятся слоны и змеи? Нет, покорнейше благодарю. Туда я вовсе не желаю, – заявил я решительно.

– Неужели ты, Мурзилка-храбрец, боишься слонов и змей? – сказал Индеец.

– Мурзилка никогда и ничего не боится – ответил я, – а только в Индию я ехать не желаю.

– Поедем лучше на Новую Землю, – предложил Заячья Губа, слышавший наш разговор.

– Туда, где водятся белые медведи? Нет, туда тоже не желаю, – ответил я.

В то время, когда мы вели этот разговор, прибежал, запыхавшись, Микробка.

– Братцы, лесные человечки, послушайте меня, я вам сообщу важную новость! – кричал он издали.

– В чем дело? – раздалось несколько голосов.

– Я заметил у морского берега большой пароход.

– Пароход?

– Да! Очевидно, его бурей прибило к нашему берегу. На пароходе нет никого.

– Вот отлично! – воскликнул Скок. – Мы сейчас пойдем и посмотрим, что это за пароход, и, если он в исправности, марш в дорогу.

Тотчас же все бегом пустились по направлению туда, где, по уверению Микробки, стоял неизвестно чей пароход.

Микробка говорил правду. У самого берега стоял большой пароход.

Не прошло и минуты, как мы все уже очутились на Палубе парохода.

Знайка внимательно осмотрел пароход, проверил, целы ли машины, нет ли где повреждений, пробоин, и тут же принялся пускать машину в ход. Затем он обошел все каюты и, убедившись, что на пароходе имеется достаточный запас провизии, сказал:

– Тут хватит нам еды и питья на целый год.

Я, Мурзилка, занял место на верхней палубе, откуда отлично виден был путь. Рядом со мною стал Индеец и все уговаривал, чтобы мы поехали в его страну.

Пароход между тем быстро несся по течению.

– Куда же нам держать путь? – спросил Заячья Губа, который поместился на капитанском мостике на самой верхушке корабля.

– Знайка, отвечай! – предложил я.

– У меня нет морской карты, по которой я мог бы справиться, куда именно надо направить пароход.

– Как же быть? – спросил Заячья Губа. – Очень просто, – ответил я, – будем двигаться прямо. Куда-нибудь да приедем.

Едва я это сказал, как раздался ужасный треск. Это наш пароход ударился о подводную скалу, которую мы не заметили. Ударился он с такою силою, что несколько лесных человечков, сидевших у самого борта, упали в воду. К счастью, Матросик держал наготове большую спасательную веревку и бросил ее упавшим. Они схватили ее вовремя и поднялись на палубу. Но, очевидно, пароход при ударе о скалу получил какое-то повреждение, потому что он стал наполняться водою, накренился на бок и заметно начал погружаться в воду.

– Надо спасаться, а то мы все потонем! – крикнул Заячья Губа. К горю нашему, на пароходе не оказалось даже спасательной лодки, и, несомненно, все мы погибли бы. Но как раз в это время я заметил, что по морю плывет большой плот, который течением несло по направлению к нашему пароходу. Когда плот поравнялся с пароходом, мы все соскочили на него. И сделали это как раз вовремя, потому что корабль тотчас же потонул.

Волнами поднявшейся бури наш плот бросало во все стороны. Мы уже потеряли надежду на спасение. Вдруг сильный напор волны толкнул плот куда-то в сторону.

– Мы гибнем! – крикнул я.

– Нет, наш плот прибило к скале, – ответил Заячья Губа. – Теперь мы спасены! Скорее, братцы, взберемся на эту скалу. Действительно, это была скала, стоявшая посередине моря.

Не рассуждая, мы все тотчас же исполнили приказание Заячьей Губы и стали взбираться на скалу. Но многие при этом, в том числе и я, выкупались в холодной морской воде, не успев вовремя добраться до самой скалы.

Хотя мы таким образом и спаслись от грозившей нам опасности, но положение наше было все-таки очень печальное: мы не успели захватить с собою ни питья, ни еды, и нам грозила ужасная смерть от голода. Да тут же вдобавок кругом появились большие морские птицы, спугнутые нами со скалы, и с криком начали кружиться над нами. Некоторые из них, наиболее храбрые, спускались на самую скалу, очевидно, с намерением схватить кого-нибудь из нас. Действительно, одна из птиц, спустившись на верхушку скалы, куда первым вскарабкался Незнайка, схватила его своим клювом и подняла кверху. Незнайка поднял крик, стал барахтаться, кричать. Испугалась ли птица или ей жаль стало Незнайку, но только она, пролетев с ним над морем вокруг скалы, опустилась опять на скалу и доставила Незнайку, перепуганного, но целого и невредимого.

Между тем вода поднималась все выше и выше и стала заливать скалу, на которой мы приютились. Собравшись вместе, мы стояли, со страхом думая, что вот-вот попадаем все в воду и сделаемся добычей акул и других морских рыб, сновавших вокруг скалы. Вдобавок к этому несносные морские птицы кружились над нами и тоже угрожали нам гибелью. Один из нас, Индеец, чуть было не попал в пасть какой-то рыбы, и его с трудом удержал Чумилка.

Что касается меня, то я чуть было опять не упал в обморок – не от страха, конечно, нет: мне стало не по себе, когда я увидел сердитую рыбу, готовую проглотить бедного Индейца…

Прошло еще несколько времени, и вода совсем покрыла нашу скалу. Мы очутились глубоко в воде и поневоле начали плавать. Только мне одному удалось удержаться над поверхностью, так как я успел усесться на Знайке и Фунтике.

Несносные морские птицы теперь стали опускаться над выступавшими из воды головами. Казалось, спасения нет: кто не утонет или не попадет в пасть акулы, того схватит птица. Струсили, конечно, все. Только я один держался смело и если и дрожал, то не от страха, а оттого, что вода в море была ужасно холодная…

Велика была наша радость, когда мы наконец опять очутились на твердой земле, до которой мы доплыли после долгих усилий.