Даир Славкович - Федоскины каникулы

— Виноград пускай в ящике останется, — сказала тетя Настя. — Будешь понемножку лакомиться.

— Не-ет! — возразил Федос. — Это не так вкусно. Положите его в буфет. А после ужина на стол поставьте. Пусть все едят. Мне только две кисточки нужно: Сергея и Лену угостить.

Тетя Настя ничего не сказала. Только обняла Федоса, прижала его к себе и поцеловала в лоб.

После ужина тетя Настя дала всем по кисточке винограда с крупными прозрачными ягодами.

— Рано созрел, — заметил дядя Петрусь, рассматривая бледно-желтые зернышки.

— Болгарский, — с видом знатока уточнил Федос. — Оттуда каждый год к нам в город привозят.

— Чего только землица не родит, — приговаривала тетя Настя, смакуя каждую виноградинку.

— Ну, ладно, хватит вам! Я тоже вас могу угостить, — сказал Микола и, вытащив из кармана, развернул свой пояс с блестящей золотистой пряжкой. — С кого начнем? С Федоса?

— Хитренький! Сперва сам попробуй!

В эту минуту дверь отворилась и в хату вошел высокий худой старик с глубоко запавшими глазами на темном морщинистом лице.

Старик поздоровался, снял шапку, сел. Федос увидел, что волосы у него седые.

Едва старик заговорил, Федосу сразу стало понятно: это — дед Макар, сторож колхозного сада. Приходился он каким-то дальним родственником тете Насте и был, вероятно, человек интересный: его имя, как сразу вспомнил Федос, часто вспоминали в доме.

Мужчины поговорили о том о сем, но вот дед Макар сказал:

— Пришел я к тебе, Петрик, на несколько зарядов пороху одолжить. Вороны, чтоб их грипп с аппендицитом, житья не дают, целыми стаями на яблони набрасываются. В правлении колхоза обещали патронов готовых купить. Да пока там расшевелятся, воронье не одну яблоню обберет.

— Вот какие! — возмутился Федос.

Дед Макар в его сторону даже головы не повернул.

— Так порох есть, Петрик?

— Найдется. — Лесник встал, вышел в соседнюю комнату и вскоре вернулся с бумажной пачкой, на которой нарисован был белый медведь.

Зернистый порох отсыпал деду в небольшую бутылочку, закупорил ее. Федос пододвинулся к деду Макару.

— А когда вы, дедушка, ворон стрелять будете?

Старик повернулся, смерил прищуренным взглядом Федоса, словно прикидывая: отвечать или нет? Потом наморщил лоб и сказал:

— Сегодня набью патроны… — Он загнул длинный, весь в мозолях, палец на руке. — А с утра, как прилетят, так и дам им, злодейкам, жару.

— А мне посмотреть можно?

— Вон ты о чем! Спать еще будешь в такую рань.

— Я рано встану, вы только разрешите прийти.

Дед умолк. Притихли все.

— Вы его сегодня к себе возьмите, — посоветовал Микола. — На одну ночь. Места в садовом тереме хватит.

У Федоса сердце так и запрыгало в груди. Микола глянул на него и, наверное, догадался, что у брата на душе. Потому что прямо-таки насел на деда:

— Да чего тут думать! Берите Федоса адъютантом на одно сражение. Пусть переночует, на вашу битву с воронами поглядит. А после победы — домой вернется.

— Защитник выискался! — недовольно проворчал дед Макар.

— Дедушка!.. — жалобно проговорил Федос.

— И правда, возьмите его, пускай увидит, какой у нас в колхозе сад, — вставил Андрей. — Парень ведь из города. Настоящего сада никогда еще и не видел.

— Ни одного разочка! — подтвердил Федос.

— Ну, если ни разочка… — неожиданно улыбнулся дед Макар. Но тут же строго добавил:

— Пошли, адъютант. Отдаешь, Настя?

— Отдаю. Это ведь рядом.

Микола шепнул в ухо Федосу:

— Дед разговорчивый. Расшевелишь — выложит много интересного. Спроси его, например, куда он телят гонял.

Когда вышли за околицу, начало смеркаться. А вот и колхозный сад. Он весь обнесен высокой проволочной сеткой.

— Зачем эта сетка? — спросил Федос.

— От зайцев.

— А зачем зайцам в сад лазить?

— Они кору молодых яблонь любят.

Вошли в сад через калитку, что рядом с большими воротами; ворота были на замке, а калитка открыта. По ту сторону от ограды — чисто выметенная дорожка. А по обе стороны от нее — яблони, яблони. Конца-краю им не видно. Много их, словно сосен в лесу. Только растут правильными рядами, а меж рядов — аккуратные дорожки.

На пригорке увидел Федос хатку. Самую обыкновенную: из бревнышек, под шифером. Но небольшую.

— Вы здесь живете?

— С напарником. Сад сторожим.

Вошли в хатку. Дед Макар щелкнул выключателем. Ярко вспыхнула лампочка. В углу комнаты стоял сколоченный из досок стол и старая деревянная скамейка. Другой занимала русская печь с лежанкой и застланный овчинным тулупом топчан. Справа от двери Федос увидел ящик, доверху наполненный яблоками-паданцами. От них распространялся по всей хатке приятный кисловато-душистый запах.

— Сейчас тебе постелю. Ложись и спи. А я набивать патроны сяду.

— Мне посмотреть можно?

— Ляжешь — и смотри себе.

Спорить было бесполезно. И Федосу ничего не оставалось, как согласиться.

— На топчан тебя, гостюшка мой, положу. Сена принесу. И не жестко будет, и опять-таки дух такой, что хоть еще одну нюхалку у кого занимай. — И дед Макар направился к двери.

— Я, дедушка, с вами. Помогу, — вскочил Федос.

За хаткой стоял небольшой стожок.

— Откуда же сено в саду? — удивился Федос.

— Траву меж деревьев подсеваем. Скосили, в стожки сложили, с другими делами управятся — перевезут.

Топчан выстлали сеном. Сверху положили овчинный тулуп, шерстью вверх. Накрылся Федос суконным одеялом.

— А вы где ляжете, дедушка?

— На печи.

— Разве вы ее топите?

— Да. Падалицы на ней сушу.

Лежать на тулупе очень уютно. Федос немного приподнялся на локтях, чтобы стол был лучше виден. На нем дед Макар разложил латунные гильзы, поставил бутылочку с порохом, коробочку с блестящими красно-белыми пистонами, наконец, самодельную дробь.

Про Федоса дед словно забыл. Он принялся насыпать порох в гильзы, старательно отмеривая его наперстком.

— Дедушка, а правда, что вы много чего знаете? — спросил Федос.

— Поживи с мое и ты будешь знать, — ответил дед, по-прежнему глядя на наперсток и не обращая внимания на Федоса.

— Дедушка, — вспомнив напутствие Миколы, спросил Федос, — а куда вы телят гоняли?

— Что?! — Руки деда затряслись, и наперсток упал на стол. Черные зернышки пороха, похожие на маковые, высоко подпрыгивая, посыпались во все стороны. — Откуда узнал?

— Я… Я… — испуганно забормотал Федос.

А дед остыл так же неожиданно, как и вспыхнул. Вздохнул:

— Миколка наболтал, да?

— Он не болтал, он просто сказал, чтобы я вас спросил…

— За уши его выдрать некому, — неожиданно рассмеялся дед Макар.

У Федоса словно гора с плеч свалилась. И правда: что там ни говори, а напроситься к человеку на ночлег и на охоту, а потом так его рассердить — это уж слишком.