Аркадий Гайдар - Библиотека мировой литературы для детей, том 23

Но вот глобус полностью обернулся. Швамбрании на нем не обнаружено. Вместе с тем замыкается и круг повести, которая тоже совсем не откровение, а всего лишь наглядное пособие.

1928–1931, 1955

Впервые опубликована для взрослых читателей в журнале «Октябрь» в 1929 году под заглавием: «Обыкновенная биография» в разделе «Пережитое» (№ 4 и 7). Отдельной книгой повесть вышла в 1930 году для детей в Государственном издательстве (специального издательства детской литературы еще не было). Тогда же, в 1930 году, книга была напечатана в «Роман-газете для ребят» — дешевом издании, похожем на журнал. На оборотной стороне обложки этого издания помещен почти во весь рост портрет молодого Гайдара в гимнастерке, в папахе, при оружии. Под портретом— подпись: «Арк. Гайдар, 16 лет, командир 4 роты 303-го полка 34-й Кубанской дивизии, 1920 год. Кавказский фронт», — и в два столбца автобиография писателя под заголовком: «Командир отдельного полка». Однако все последующие издания «Школы» — а она выходила многократно при жизни писателя в центральных и областных издательствах, — печатались без автобиографии.

«Школа» — повесть автобиографическая. Судьба ее героя Бориса Горикова схожа с судьбой молодого Гайдара — Аркадия Голикова.

Сходство подчеркнуто сходством фамилий. Но судьба литературного героя не совпадает с реальной судьбой автора. Борис — обобщенный характер, художественный образ. «Не биография у меня необыкновенная, а время было необыкновенное. Это просто обыкновенная биография в необыкновенное время», — писал Гайдар. (Собр. соч. в 4-х т., т. 4. М., «Детская литература», 1973, с. 8.) Вот о той боевой школе, в которой прошли мальчишеские годы Гайдара, об этом «времени необыкновенном», формировавшем молодых людей, и была написана «Школа».

«Школа» — третья книга Гайдара. Но замысел ее можно отнести к тому времени, когда писатель работал над первой книгой, тоже автобиографической, — «В дни поражений и побед», к 1923 году. Сейчас, когда перед нами обе книги, мы видим, что «Школа» — предыстория повести «В дни поражений и побед». Угадывается близость характеров их главных героев — Сергея Горинова и Бориса Горикова. Но этот вывод мы делаем сейчас, тогда же творческая история этих книг только складывалась. Вот какую заметку находим в черновой рукописи «В дни поражений и побед»:

«Обосновать I главу, расширить. Заводы (.) 2 изменить. Городское училище. Форму вычеркнуть. Возраст увеличить. Подчеркнуть Ленина. Охарактеризовать революцию в уезде. Более маленькие дела. Ввести начало фронтов… Начало сжимающего кольца. Спать на полу ночью с дозором. Более резко и твердо. Перед отъездом на фронт». (Подчеркнуто Гайдаром. — Ф.Э. ).

Здесь, может быть, и зародилось зерно новой повести, которая потом была названа «Школой» и которой очень скоро, через 5–6 лет, суждено было принести Гайдару широкую известность.

В 1930 году Гайдар начал писать продолжение «Школы» также под заглавием «Обыкновенная биография», но ее не закончил. Посмертно начало второй книги опубликовано в сборнике «Жизнь и творчество А. П. Гайдара». (М.—Л., 1951, с. 341–359. См. также: Собр. соч. в 4-х т., т. 4. М., «Детская литература», 1973, с. 259–278.)

«Последние дни крепко работал, — записал Гайдар в дневнике 21 августа 1934 года. — Наконец-то кончаю „Военную тайну“. Эта повесть моя будет за Гордую Советскую страну. За славных товарищей, которые в тюрьмах. За крепкую дружбу. За любовь к нашим детям. И просто за любовь…»

«Военная тайна» была опубликована почти одновременно в литературно-художественном журнале «Красная новь» (1935, № 2) и отдельным изданием в Детиздате (теперь издательство «Детская литература»). А еще раньше, в 1933 году, в издательстве «Молодая гвардия» вышла отдельным изданием «Сказка о Военной тайне, о Мальчише-Кибальчише и его твердом слове», сказка, которую в повести рассказывает вожатая Натка октябрятам со слов маленького Альки.

В конце 1934 года Гайдар был в Ростове-на-Дону и в Доме пионеров читал повесть по рукописи. Ростовские пионеры прислали ему потом письма- отзывы, в которых задали писателю много вопросов.

5 марта 1935 года Гайдар ответил им из Арзамаса, где он тогда жил (печатаем его письмо с небольшими сокращениями. — Ф.Э .):

«Дорогие ребята!

Мне из Москвы переслали ваши письма и отзывы на мою повесть „Военная тайна“.

Конечно, был я очень обрадован. Повесть выйдет отдельной книгой недели через две…

…Я отвечаю вам на два главных вопроса: зачем в конце повести погиб Алька. И не лучше ли, чтобы он остался жив. И второе: почему повесть называется „Военная тайна“.

Конечно, лучше, чтобы Алька остался жив. Конечно, лучше, чтобы Чапаев остался жив. Конечно, неизмеримо лучше, если бы остались живы и здоровы тысячи и десятки тысяч больших, маленьких, известных и безызвестных героев.

Но этого в жизни не бывает…

Вам жалко Альку. Некоторые ребята в своем отзыве пишут мне, что им даже „очень жалко“. Ну, так я вам откровенно скажу, что мне, когда я писал, было и самому так жалко, что порою рука отказывалась дописывать последние главы.

И все-таки это хорошо, что жалко. Это значит, что вы вместе со мною, а я вместе с вами будем еще крепче любить и Советскую страну, в которой жил Алька, и зарубежных товарищей, тех, которые брошены на каторгу и в тюрьмы.

И будем еще больше ненавидеть всех врагов: и своих, домашних, и чужих, заграничных, — всех тех, что стоят поперек нашего пути, и в борьбе с которыми гибнут наши лучшие большие и часто маленькие товарищи.

Вот вам ответ на первый вопрос.

Почему „Военная тайна“? Конечно, по сказке. В сказке Буржуин задает три вопроса: первый из них — нет ли у побеждающей Красной Армии какого-нибудь особого военного секрета или тайны ее побед? Тайна, конечно, есть, но ее никогда не понять главному Буржуину. Дело не только в вооружении — в орудиях, танках и бомбовозах. Всего этого не мало и у капиталистов. Дело в том, что наша армия знает, за что она борется. Дело в том, что она глубоко убеждена в правоте своей борьбы. В том, что она окружена огромной любовью не только трудящихся Советской страны, но и любовью миллионов лучших пролетариев капиталистических стран. И, наконец, вспомните те строки из повести, где Натка задумывается над тем, что теперь она по-новому, по-иному поняла и спокойные глаза Альки, и упрямую хватку Баранкина, и холодный, беспощадный взгляд Владика.

Что же она, в сущности, поняла?

Да то, что в помощь Красной Армии подрастает такое поколение, которое поражений знать не может и не будет.