Альберт Лиханов - День твоего рождения

Они сели на лавочку, и Темка вытащил из кошелки книгу.

- Про дельфинов и про китов, - сказал он. - Мировая книга. Вот слушай! Одного кашалота загарпунили. Когда кита гарпунят, он удирает, а этот наоборот. Пошел на таран. - Темка стал читать. - «Кашалот развернулся и бросился в атаку на судно. Двенадцатиметровый кит ударил судно головой в борт. Корабль резко накренился. Удар был так силен, что заскрежетали стальные листы корпуса, многие матросы попадали, а судовые двигатели вышли из строя. Пришлось судно отбуксировать в порт». - Темка восхищенно глянул на Толика. - Видел? - воскликнул он. - Какой отважный кит!

- Так это кит! - возразил Толик.

- А ты что, хуже кита? - удивился Темка. - Любой человек за себя постоять должен!

С Темкой было интересно. Он знал совершенно все про дельфинов и китов и озадачивал Толика своими вопросами.

- Знаешь, - спрашивал он, - какой длины самый большой кит?

Толик пожимал плечами.

- Тридцать три метра! - восхищался Артем. - Если бы кит встал на хвост, он был бы с девятиэтажный дом. Во!

Толик удивлялся, это было на самом деле здорово - идет по улице кит, и все от него в стороны шарахаются. А Темка снова приставал:

- Сколько он весит, знаешь? Сто пятьдесят тонн. Если его на весы положить, то на другую чашку должны встать две тысячи человек…

Толик представил: целая площадь во время демонстрации.

- …или сорок автобусов! - добивал его Темка.

- А самый маленький кит, - спросил Толик, - метров десять?

- Этот самый маленький кит - мой любимый, - сказал Темка.

- Ты его видел? - удивился Толик.

- Нет… Просто он очень симпатичный, маленький, один метр.

Знания сыпались из Темки, как горох из мешка, и Толик узнавал тысячи забавных вещей. Оказывалось, что в одну секунду дельфин проплывает пять метров - как курьерский поезд мчится, - что сердце у кита весит столько же, сколько целый конь-тяжеловес, и что одной только крови у кита десять тонн, что дельфины разговаривают между собой, спасают людей в море и что мозг у дельфина больше, чем у человека.

- Ты кем будешь? - спросил однажды Темка у Толика.

Толик пожал плечами. Давно уж он не думал, кем станет. Сначала хотел летчиком или моряком, но это давно. Потом перестал думать о таком далеком, не до того было…

- А я стану акванавтом! - решительно произнес Темка.

- Кем-кем? - не понял Толик.

- Акванавтом. Значит, море изучать буду. И знаешь, чего я хочу. Приручить дельфина!

Темка глядел восторженно на Толика, глаза его блестели, словно вишни на солнце, и Толик удивился, откуда это у Темки, который живет в сухопутном городе - одна речка только рядом, - такая любовь к морю?

- Ты море-то хоть видел? - спросил Толик.

- Не! - весело ответил Темка. - Только в кино!

В кино и Толик много раз видел море, ну так что ж, этого ведь мало, и он поглядел на Темку с интересом. Значит, такой твердый у него характер, раз моря не видел ни разу, а любит его, любит дельфинов своих и кашалотов.

- Ну, это ничего! - воскликнул, весь светясь, Темка. - Меня отец обещал свозить к морю.

Отец! Это слово резануло Толика.

- Какой отец? - спросил он встревоженно.

- Да мой, мой, - помрачнел Темка. - Не волнуйся. - И закурил хмурясь. Толик задымил тоже. Как-то так получалось, что, разговаривая про отцов, они курили, хотя удовольствия было мало, а Темке так просто вредно - ведь спортсмены не курят.

- А кто он у тебя? - помолчав, спросил Толик.

Темка задумался, потом сказал:

- Нет, конечно. К морю он меня не свозит. - И добавил, горько усмехаясь: - Он у меня пьяница.

Толик испуганно уставился на Темку. Вот, значит, что.

Толик вспомнил тот вечер, хмельного отца. Он никогда не был пьяницей - правда, выпивал, но крепко только в тот вечер. И Толик не мог подумать даже, что отца можно лишиться из-за пьянства, хотя пьяные, бредущие вдоль заборов мужчины не раз встречались ему.

- Мать сперва жалела его, - сказал Темка, - в больницу лечиться возила, но он оттуда сбежал - домой пьяным вернулся. Прямо в больничном халате пришел, а под ним - ничего нет. Мать его и выгнала.

Он вздохнул, выпустил струю дыма, прикрыл глаза.

Толику стало жаль Темку, жаль его отца и мать, которых он никогда не видел, но которые мучились из-за водки, отец - не замечая этого, а мать - переживая, страдая, горюя, как Толикина мать, наверное, даже хуже.

- Ты пробовал водку? - спросил неожиданно Темка, оборачиваясь к Толику.

Он мотнул головой.

- А я пробовал, - сказал Темка. - Специально пробовал, когда дома никого не было. Узнать хотел, чего он находит в ней.

Темка замолчал.

- Ну? - подстегнул его Толик.

- Налил полстакана и выпил. Горько - ужас! Голова сразу кругом пошла, будто в нокдаун попал. А потом мутить меня стало. Тут мать вернулась, понюхала стакан и давай меня ремнем хвостать. Ревет и лупит, ревет и лупит, а я ей ничего объяснить не могу, язык еле ворочается. Испугалась, что и я запью.

Он усмехнулся.

- Твой-то тоже попивать начинает, - сказал он.

Толик вздрогнул. Отец стал выпивать? Да нет, быть этого не может!

- Врешь! - выдохнул Толик и добавил зло: - Наговариваешь ты все, потому что ненавидишь! - И сам удивился тому, как сказал. Будто он Темку уговаривал отца любить.

- Ну, знаешь, - обиделся Артем. - Что не люблю я его, это точно. Но чтобы наговаривать, ты это брось.

Верно, не тот человек был Темка, чтобы зря говорить.

- Хоть бы он ушел поскорей, - вздохнул Темка. - Вот думаю и ничего придумать не могу. Что бы такое выкинуть, чтобы он ушел? - Он повернулся к Толику. - Может, ты придумаешь?

«Что тут придумаешь, - с горечью подумал Толик. - Ведро воды на него вылить, чтобы обиделся, капкан у входа поставить? Все это ерунда, все это детские штучки, и не помогут они».

- Может, мне из дому уйти? - спросил сам себя Темка. - Я ведь давно хотел. Но куда? - вздохнул он. - Куда уйти-то?

Они бродят по городу, как два бездомных щенка, и некуда им деться. Слава богу, погода стоит хорошая, и мать Артему дает немного денег. Они покупают пончики с повидлом и запивают их сладкой газировкой - не хуже любого обеда и даже интереснее - не надо есть суп и сидеть не надо. Пожевал стоя, попил и шагай себе дальше.

В речке искупаются, на тренировку Темкину сходят - Толик его в коридоре подождет, потом опять просто так бродят. Весь свой город исколесили. Где не побывали только. Даже в знаменитой Клопиной деревне.

Давно-давно, когда ни Толика, ни Темки на свете не было и война шла, в город их приходили эшелоны. Выходили из них люди, вытаскивали тяжелые ящики, везли на лошадях в разные места, где днем и ночью костры горели. Зима была, кострами отогревали землю, а потом вбивали в нее железные балки, строили торопливо заводы, ставили в холодных цехах станки, которые в ящиках привезли. Холодно было, померли многие по дороге от голода, а станки привезли, как новенькие - в смазке, не попорченные ржой, чтоб сразу, без проволочек можно было делать снаряды.