Анатолий Алексин - Действующие лица и исполнители. Повести

- А что такого? - с добродушным удивлением спросил Андрей. - В великом произведении каждый открывает что-то свое.

- И что же открыли вы? - устало проведя рукой по тяжелым, густым волосам, спросил Николай Николаевич.

- Я хотел бы поставить спектакль современно.

- Новое прочтение?… Это сейчас модный термин. Но добавлять себя к Шекспиру… Удобно ли это?

- А разве только в средневековье могла быть такая битва истинного и мнимого? Такая схватка любви и добра с ненавистью, ханжеством и лицемерием?

- Любовь и ненависть - это я помню. Но ханжество? Лицемерие?… Кто же там является носителем этих качеств?

- Кто?… - Андрей обвел всех своим добродушным взглядом, как бы спрашивая: «И вы тоже не помните?»

Зина тут же откликнулась на этот вопрос.

- А враждующие семьи?! - воскликнула она. - Которые даже не помнят, из-за чего возникла их ссора, но делают вид, что в своей злобе ужасно принципиальны!

- Я думаю, что нашим зрителям старшего возраста такой аспект действительно ближе, - сказала Валентина Степановна.

- Может быть, мы зря затеяли этот разговор? - сказал Николай Николаевич. - Такие проблемы на форумах не решаются. Мы соберемся вдвоем и выработаем общую концепцию… Я, думается, буду полезен вам, Андрей, и в подборе кандидатур на главные роли. Ну, в частности, я уже определенно вижу в нашей труппе двух неплохих Джульетт и одного неплохого Ромео…

- А вам разве не сказали о моей просьбе? - спросил Андрей.

- О просьбе? - удивленно вскинул брови Николай Николаевич.

- Сусанна Романовна предупредила, что у вас есть какое-то небольшое условие, - сказал Иван Максимович. - И мы обещали его выполнить. Ведь правда? - обратился он к Патову.

- Я лично с Сусанной Романовной не разговаривал.

- А какое условие-то? - спросил Иван Максимович.

- Ромео я хотел бы сыграть сам.

- Вы окончили актерский факультет? - спросил Николай Николаевич.

- Нет, режиссерский. Но в своем дипломном спектакле играл Ромео.

- Мне кажется, роль режиссера спектакля так велика, что вряд ли он нуждается еще в одной роли. - Довольный своим афоризмом, Николай Николаевич склонил голову, ожидая аплодисментов.

- Андрюша… вы на этом настаиваете, а? - спросил директор.

- Я бы просто очень хотел…

- Известны случаи, когда крупные артисты становились великими режиссерами. И потом совмещали обе профессии, - сказал Патов. - Всеволод Эмильевич Мейерхольд, например. Или Константин Сергеевич Станиславский… Но чтобы крупный режиссер прославился в роли?… Что-то я не припомню.

- Он ведь еще не крупный, - сказала Зина.

Патов зашагал по кабинету в поисках аргументов. И вдруг остановился на полдороге.

- О каком Ромео может идти речь? Вы ведь сюда, к нам… на время?

- Если мой Ромео понравится, я могу задержаться. А потом подготовлю дублера.

- Значит, так… - мрачно вступил в разговор Костя Чичкун. Это было так неожиданно, что все вздрогнули и повернулись к нему. К решениям Костя приходил медленно и тяжеловесно. Но почти никогда не менял их. Он высказывался так, будто подводил итог дискуссии. На самом же деле он подводил итог своим собственным размышлениям и сомнениям. - Я вот что хочу сказать. В молодежном спектакле должны быть эксперименты. Так что надо попробовать.

- Это было бы интересно, а? Как вы думаете, Николай Николаевич? - спросил директор.

- Не положено это… по-моему.

- Кем не положено? - спросила Зина.

Ничего не ответив ей, Патов обратился к Андрею:

- Ну, а Джульетта, Парис, Тибальд и кормилица?… Насчет исполнителей этих ролей вы со мной посоветуетесь?

- А как же? Только сначала я должен познакомиться со всеми актерами.

- Мы устроим вам встречу с труппой, - предложил Иван Максимович.

- Лучше я просто посмотрю ваши спектакли!

…В том же доме, где жила Зина, на первом этаже было актерское общежитие. Иван Максимович освободил там для Андрея девятиметровую комнату.

- Девять метров? Это дворец! - восторгался Андрей. После вечернего спектакля они с Зиной шли домой вместе.

- У вас замечательный зал! - продолжал восхищаться Андрей. - Чувствуешь себя в нем, как в театре и как дома: в меру нарядно и в меру скромно.

- Ну, а спектакль?

- Он был замечательным.

- Сегодня… или когда-то?

Зина остановилась и в ожидании уставилась на Андрея своими немигающими глазами.

- Я представляю его себе таким, каким он был, наверно, в день премьеры.

- А сегодня он, значит, выглядел, как некогда красивая женщина? Почему? Объясни.

Еще утром они с Андреем как-то незаметно перешли на «ты».

- Ты играла восьмиклассницу превосходно! Ребята, сидевшие за мной, все время гадали, сколько тебе лет.

- Наверное, приезжие. Всему городу известно, что мне двадцать семь.

- И Анну Гавриловну они все время сравнивали со своей классной руководительницей. В пользу Анны Гавриловны! Но вот подумай: ты, девчонка, вступаешь в сражение за учительницу, которая хочет уйти из школы… из-за сложившихся там ненормальных условий. Режиссер, который ставил спектакль, хотел показать, что происходит трагедия. Что расстаться с учениками - это почти равносильно смерти. Но учеников, которые сегодня ходили по сцене, возле тебя, полюбить с такой силой, по-моему, трудно. Актеры подвели режиссера… Они недотягивают до его замысла.

- Раньше дотягивали. Спектакль идет два с половиной года.

- Многие ребята, сидевшие в зале, его уже видели. Я заметил… Они объясняли соседям, что будет дальше.

- Ничего не поделаешь… Наш город не такой уж большой. Нельзя же без конца объявлять премьеры!

- Не обижайся, пожалуйста… Но это всегда было традицией… - Андрей замолчал, подыскивая слово, - традицией нестоличных театров.

Зина подумала, что поддерживать эту традицию с Патовым будет трудно.

- Но если бы все актеры были на уровне режиссерского замысла, - продолжал Андрей, - ребята, я думаю, не пересказывали бы вслух содержание пьесы. Они бы смотрели на сцену!

Зина молчала. Это был ее любимый спектакль. К тому же его сюжетом стала истинная история, которую отыскал в одной школе города Петр Васильевич. Он коллекционировал подлинные истории.

- Пьеса написана местным автором? - чтобы нарушить молчание, спросил Андрей.

- Да.

- И так повезло, что там как раз в центре четырнадцатилетняя девочка?

- Мне везет почти во всех современных пьесах. Местных и неместных авторов… Потому что пьесы эти подбирает и «организует» Тонечка Гориловская.

- Кто это?

- Наш завлит и моя соседка.

- Ты не обижайся, пожалуйста…

- Я никогда не обижаюсь, - перебила Зина. И повторила свою давнюю мысль: - Если говорит хороший человек, надо прислушаться. А если плохой… Что же на него обижаться?

- Каким человеком ты считаешь меня?

- По указанию Терешкиной из министерства следует считать тебя «замечательным парнем»!