Анатолий Алексин - Действующие лица и исполнители. Повести

Он продолжал что-то запихивать в ящик, что-то прятать под скатерть.

Виктор Макарович резко повернулся и уставился на Димулю:

- Вы что… поженились?

- Семнадцать лет назад.

- И мне об этом не сообщили? И не зашли ни единого раза?! А ведь были любимчиками! Маргарита Васильевна обвиняла меня в предвзятости: «Нельзя отделять детей от детей!»

- Поэтому мы и стеснялись, - растерянно объяснил Димуля. - Вы же предсказывали нам музыкальное будущее.

А мы ничего этого… не оправдали. Я вообще с десятилеткой остался. А Римма кончила техникум. К тому же торговый…

Сейчас Римма в больнице.

- Разве я вас за голоса ваши любил? - задумчиво произнес Виктор Макарович. - Дима и Римма… Значит, навсегда срифмовались? Сохранили дуэт! Я очень рад.

Он вдруг встрепенулся:

- Ты сказал, Римма в больнице? А что такое?

- Сердце у нее… Всю жизнь сердце.

- Да, да… Я помню. Она болела ангинами. Я все боялся за ее голос!

- Рожать ей нельзя было. А она родила.

- Мандолину? - неожиданно спросил я.

Виктор Макарович взглянул на меня с изумлением.

- Это прозвище нашего сына, - объяснил Димуля. И успокоил меня: Ничего, ничего… Ты его знаешь?

- Его знает весь дом, - сказал я.

- Но не весь дом его любит…

Димуля огорченно развел руками.

- Кто-то сказал: «Человек, который всем нравится, вызывает у меня подозрение!» - успокоил его Виктор Макарович.

- По-моему, неплохой мальчик… Как ты считаешь? - обратился ко мне Димуля.

- Будущий виртуоз! - уверенно сказал я.

- И до сих пор мы с ним незнакомы?! - Виктор Макарович с укором взглянул на Диму и Римму, которые на фотографии пели под его управлением. - Забыли меня. Совсем, значит, забыли…

Димулины руки прижались к груди.

- Мы?! - Он обхватил руками свою круглую голову. - Римма все время приводит вас в пример. И сыну и мне. А я привожу вас в пример ей и сыну.

- Представляю, как ваш сын меня ненавидит!

- Вас?! Да мы воспитываем его «по Виктору Макаровичу». Так Римма недавно сказала.

- И какой результат?

- Учится плохо.

- Вот те на!

- А в остальном я доволен. Добрый… Играет на мандолине. Мы его с младенчества музыке обучаем. Сами, домашними средствами… Ведь вы нам внушили, что музыка - радость, а иногда и спасение.

Виктор Макарович снова обратился к фотографии, висевшей на стене:

- Но почему же не привели его?

- Стыдились… В дневнике - тройка на тройке. С математикой очень не ладит.

- Я с ней тоже не ладил, - сказал Виктор Макарович.

- И я с ней не лажу! - с гордостью сообщил я.

- Ты, оказывается, нас слушаешь? - спохватился Виктор Макарович. Музыкант - это призвание. Он может, в конце концов, позволить себе… А «объявляла» должен успевать по всем дисциплинам.

- Мы ведь знаем, что с тройками в Дом культуры не полагается… грустно сказал Димуля. - Всегда говорят: «Сначала - отметки, а потом уж кружки!»

- Может быть и наоборот… Не при Мишеньке будь сказано! - возразил Виктор Макарович.

- Мы сходили к директору Дома. Так, для очистки совести…

- К Дирдому? - воскликнул я.

- У него такое прозвище? - почему-то обрадовался Димуля. - Он нам решительно отказал.

- На каком основании? - спросил Виктор Макарович.

- Мы, говорит, должны думать о репутации Дома культуры. О его лице!

- Тут бы вы ко мне и зашли!

- Постыдились мы… Подошли к Малому залу, в щелочку поглядели. Всё, как прежде… И Маргарита Васильевна за роялем. Римма заплакала - и пошли домой.

- Как же так? Как же так! - допытывался Виктор Макарович у фотографии на стене.

- А через три дня Римма в больницу слегла. И это тоже на Володьку списали.

- Кто списал?

- Так получилось… Он двойку за контрольную по алгебре получил. Ну, Римма покричала на него. Как полагается…

А слышимость у нас в доме прекрасная! Сосед один за стеной живет…

- Знаю его, - вставил я.

- Он на следующий день утром сказал: «Таких, как ваш сын, в газетах трудными детьми называют». А вечером с Риммой приступ случился… Не из-за Володьки, конечно.

Но приписали ему! Он с сумками по двору идет, а ему вслед:

«Сперва уложил, а теперь беспокоится!» Если что-нибудь случается, говорят: «Из компании Мандолины!» Разве он может отвечать за всех… которые вокруг него собираются?

Как-то обидно…

Когда мы вышли на улицу, Виктор Макарович попросил меня проводить его.

Но разговаривал он по дороге с самим собой. Часто останавливался, тер икры ног. Даже присаживался на скамейки.

И продолжал рассуждать:

- Удивительно! Постыдились… Будто я их в певцы готовил. Люди хорошие получились - и замечательно! Получились хорошие люди?

- Получились, - ответил я.

Но он задал, вопрос самому себе и на мой ответ не обратил никакого внимания.

- Человек с тройками не должен петь! Надо Же до такого додуматься… Не справился с алгеброй - бросай мандолину. Где тут логика?

- Нету логики, - тихо ответил я.

- И почему все думают, что я готовлю певцов? Гриша Дубовцев стал начальником конструкторского бюро, заслуженным деятелем науки. А сообщает об этом так, будто извиняется, что стал заслуженным деятелем, а не заслуженным артистом республики. Хотя один из моих учеников все-таки и в заслуженные артисты пробился… Горжусь!

Вдруг Виктор Макарович остановился и воскликнул:

- Прекрасно, Мишенька! Я знаю, что надо делать.

- Что? - спросил я.

- Мы выпустим Володю в наших отчетных концертах.

Пусть это будет сюрпризом!

- Для Дирдома?

- И для него тоже! Представь себе… «Дунайские волны»! Или, допустим, гурилевский «Колокольчик»… Исполняют мандолина и хор… Великолепно! Ведь тембр мандолины, Мишенька, близок к детскому голосу. Особенно в среднем регистре. Та-ак… - Виктор Макарович ничего не откладывал в долгий ящик. - Вернемся обратно! И сообщим…

- Я могу сам зайти.

- Нет, я должен сделать официальное приглашение!

Мы побежали обратно.

Трудно было определить, кто готовится к отчетным концертам, - я или мама.

Мама вслух произносила фамилии композиторов и названия песен, стараясь подсказать мне, как они должны прозвучать со сцены.

Она заставляла меня по вечерам пить валерьянку, чтобы я хорошо спал и вообще привел в порядок свою нервную систему.

- Ни один годовой бухгалтерский отчет не стоил мне такого напряжения, как отчеты вашего хора! - говорила мама. И тоже пила валерьянку.

О предстоящих концертах мама регулярно напоминала всем нашим знакомым. И если оказывалось, что кто-то болен или уезжает в командировку, она очень расстраивалась.

Возле телефона лежал разделенный надвое красной чертой лист бумаги. В одной графе значилось - «Дети», в другой - «Взрослые». Мама записывала имена всех, кого следовало пригласить на утренник и на вечерний концерт.

- Подведем баланс! - заявляла она. - Практически я включила всех!