Андрей Андрущенко - Адмирал Ушаков

За пять месяцев, т. е. с 1 мая по 1 октября 1783 г., по ведомости «о числе умерших заразою» установлено, что в Херсоне умерло «служителей» 385 человек [57] «Материалы», ч. XV, стр. 22. (военных и адмиралтейских мастеровых). Число же умерших вольнонаёмных рабочих и гражданского населения было много больше.

По словам Полномочного, «служителей и вольнонаемного народу половина только разве осталось» [58] ООИД. т. XV. стр. 692. г. Несколько позже считали, что чума в одном только Херсоне унесла более 10 тыс. человеческих жизней [59] «Материалы», ч. XVI, стр. 95. .

В Азовской флотилии за указанный период умерло 137 человек.

Не миновала чума и Севастопольскую бухту. За двадцать дней сентября здесь умерло от «заразы» 39 человек [60] Там же, ч. XV. стр. 22. .

Появление эпидемии чумы вызвало большую тревогу и в Петербурге.

13 июня 1783 г. Екатерина II писала Потёмкину: «Дай мне знать о продолжении, или утушении, или пресечении язвы; сия меня стращает, опасаюсь всё, чтоб не прокралась паки… внутрь России» [61] «Переписка Екатерины II с Потёмкиным», «Русская старина», 1876, кн. V. стр. 44. .

Международная обстановка после присоединения Крыма была крайне напряжённой. Чума беспокоила правительство ещё и потому, что Англия, Франция, Пруссия и другие государства толкали Турцию на войну с Россией. Война могла начаться в любой день.

«Теперь ожидаю с часу на час объявления войны по интригам французов и прусаков», — сообщала Екатерина II Потёмкину в сентябре 1783 г. [62] Там же, стр. 53. .

В октябре в Херсоне все силы были брошены на борьбу с чумой. В то время полагали, что чумная зараза носится в воздухе и через него главным образом происходит заражение. О том, что страшная болезнь разносится благодаря соприкосновению с больными, их одеждой, предметами обихода, лишь смутно догадывались. Поэтому профилактические средства борьбы с эпидемией были односторонними и мало эффективными. Старались истребить источник болезни преимущественно в воздухе. Для этого на улицах, во дворах и вообще там, где были люди, зажигались костры, люди обливали себя уксусом, а в рот клали чеснок.

Командирам строительных команд вице-адмирал Клокачёв приказал «употребить все крайнее старание и расторопность в прекращении между служителями болезни».

Фёдор Фёдорович Ушаков энергично принялся бороться с болезнью в своей команде. Он проявил большую находчивость, глубокое понимание своих обязанностей и компетентность в этом, казалось бы, специальном вопросе.

В степи Фёдор Фёдорович разбил команду строителей корабля № 4 на отделения, «артели», и принялся за устройство лагеря. Каждая артель в назначенном месте выстроила себе камышовые палатки. Недалеко от них были вырыты небольшие землянки, а по обе стороны лагеря поставлены козлы для развешивания и проветривания одежды. Для изоляции заболевших в стороне от лагеря разбили несколько палаток.

Далеко за лагерем были вырыты землянки, в которых организовали больницу. Ещё дальше в степи построили карантин, где размещались выздоравливающие.

До занятия палаток все матросы и их имущество были окурены, одежда проветрена и выстирана в реке.

Перед каждой палаткой постоянно горели костры и стояли кадки с уксусом. Каждое утро и вечер матросы окуривались и обмывались уксусом. Постели ежедневно проветривались и тщательно чистились.

Общение между палатками и командами других кораблей было категорически запрещено.

Для доставки продуктов, воды и выполнения других работ по лагерю выделялись специальные дежурные, выполнявшие поручения под присмотром офицера. Офицеры обязывались строго следить, чтобы никто из рабочей группы не общался с кем-либо из посторонних, не приобретал вещей и т. п. При встречах матросы должны были отворачиваться друг от друга и как можно скорее уходить.

Если в артели появлялся больной, то его немедленно отправляли в палатку, стоящую вне лагеря, а его товарищи переселялись в землянки, окружавшие палатку. Здесь они находились до выяснения характера болезни. Если больной оказывался заражённым чумой, то он немедленно отсылался в больницу, а его веши, палатка, где он лежал, и общая палатка артели сжигалась. А члены артели тотчас выводились за лагерь и подвергались санитарной обработке.

Благодаря точному выполнению тщательно продуманной системы противочумных мероприятий скоро в команде корабля № 4 чума исчезла.

За строгим выполнением установленного режима Ф. Ф. Ушаков внимательно следил сам. Все переводы больных, выздоравливающих и подозрительных происходили под его непосредственным контролем. Он наблюдал и за работой врачей и за аккуратным выполнением их указаний.

В самые трудные два месяца, когда вокруг свирепствовала чума, в команде Ушакова не было ни одного случая заболевания. Отдельные вспышки, появившиеся с возобновлением работ, были быстро ликвидированы. С 4 ноября 1783 г. в команде Ф. Ф. Ушакова чума больше не появлялась.

С наступлением зимних холодов и некоторого спада эпидемии решено было вернуть матросов и мастеровых в казармы. 9 ноября 1783 г. жившие в степи кораблестроители вернулись на зимние квартиры.

Борьба с чумой в казарменном расположении при большой тесноте и массовом выходе на работу значительно затруднялась.

Но Фёдор Фёдорович Ушаков и в условиях казармы применил свою оригинальную систему.

После отправления своей команды в степь Ф. Ф. Ушаков приказал произвести тщательную дезинфекцию казармы. Это разумное профилактическое мероприятие говорит о дальновидности Ушакова.

Он перегородил камышовым забором двор, прилегавший к той части казармы, где располагались его люди. Таким образом команда Ф. Ф. Ушакова была изолирована от бытового общения с другими командами.

В своей части двора люди Ушакова устроили вспомогательные помещения наподобие степного лагеря. Они вырыли маленькие землянки, куда помещали только что заболевших, и соорудили три большие тёплые землянки.

В одной находились больные, оставленные для лечения в команде, в двух остальных размещались выздоравливающие, вернувшиеся из госпиталя и портового главного карантина.

У самой казармы была построена ещё одна тёплая землянка с тремя помещениями. В одном помещении изолировались заразные больные, в другом производились окуривание одежды матросов и санитарная обработка вернувшихся из карантина; в третьем помещении размещались матросы, бывшие на работах и общавшиеся с другими командами.

В отдалённой части двора на поставленных козлах просушивались и проветривались постели, одежда и другие предметы домашнего обихода.

На работу команда выходила в сопровождении офицера, который подавал Ушакову письменный рапорт с точным указанием, где, когда и какие производились работы.