Владислав Крапивин - Колыбельная для брата

– Приехали? – спросила Женька у Чирка. – Или еще погоняемся?

Чирок быстро оглянулся на нее. Потом посмотрел на Кирилла. Зло и безнадежно. Он часто мигал, и длинные белые ресницы его растерянно метались.

– Ну, чего надо? – сказал он сердито. Но в этой сердитости звенела слезинка. Он понимал уже, "чего надо", – Кирилл это видел.

Женька положила велосипед, обошла Чирка и встала рядом с Кириллом. Чирок коротко глянул назад: свободна ли дорога?

– Не надо, Чирок, – сказал Кирилл спокойно и даже устало. Он так запыхался, что злости уже не чувствовал. – Куда ты убежишь? За границу, что ли?

Тогда Чирок выпустил руль, скрестил руки, взял себя за острые плечи. Оттолкнул боком велосипед. Старенький "ПВЗ" со звоном опрокинулся. Теперь в траве лежали все три велосипеда. У "ПВЗ" тихо крутилось переднее колесо, и лучистый зайчик прыгал со спицы на спицу.

Чирок стоял прямо, глаз не опускал, только пальцы, охватившие плечи, слегка шевелились, словно нажимали кнопки.

– А ну, говори, где кошелек, – велела Женька.

"Сейчас спросит: "Какой кошелек?" – подумал Кирилл. И Чирок правда хотел что-то спросить. Даже рот приоткрыл. Но вдруг сжал губы, а его светлые ресницы как бы ощетинились. Он бросил негромко, но резко:

– Докажите.

– Докажем, – сказал Кирилл.

– Как?

– Сходим к студентке, спросим, какие деньги были в кошельке. Олимпийские рубли не так уж часто встречаются. Она его наверняка запомнила.

У Чирка дрогнул острый подбородок.

– Какие рубли?

– Не рубли, а рубль! Который ты этому хулигану отдал! Дыбе! – крикнула Женька. – Чего еще отпираешься? Ну давай, давай скажи, что это не тот рубль, что он твой был.

– Мой! – отчаянно сказал Чирок.

– А у меня двадцатчик просил для буфета, – сказал Кирилл.

Чирок слегка усмехнулся:

– Ну, просил. Если бы я рубль разменял, как бы я его Дыбе отдал?

"Вывернулся", – подумал Кирилл. И спросил:

– А где ты его взял?

Чирок опять замигал.

– Думай, думай скорее, – ехидно поднажала Женька. – Скажи, что он у тебя давно. Жалко было тратить такой красивый, блестящий…

– Ну и что? Ну и…

– Ну и врешь, – перебил Кирилл. – Ты бы давно его Дыбе отдал. Ты его боишься.

Чирок вдруг посмотрел на него прямо и грустно. И тихо спросил:

– А ты не боишься?

Кирилл слегка растерялся. Он не задумывался, боится ли Дыбы. Сталкиваться как врагам им не приходилось. Но в общем-то Кирилл понимал, что зря дразнить Дыбу не стоит. Если приходилось разговаривать, как сегодня, например, то Кирилл держался без почтительности, но и без нахальства: палку не перегибал. Значит, если честно говорить, побаивался.

Но тут Кирилл разозлился. На себя и на Чирка.

– Я перед тобой, Чирок, хвастаться храбростью не буду. Мало ли чего я боюсь. Я из-за этого, между прочим, подлостей не делал и перед всякими гадами не унижался.

Его перебила Женька:

– Разговор не про Векшина, а про тебя, Чирков. Вопрос – откуда рубль? Может, ты его после уроков на улице нашел? Не успел бы: тебя Дыба у самой школы ждал. Придумывай поумнее.

– А чего придумывать? Мать дала.

– Для Дыбы дала, а на буфет пожалела… – сказал Кирилл.

– Она же не знала, что для Дыбы. Она и думала, что на буфет.

– Глупо, Чирков, – сказала Женька. – Сейчас пойдем и спросим у матери. Пойдем?

– Пойдем, – хмуро ответил Чирков, но не сдвинулся с места.

– Ну, так пойдем, – повторила Женька. – Бери велосипед.

– Отстань, – сказал Чирок и отвернулся. Они помолчали.

– Сдавайся, Петенька, – сказал Кирилл.

Чирок опустил голову, но Кирилл успел заметить на его щеке злую слезинку. Потом Чирок мотнул головой – так сильно, что слезинка сорвалась и сверкнула на лету искоркой. Он исподлобья глянул на Кирилла, потом тяжело поднял велосипед.

– Ладно, пошли. Чего стоите?

– Куда? – слегка растерялся Кирилл.

Чирок криво усмехнулся:

– Куда… Я не знаю. В школу или в милицию?

– Значит, признаешься? – со сдержанным торжеством спросила Женька.

– Если не признаюсь, вы же к матери пойдете…

– Конечно, – сказала Женька и посмотрела на Кирилла. Спросила взглядом: "Здорово мы его раскусили?"

Кирилл отвел глаза и сердито сказал:

– В школу…

Они пошли гуськом: впереди Чирок, потом Кирилл, а за ними Женька. Чирок не оглядывался. Кирилл видел его стриженый белобрысый затылок, тонкую шею с родинкой, похожей на коричневую горошину, острые, не очень чистые локти, худую спину под старенькой, выгоревшей рубашкой в коричневую и зеленую клетку…

Все трое молчали и шли вдоль ручья к старинному чугунному мостику, построенному через Туринку еще в прошлом веке. От него поднималась лестница, которая выводила на улицу Грибоедова. А в конце той улицы – новые кварталы и школа.

Кирилл вдруг подумал, что Петька Чирок, наверно, считает в уме, сколько кварталов осталось ему до встречи с директоршей, до мучительного разговора, до позора.

Был раньше просто Петька Чирков, Чирок. Незаметный, никому в классе не интересный, но все-таки обыкновенный мальчишка. Одноклассник. И можно было вести себя с ним как с одноклассником. А сейчас все сделалось странным каким-то, ненастоящим. Петька был преступник, а Кирилл с Женькой – его конвоиры. И даже удивительно было, что кругом все по-прежнему: зеленеет обыкновенная трава, катится к вечеру теплое солнце, бормочет речка…

Кирилл тряхнул головой. Что сделано, то сделано. Он, Кирилл, ни в чем не виноват.

– А где кошелек? – спросил он у Петькиной спины.

Чирок сбил шаг и через секунду ответил:

– Выбросил…

– Зачем? – удивилась Женька.

– А зачем он мне? – сказал Чирок, не оборачиваясь.

– А деньги? – спросил Кирилл.

Чирок пошел медленнее.

– Я с деньгами выбросил, – сказал он.

– Совсем заврался! – возмутилась Женька.

– Подожди ты, – с досадой оборвал ее Кирилл, а Чирку сказал:

– Ну-ка, стой…

Он догнал Петьку, и они остановились рядом.

– Врешь или правда? – спросил Кирилл.

Чирок вскинул на него мокрые синие глаза.

– Зачем мне врать… если все равно признался?

– А почему выкинул? – почти крикнул Кирилл.

– Потому что… мне они для чего? Мне только рубль надо было. Я кошелек хотел обратно положить, когда рубль взял, а за дверью затопали… Ну, я сунул под рубашку и вышел потихоньку. Думал, потом положу. А тут вы прибежали, и началось…

– Куда бросил-то? – вмешалась Женька. – Может быть, найти можно?

Чирок махнул рукой.

– Вон там, с моста. В водоворот.

Кирилл свистнул. Под мостом было самое бурливое и глубокое место, с камнями и ямами.

– Дурак ты, Чирков, честное слово, – растерянно сказала Женька. – Кругом дурак… Чего ты с этим Дыбой связался?

– Я, что ли, нарочно связался?

– А как это вышло? – спросил Кирилл.