Любовь Воронкова - Село Городище. Девочка из города. Федя и Данилка

Мать села на ступеньки под зелеными олеандрами и Данилку посадила рядом. Данилка поплакал, а потом все рассказал матери. Мать с облегчением вздохнула - ничего, никакого несчастья не случилось!

- Зато теперь ты понял, как надо на корабле дежурить, - сказала она, - и то хорошо.

- Да, хорошо, - не то сказал, не то проскрипел Данилка, - а отец-то… А ребята теперь все смеяться будут…

Но мать успокоила Данилку:

- А отец-то разве сразу хорошим рыбаком стал? Тоже сколько раз ошибался, пока научился рыбу ловить. А ребята? Ну что ж, посмеются да перестанут, какое горе! Ты лучше послушай-ка, что ведра говорят…

Данилка улыбнулся:

- «Мы пустые», - это они говорят?

- Угадал, сынок!

Мать пошла топить печку, а Данилка схватил ведра и побежал к источнику.

Данилка шел к источнику, а сам все думал: узнали уже или еще не узнали в деревне, как он рыбу спугнул? Если узнали, то сейчас от разных насмешек Данилке и деться будет некуда.

Чем ближе он подходил к источнику, тем медленнее были его шаги. Он шел и все боялся. А ноги все-таки привели его туда, где у самой скалы стояла каменная колонка с большим краном.

«Ух, народу сколько! - с досадой подумал Данилка. - Весь колхоз собрался!»

И правда, возле колонки что-то очень много нынче собралось народу. Все приходили, и никто не уходил. Толпились, кричали - не то бранились, не то жаловались.

«Что-то случилось!» - догадался Данилка и ускорил шаги, забыв о своей беде.

- Воды нет! Воды нет! - вот что кричали в толпе. - Вода ушла! Ах ты горюшко, воды нет! Что же нам делать? Воды нет! Председателя! Зовите председателя - воды нет!

Данилка протолкался сквозь толпу к источнику. Кому-то наступил на ногу, кто-то дал ему подзатыльник, но он даже не заметил этого. Каменная колонка стояла сухая. Из отвернутого крана не падало ни капли. И в большом корыте, куда наливали воду скотине, светилась лишь маленькая длинная лужица.

Пришел председатель, Тихон Иваныч. Невысокий, но широкоплечий, он раздвинул толпу и подошел к колонке. Завернул кран, снова отвернул. Воды не было. Тихон Иваныч задумался, шевеля своими большими свислыми усами.

- Ушла вода, - сказал он. - Где-то в горе водяную жилу перерезало.

- Что ж делать-то? - чуть не с плачем спросила тетя Фрося Бабкина. - Чем же мне теперь свою картошку поливать?

- Нашла о чем говорить! - закричала телятница Анна. - О картошке! Тут вот телята придут из стада - чем я их поить буду? А то картошка!

- А лошади? Где лошади напьются? - закричал и конюх Василий Барабулькин. - Чем я лошадей напою?

- Лошадей можно к водохранилищу сгонять, - заговорили другие колхозники. - А сами мы что пить будем?

- Ох, что ж нам делать-то! Конец пришел! - заголосили колхозницы.

И такой шум подняли, что председатель рассердился.

- Оттого что вы голосите, вода не появится, - сказал он. - Кто свободен - снаряжайтесь за водой в совхоз и в горы - к Лягушачьему источнику. А я сейчас в Феодосию поеду, буровиков вытребую. Дело налаживать надо, землю бурить, воду искать, а не кричать здесь попусту!

Данилка с пустыми ведрами пошел обратно домой. Он шел и думал:

«Вот так дела… А как же мы сегодня без чая, без супу? А умываться - на море бегать?»

Он свернул к Феде. В окнах у Бабкиных ветер трепал желтые занавески - наверху ветру гулять свободнее. Данилка хотел крикнуть, но черный Валет уже увидел Данилку, залаял и завилял хвостом, и сам Федя выскочил на крыльцо. Еще не умытый, с вихрами на макушке, он сбежал, а вернее - скатился вниз по крутой каменной лесенке.

- Что это? - спросил он. - Что кричат?

- Вода из колхоза ушла, - ответил Данилка.

- Как ушла? - не поверил Федя. - Всегда ты выдумываешь!

- А очень просто. - Данилка погремел пустыми ведрами. - Видишь?

Большая беда нагрянула в колхоз: люди, скот, сады, огороды - все осталось без воды.

Завизжали свиньи на свиноферме - они требовали пойла. Пришли в полдень коровы, побежали все к каменной колоде у источника, сунулись, а там пусто, даже лужица высохла. И начали реветь на разные голоса. Жалобно блеяли у пустой колоды овцы и тоже просили: «Воды! Воды!»

Страх, смятение пошли по колхозным дворам. Жалко скотину, а что сделаешь, когда и у самих во рту пересохло.

Солнце уже припекало по-летнему. Оно сушило и сжигало траву на горах, выпивало остатки воды из каньонов и лесных ручьев, вытягивало влагу из листвы деревьев.

А море пригоняло к берегу широкие синие волны, плескалось у песчаной отмели и словно смеялось над людьми: «Вот сколько воды, а вы плачете, что воды нету! Смотрите, какая светлая, прохладная и веселая у меня вода! Только что горьковата да солоновата… а зато вот как ее много!»

Кадки, бочки, ушаты, большие бидоны с молочной фермы - все поехало на подводах за водой в горы, к Лягушачьему источнику. Грузовик с цистерной для воды помчался в соседний совхоз. Федя попытался было залезть в кабину, но шофер его высадил. Федя хмуро посмотрел на белое облачко пыли, которое закрутилось по дороге вслед за машиной.

- На Лягушачий не взяли… В совхоз не берут тоже, - сказал он Данилке, - вон ребята поехали… Тоня Каштанова большая? Подумаешь, какая большая! И Петруша Огородников, если он пионер, так уж очень большой стал! А мы все маленькие да маленькие…

Васятка Тимаков подошел к Феде и Данилке:

- Пошли купаться?

- Люди будут за водой ездить, а мы купаться? - угрюмо ответил Федя.

- Ну, а раз не берут?

Васятка повозил ногой в мягкой дорожной пыли. Вокруг него сразу поднялось пыльное облачко. Васятка чихнул и отбежал подальше.

- Пошли на море? - еще раз позвал он.

- Пошли, - ответил было Данилка.

Но Федя остановил его.

- А давай и мы за водой пойдем, - сказал он, думая о своем.

Данилка посмотрел на него:

- А куда?

- На источник. На Большую гору. Возьмем по ведру и принесем. Пошли?

Раздумывать не стали. Взяли по ведру и пошли на Большую гору. Васятка тоже было пошел с ними, но наступил на колючку, захромал и вернулся домой.

Федя и Данилка шли по узкой, крутой тропочке. Долго-долго крутилась эта тропочка, поднимаясь все выше и выше. Уже недалеко оставалось до перевала, но ребята совсем истомились от жары. И устали, и пить им хотелось. Данилка начал отставать от Феди. Федя останавливался, дожидался его. Так брели они среди гор, как две букашки, а тропинка все бежала и бежала вверх.

Данилка не выдержал, поставил ведро кверху дном и сел на него.

- Федя, посидим! - крикнул он.

Но Федя упрямо шагал к перевалу. И там, где тропинка кончилась, словно уперлась в небо, Федя остановился и закричал:

- Сюда, Данилка! На перевале стою!