Василий Чичков - Трое спешат на войну. Пепе – маленький кубинец

— Не прячься, все равно мы тебя увидели! — закричал Рафаэль.

— Что это ты не откликаешься? — обиделся Негрито. — Ты ведь слышал, как мы свистели. И почему ты так важно прохаживался вдоль канавы? Как фараон. Сторожишь карабин?

— Да, сторожу.

— Ты лазил проверять? — спросил Рафаэль.

— Лазил. Все в порядке, — ответил Пепе. — Знаете, ребята, я хочу есть. Вы постойте здесь, а я сбегаю домой. Если кого увидите подозрительного, сразу скажите мне. Ладно?

Вихрем помчался Пепе домой и вскоре вернулся с кукурузной лепешкой в руке.

— Теперь идите, — запыхавшись, сказал Пепе. — Я останусь здесь.

— Будешь дежурить?

— Ну конечно!

Негрито переглянулся с Рафаэлем и, приложив палец к виску, покрутил им, дескать, в голове у Пепе не все в порядке.

— Ну давай, давай сторожи! — сказал Негрито на прощанье. — А то вдруг у карабина ноги вырастут.

Пепе был так увлечен кукурузной лепешкой, что, наверное, не слышал замечания Негрито. А может быть, просто сделал вид, что не слышит.

Мальчик еще не кончил грызть лепешку, когда на тропинке показались двое: один — в простой белой рубахе и в потертых дешевых брюках, другой — в хорошем костюме, с маленьким чемоданом в руке. Пепе был уверен, что это агенты полиции. Особенно тот, который с чемоданчиком.

Незнакомцы приближались к мальчику, и он в первый момент растерялся, не зная, что ему предпринять. Бежать в дом Жозефины уже поздно.

— Вы куда идете? — встав посредине тропинки, спросил незнакомцев Пепе.

— А тебе какое дело! — сказал человек в белой рубахе.

— А я не пущу вас!

— Ах ты, огарок! — прошипел мужчина и оттолкнул Пепе в сторону.

Пепе бросился к дому Жозефины и, опередив незнакомцев всего на несколько шагов, постучал в дверь и крикнул:

— Дядя Эмилио!

Голос у Пепе был столь тревожным, что Эмилио выскочил из дома мгновенно и тут же столкнулся с незнакомцами.

— Проходите, доктор! Проходите, пожалуйста! — раскланялся Эмилио. — Чего зря шумишь? — прикрикнул он на Пепе и скрылся за дверью.

Пепе было очень неловко за свою оплошность.

Примерно через час вышел доктор, и за ним все, кто был в домике. Доктор попрощался и ушел. Пепе решил подойти к взрослым.

— Ты зачем сюда пришел? — набросилась на Пепе Жозефина.

— Оставь его, — вмешался Эмилио. — Он все знает.

— Очень хорошо, — затараторила Жозефина. — Попробуй сохрани что-нибудь в секрете, когда все сопляки знают.

— Ты не шуми, — успокаивал шепотом Жозефину Эмилио. — Лучше давайте обсудим, кто сколько может пожертвовать на лекарство.

— У меня три песо.

— У меня два.

— Я могу дать четыре…

— Мало! — сказал Эмилио. — Не хватит даже на самое главное.

— Подождите немножко, — попросил Пепе. — Я сейчас.

Скоро Пепе вернулся с маленьким тряпочным мешочком в руке.

— Вот возьмите. Может, тогда хватит, — попросил Пепе, едва переведя дыхание. — Это моя коллекция.

Эмилио запустил руку в мешочек и захватил в горсть сразу все монеты.

— Пожалуй, не стоит брать, — сказал мужчина в белой рубахе. — Мальчишка столько времени собирал. Жалко!

— А мне не жалко, — сказал Пепе. — Возьмите, дядя Эмилио.

— Спасибо, Пепе! — Эмилио пожал мальчику руку. — Мы не останемся в долгу.

У отца Пепе было много друзей, и прежде всех Эмилио. Наверное, если бы не они, то маленькая сестренка и Эрманито умерли бы от голода. Ведь Пепе не мог прокормить всю семью, у него были только случайные заработки.

Летом такие заработки совсем исчезли. Туристы не приезжают в Гавану летом — очень жарко. А подработать больше негде.

«Как ни противны эти американские скряги, все-таки они платят за услуги», — грустно думал Пепе.

У Пепе не было ни цента, пока друзья отца не устроили его на работу в кафе «Трес Росас». Пепе стал торговцем кофе.

Стать торговцем в Гаване не просто, нужно иметь деньги. А у Пепе денег не было. Но по просьбе друзей отца его приняли на работу с исключением из правил: ему давали термос с кофе и бумажные стаканчики, не требуя залога.

Пепе приходил в кафе рано утром. Хозяин сажал его на высокий стул перед стойкой, наливал маленькую чашку кофе и отправлялся за термосом. Пепе любил глотать кофе из чашечки сразу, хотя знал, что кубинцы смакуют кофе маленькими глотками. Мать в таких случаях оговаривала сына. Но что поделаешь, если Пепе всегда хотел есть и пить.

Каждый раз, выпив кофе, Пепе упирался кулаками в щеки и подолгу глядел на длинную галерею бутылок, расставленных на полках. Бутылки самой различной формы: пузатые, словно бочки, длинные, как бейсбольные палки, квадратные вроде кирпичей. Цвет жидкости в них тоже неодинаковый. Неужели и вкус вина в каждой бутылке разный?

Голос хозяина слышался раньше, чем его округлое тело появлялось в дверях.

— Эй, Пепе! Подставляй свои хилые плечи.

Пепе соскакивал с высокого стула и, сунув руки под лямки, принимал на спину тяжелый термос — большой металлический бачок с краном. К нему приделаны зажимы, которые держат бумажные стаканчики.

— Ну, с богом! — похлопав ладонью по термосу, говорил хозяин.

Отойдя от кафе, Пепе начинал громко кричать:

— Кафе кальенте! Кафе кальенте! (Горячий кофе!)

Рано утром всегда есть спрос на чашечку горячего кофе. То и дело слышится со стороны: «Псс, псс!» Значит, беги в ту сторону, да поживей — ведь прохожие утром торопятся.

Бывали случаи, когда Пепе распродавал весь термос и приходил за вторым. Но это случалось не часто. Обычно Пепе ходил весь день с одним термосом и кричал до хрипоты.

Когда не было спроса на кофе, Пепе шел на бульвар Прадо к знакомому чистильщику обуви, чтобы узнать, где проходит митинг или спортивное выступление. Чистильщик все знал, потому что он торговал газетами.

— Здравствуй, дядя Хесус! — приветствовал Пепе своего знакомого. — У тебя есть сегодняшние газеты?

— А-а-а, «кафе кальенте»! — дружелюбно тянул Хесус. — Ну-ка налей чашечку покрепче и погорячее.

— У меня весь кофе одинаковый.

Пепе наливал в бумажный стаканчик кофе, а Хесус в это время рылся в газетах.

— «Сегодня в двенадцать часов дня, — читал по слогам Хесус, — во Дворце спорта будут соревнования по боксу». Можешь сбегать. Там народу бывает много.

— Спасибо, дядя Хесус.

— Эй, подожди! Возьми деньги за кофе. А то прогорит твоя кофейная фирма.

Пробраться в людное место не всегда удавалось. Торговцев кофе приходило много, и швейцары пускали не всех. Правда, Пепе не мог обижаться на судьбу. Его пускали. Не из жалости, конечно, a просто потому, что он ростом меньше других. Маленький торговец кофе легче пробирается в проходах и меньше загораживает зрелище.

«Кафе кальенте» приходится произносить шепотом, иначе помешаешь зрителям. Бывают и огорчения. Например, показывают что-нибудь интересное — скажем, бокс. В этот момент забудешь обо всем на свете, даже о том, что ты торговец кофе. Только начнешь «болеть», как смотришь — кто-нибудь по затылку трах: «Чего встал в проходе!» Вот тебе и бокс. Даже в глазах потемнеет.