Мариан Белицкий - Бактерия 078

Рогге отер пот, неожиданно выступивший на лбу.

- Я начинаю восхищаться тобой, Кроссби! - пробормотал он после минутного молчания. - Если всегда будешь так энергично действовать, то, я уверен, ты непременно поймаешь Фукуду.

- Не заговаривай мне зубы, они у меня не болят. Скажи-ка лучше, какой это бизнес ты затеял с фарфором?

- Я и сам не знаю! Что-то пришло мне в голову по пьяной лавочке…

- Рогге!.. - Кроссби поднялся из-за стола, и взгляд его стал холодным и колючим. - Рогге!.. Не пытайся меня обмануть, иначе…

Старший лейтенант вскочил, растерянно глядя на своего начальника:

- Даю слово, что я ничего не собирался делать! Даже не помню, что обещал ему. Это было…

- Ладно! - сквозь стиснутые зубы процедил Кроссби.- Ладно! Ты свободен. Сегодня вечером явишься ко мне за бумагами. Завтра ты будешь совсем свободным человеком.

- Кроссби!.. - Рогге запнулся. - Не говори этого. Я понимаю, что ты готовишь мне, но не боюсь тебя. Я сейчас пойду к…

- Куда ты пойдешь, мой милый? - захохотал Кроссби.- Ты думаешь, тебе удастся пройти больше десяти шагов, после того как ты переступишь этот порог?.. Ты забываешь, парень, что…

Рогге в изнеможении свалился в кресло:

- Черт с тобой!.. Ладно, я расскажу о Хитченере… Я предложил ему приобрести одну небольшую фабрику фарфоровых изделий.

- Ага! Чтобы потом продать ее мне за десятикратную цену? Не удалось!.. Видишь, Рогге, я не раз уже говорил, что меня обмануть не удастся и кончится это плохо для тебя же. Если бы ты сам сказал мне об этом бизнесе, то получил бы свою долю наличными, а так ты не получишь ни цента. Понимаешь: ни цента!.. А теперь иди и займись делами. Завтра после обеда приведешь ко мне того японца, владельца фабрики. Если хорошо устроишь этот бизнес, то, может быть, и получишь что-нибудь. Иди!

Генерал Канадзава поудобнее уселся на цыновке. Перед ним на низеньком столике стояли чайник и крохотная чашечка. Рядом лежали принадлежности для курения. Генерал поправил полы длинного кимоно и налил себе чаю. Отпив глоток, он отставил столик, взял короткую трубку и, откинувшись к стене, стал медленно пускать колечки дыма.

Такие минуты он любил больше всего. Там, в городе, в его служебный кабинет всегда кто-нибудь мог зайти или позвонить по телефону, постоянно доносился шум улицы и звук шагов в коридоре-. Здесь же генерал был совершенно изолирован от внешнего мира. Его загородная вилла буквально утопала в зелени и цветах. Каждый уголок этого заботливо построенного и комфортабельно обставленного дома дышал спокойствием и тишиной.

Но сам Канадзава сейчас не был спокоен. Дело Фукуды, которое он начал, оказалось значительно более сложным, чем можно было ожидать. Благодаря этому делу он, Канадзава, получил должность - и не какую-нибудь, а очень ответственную. Генерал Смит сдержал свое обещание, и два дня тому назад Канадзава уже вступил на пост заместителя начальника императорской полиции, а по сути дела стал руководителем всей японской полиции. Вспомнив об этом, Канадзава довольно усмехнулся: его расчеты оправдываются! Не напрасно он ждал столько лет, оставаясь в опале. Сегодня он пожинает плоды своего долголетнего терпения.

Канадзава с первых же дней прихода американцев понял, что его звезда опять засияет. «Я еще не так стар, а мои знания и опыт наверняка пригодятся нашим американским друзьям!» - говорил он в узком кругу приятелей. Чтобы не оказаться в положении человека, выброшенного за борт быстрым течением жизни, генерал Канадзава все эти годы после капитуляции поддерживал связь со своими информаторами, осведомителями и агентами. Он хорошо знал обстановку в стране. Знал не только из газет - агенты подробно доносили ему обо всем. Канадзава еще тогда обнаружил тайные пружины политики японского правительства и американских властей.

У себя дома он хранил часть сыскного архива, уцелевшего в вихре войны. Друзья смеялись над Канадзавой, который старательно хранил всевозможные бумажки не только времен войны, но и довоенных лет. А он только пожимал плечами и сожалел о недальновидности своих друзей. И вот теперь эти бумажки могут оказать ему неоценимую услугу. Недаром он хранил их. Нет, недаром!

Да, вот они, эти бумажки, над которыми посмеивались друзья… Взять хотя бы дело о врачах-бактериоло-гах, которых так жадно ищет генерал Смит. Канадзава хранил у себя много сведении, касающихся этих людей. Ведь он еще в Харбине ведал архивом «отряда 731». Или, например, сведения о коммунистах. Канадзава мог бы представить о них немало ценной информации. Когда его отозвали из Харбина в Токио, он был назначен на пост начальника антикоммунистического отдела. После капитуляции Японии Канадзава припрятал часть документов в своей вилле. «Пригодятся!» - уверенно сказал он себе еще тогда. И не ошибся. Генерал хорошо знал Америку и людей, которые ею управляют, и потому верил, что, как специалист по борьбе с коммунизмом, он еще будет нужен. Теперь это предположение оправдалось.

Генерал взял бумаги, лежащие рядом на подушке, внимательно прочитал несколько исписанных листов. Потом посмотрел на фотографию, приклеенную к длинной полоске бумаги со следами отпечатков пальцев. О, генерал дорого заплатил бы за то, чтобы иметь в руках не фотографию, а самого человека! Да, но что делать, если этот человек пока неуловим…

Кроссби? Этот полковник, по существу, не больше как глупец и грубый авантюрист. Он, Канадзава, никогда бы не доверил ему такой ответственной и тонкой миссии. Где это слыхано, чтобы ради розыска одного человека организовать налеты на все партийные комитеты коммунистов! Так может поступить только очень ограниченный человек. Правда, Кроссби пытается сейчас свалить всю вину на Малькольма, но это не меняет дела. Он, Канадзава, хорошо знает эту кухню!

Дело Фукуды не давало генералу покоя. Телефонируя в тот день полковнику Кроссби, генерал не предполагал, что американцы так заинтересуются Фукудой. Канадзава попросту хотел просить Кроссби, чтобы он отдал этого человека в распоряжение Риуси, а уж тогда он, Канадзава, занялся бы им сам. Между тем дело обернулось совсем по-другому. Услышав историю Фукуды, Кроссби проявил к ней необычайный интерес. Собственно, не ко всей истории, а к той- части, в которой шла речь о бактериологической войне. Именно это и заставило американца разразиться проклятиями. Для человека, который мыслит и глядит в будущее - а Канадзава причислял себя именно к такой категории людей, - эта деталь приобретала особенно важное значение.

Еще тогда, в кабинете Кроссби, генерал связал нервозность полковника с просьбой Смита о розыске врачей-бактериологов из «отряда 731». «Старый лис» Канадзава, как часто называли его в японском генеральном штабе, на лету ориентировался в обстановке. Ясно, что американцы проводят какие-то бактериологические опыты. Это не подлежит сомнению. Редкие сообщения о бактериологических работах, проскальзывающие в американских газетах, должны были на чем-то основываться. Неизвестными оставались только размеры исследований и их форма…