Мариан Белицкий - Бактерия 078

- Я ораторствовать не умею, но тут уж терпение лопается, и я вот что скажу. Мы не можем позволить полиции убивать наших товарищей и вообще кого-нибудь, да!.. Что это - довоенные годы, что ли? Если так дальше пойдет, то они, пожалуй, и нашу партию захотят ликвидировать… Полиция чувствует поддержку американцев, вот она и творит, что ей угодно. Но мы, рабочий люд, должны крепко дать ей по кровавым лапам! Надо напомнить нынешним правителям, что значит народ!

- Правильно!

- Толково сказал!

Слова металлиста вызвали бурю одобрительных возгласов и рукоплесканий.

- Подождите, я еще не кончил! - крикнул он. - Надо, товарищи, быстрее что-то делать, а не сидеть сложа руки. И я вот что думаю: надо нам организовать завтра же большую демонстрацию… И еще объявить всеобщую забастовку и потребовать, чтобы выпустили наших товарищей, а Канадзаву отдали под суд. И с ним вместе всех тех, кто отвечает за пытки и убийства… - Он помолчал и добавил: - Вот все, больше пока ничего не скажу… может быть, потом.

Снова в комнате раздались одобрительные крики, но по знаку старого рабочего все утихли. Поднялся следующий участник совещания:

- Все это правильно, товарищи! Но сможем ли мы завтра же организовать большую демонстрацию, а тем более всеобщую забастовку? Где время, чтобы подготовиться? А страна? Поддержит ли она нас вот так, сразу?

- Глупости ты говоришь! - запальчиво крикнул его сосед. - Все пойдут за нами! Для чего у нас партийная печать?.. А что касается Токио, то здесь все можно организовать быстро. - Он встал и пристально посмотрел на собравшихся. - Нас тут почти три десятка и как раз с самых больших предприятий. Надо только, чтобы товарищи сегодня же переговорили с активистами и рассказали им, в чем дело. А завтра утром всюду собрать митинги - на местах, по заводам. И потолковей рассказать людям о преступлениях полиции. Увидите, как вам ответят! Народ озлоблен на правительство и оккупантов. Он же не слепой - видит, что творится вокруг него!

- Но ведь поздно уже! - заметил худощавый каменщик. - Сколько времени?

- Ну и что, если поздно? - откликнулся молодой текстильщик. - А ты подумал о том, что полиция сейчас не спит, хоть и поздно, и мучает наших товарищей?.. Успеем, народ еще на работе.

Выступили представители и остальных предприятий. Все поддержали предложение о забастовке.

В разгар споров в комнату вошел человек. Его скромный синий костюм почти ничем не отличался от синих комбинезонов многих участников совещания. Он внимательно слушал выступавших, затем встал и, оглядев всех спокойным, но строгим взглядом, медленно сказал:

- Ну что ж, план неплохой, хотя и немного рискованный. Полагаю, что со стороны ЦК возражений не будет. Однако прошу запомнить, товарищи, что успех демонстрации и забастовки целиком зависит от вас. Надо сделать все, чтобы он был обеспечен при любых неожиданностях… Сумеете вы за один вечер поднять народ? Помните, что это очень важное и ответственное дело.

- Не беспокойтесь, справимся!.. Хватит нам молчать!.. Надо, в конце концов, ответить этим палачам! - раздались возбужденные голоса.

Представитель ЦК еще раз зорко всмотрелся в лица собравшихся и решительно рассек ладонью воздух:

- Хорошо, действуйте! Я доложу ЦК.

Люди быстро поднимались с мест, прощались и группами по два-три человека уходили из комнаты. Их ожидала большая работа на предприятиях. Через несколько минут в комнате остались только представитель ЦК, старый рабочий и Ямада.

- Ну как, товарищи? - спросил представитель ЦК у своих собеседников. - Что вы предпринимаете завтра по известному делу?

- Поступим так, как вы советовали: поедем за машиной, в которой будет находиться Фукуда. Если и произойдет что-нибудь неожиданное, то мы хоть будем знать, где находится эта фабрика смерти.

- Правильно! - Представитель ЦК на минуту задумался. - А как обстоит дело в полиции и американском штабе?

- Они все еще ничего не знают. Правда, Канадзава располагает некоторыми новыми данными о Фукуде, но пока еще не знает, где он скрывается. Поэтому-то он и решил арестовать Косуке - надеется выжать из него недостающие сведения, - ответил Ямада.

- А Косуке выдержит? Не выдаст?

Ямада взволнованно ответил:

- Что вы говорите!.. Косуке? Да разве он скажет! Никогда! Я в него верю, это настоящий коммунист!

Представитель ЦК одобрительно кивнул головой:

- А полиция ничего не успеет разнюхать до утра?

- Вряд ли. Впрочем, риск, как вы сами знаете, немалый. На всякий случай, возле американского штаба будет дежурить несколько наших людей. Если Канадзава или Риуси приедут туда перед приходом Фукуды, то мы предложим ему подождать.

- Хорошо! Ну, а если кто-нибудь из людей Канадзавы явится к Рогге, когда у него будет находиться Фукуда?

- Тогда, - глаза Ямады сузились, и в них блеснул огонек, - тогда мы постараемся, чтобы такой тип не проник в здание. Впрочем, завтрашняя забастовка и особенно демонстрация не очень-то позволят полиции заниматься Фукудой. Мы наделаем ей таких хлопот, что она не только забудет о докторе, но и вообще окажется не в состоянии производить розыски. Самым опасным остается для нас Канадзава, но я полагаю, что и он, узнав о требовании рабочих повесить его, будет думать только о своей шкуре.

- Ну что ж, - представитель ЦК сильно пожал руку Ямады, - желаю успеха! Не забудьте, что мы с нетерпением будем ждать материалов об этой фабрике смерти. Надо как можно скорее разоблачить новых военных преступников. Надо. Это наш долг!

Джорджи Кроссби вошел в зал совещаний, где за столом уже сидели пять одетых во фраки мужчин. Секретарь внес за своим боссом папки с материалами к докладу.

Кроссби занял председательское место, рядом расположился секретарь, услужливо протянувший ему необходимые бумаги. Не обращая внимания на нетерпение, отражавшееся на лицах остальных членов правления, глава фирмы внимательно читал какие-то записки, время от времени подчеркивая что-то карандашом. Наконец он осмотрелся и, любезно улыбнувшись, произнес:

- Прошу извинить меня, господа, - он слегка склонил голову, - что я заставил вас ждать так долго. К сожалению, я не мог приехать раньше, так как аудиенция в Белом доме несколько затянулась. Это было, - он ладонью потер лоб, - третье совещание с руководителями правительства за последние два месяца. Я хочу информировать вас, как членов правления нашей фирмы, о содержании и результатах этих совещаний. Мы здесь одни, и я полагаю, что нет надобности напоминать вам, господа, что все, что я сообщу, является государственной тайной.

Лица присутствующих стали сосредоточенными. Один из них оперся локтями на зеленое сукно стола, некоторые вытащили блокноты. Кроссби сморщился: