Игорь Менщиков - Политические деятели викторианской Англии

Он совершенно не интересовался социальными и экономическими проблемами и учил королеву не замечать их. Он считал совершенно естественным, что есть очень бедные и очень богатые. Отмахиваясь от этих проблем, Мельбурн делал их более острыми и более трудными для решения. Более радикальные критики называют его бездарным и бездеятельным. По их мнению, это был глупый и спесивый аристократ, мало что понимавший в делах страны, которой ему довелось управлять, а управлять он был совершенно не способен. Отсутствие ума он пытался скрыть остроумной фразой. Он держал королеву в неведении и содействовал сохранению классовых и сословных предрассудков. Его биограф Л. Митчел отмечает, что Мельбурн — «типичный представитель вигов в политике», «хорошо информированный дилетант» [59] 59 Mitchell L. The Whig World: 1760–1837. L.-N. Y., 2008. P. 35–36. .

По всей видимости, более близки к истине те, кто считает Мельбурна умным и талантливым политиком и хорошим человеком. Обстоятельства его личной жизни не сделали его мизантропом. Необходимо отметить, что когда его жена вела роман с лордом Байроном, он много и усердно читал, причём как легковесные романы, так и серьёзную литературу и даже проповеди, поэтому говорить о его глупости и невежестве едва ли можно. Он считал Билль о реформе 1832 года злом, но злом неизбежным. Мельбурн был слишком большим скептиком, чтобы верить в прогресс. Он говорил: «Старайтесь не делать ничего хорошего и тогда не придется ничего исправлять». Хотя к делам он относился с величайшей небрежностью и даже самые важные посетители могли застать его валяющимся в постели или небритым на софе, но при этом он умел вытянуть из них всё, что ему требовалось. Принимая делегации, Мельбурн тщательно изучал суть их дела, но столь же тщательно это скрывал. Он, однако, сумел, как мог, подготовить молодую королеву к её миссии и ушёл вовремя. Он не интересовался социальными проблемами. Когда королева пыталась о них говорить, Мельбурн просто отмахивался и предлагал посмотреть на лорда Шефтсбери, который так внимательно относится к юным рабочим и заботится об их благополучии, но не любит собственных детей. Однако даже благожелательно относящийся к нему Л. Митчел задается вопросом: «Как такой человек, как лорд Мельбурн мог быть премьер-министром в течение семи лет, остается загадкой. Очень умный и хорошо начитанный, он скучал от государственных дел… Администрация Мельбурна была пародией на правительство» [60] 60 Ibid. P. 167. .

Сэр Роберт Пиль — один из самых выдающихся британских политиков первой половины XIX века. Он не принадлежал к аристократическим кланам, а был сыном промышленника и фабриканта, который получил (чтобы не сказать — купил) титул баронета. Тем не менее, Пиль прочно связал свою политическую судьбу с партией аристократов и лендлордов. В отличии от большинства политиков Пиль эволюционировал справа налево. Будучи в начале карьеры убеждённым консерватором, он провёл в жизнь многие либеральные идеи и законы.

Итак, как уже было сказано, сэр Роберт Пиль был сыном промышленника из Ланкашира — одного из главных центров английской индустриализации. Его отец, тоже Роберт (1850–1830), занимался хлопком и сколотил на этом большое состояние, приобрёл земли и титул баронета. Он упорно пытался впоследствии разыгрывать из себя помещика, как это делали многие промышленники и фабриканты в те годы. Он послал сына обучаться в самые престижные учебные заведения Англии и в 1809 году купил сыну, который едва достиг совершеннолетия (21 год по тогдашним законам), место в палате общин. Разумеется, он обусловил, чтобы его сын примкнул к партии земельной аристократии и «сельских джентльменов», то есть к тори.

Роберт Пиль учился в закрытой школе в Хэрроу вместе с Байроном. В аристократических школах царила жесткая дисциплина и иерархия. Пиль держался замкнуто и несколько высокомерно. Это вызывало усмешки со стороны старших учеников. «Как быть с парнем, который увлекается речами Питта и живёт в собственном мире», — говорил директор доктор Друри. Известна также история о том, как старшеклассники решили вздуть Пиля палками, а лорд Байрон заступился за него и попросил «выдать ему половину от причитающегося Бобу (то есть Роберту)» [61] Ramsay A. Sir Robert Peel. L., 1928. P. 11. . Более успешно проходило обучение в одном из самых престижных колледжей Оксфорда — Крайст-Чёрч, хотя тамошние студенты отнесли Пиля в число зануд, так как он мало участвовал в их более чем легкомысленных проделках и приключениях.

Однако в парламенте серьёзность, эрудиция и знания Пиля пригодились и очень скоро его заметили. Спустя всего год после прохождения в палату общин он стал заместителем министра по делам обороны и колоний (undersecretary for war and colonies). Во время войны с Наполеоном эта должность была чрезвычайно ответственной. Спустя два года ему был поручен не менее ответственный, но куда более трудный пост главного секретаря по ирландским делам. Практически все исследователи отмечают его компетентность, честность и неучастие в коррупционных делах, что тогда было редкостью. Его репутация неподкупного политика и твёрдого сторонника протестантизма (а в те годы упорно муссировалась идея об эмансипации католиков, о чём уже говорилось выше) позволила ему быстро продвигаться по служенной лестнице. Пиль был избран членом парламента от Оксфордского университета (большая честь!), а в 1819 году стал председателем комиссии по золотому стандарту. Решения и предложения этой комиссии надолго обеспечили устойчивость и стабильность британского фунта стерлингов.

С 1822 по 1830 год (с небольшим перерывом) Пиль занимал пост министра внутренних дел. Одной из главных своих задач он видел коренную реформу уголовного и тюремного законодательства. Оно практически не менялось со средних веков и во многом носило феодальный характер. Полиции как таковой не было, некоторую часть её функций выполняли констебли, по сути своей добровольные дружинники. Важную роль в раскрытии преступлений играли мировые судьи, которыми обычно были крупные лендлорды в данной округе. Зачастую они не имели юридического образования и в лучшем случае полагались на советы своих клерков. Среди наказаний за любое преступление (от браконьерства до убийства) преобладала смертная казнь, реже — высылка в колонии. Пиль пересмотрел четыре пятых уголовного законодательства и заметно смягчил наказания. Смертная казнь была отменена более чем за сто преступлений. Вершиной его деятельности на этом посту можно считать принятие закона о столичной полиции (Metropolitan Police Act), который создавал регулярные полицейские силы первоначально в зоне Большого Лондона, а затем его опыт был распространен на всё королевство. Противники Пиля, особенно из числа радикалов, подняли настоящий шум о том, что министр внутренних дел и премьер-министр герцог Веллингтон хотят установить в стране диктатуру и деспотическое правление по образцу европейских монархий. «Это конец британских свобод», — утверждали либералы. Однако, как оказалось, мера эта привела к снижению преступности и улучшению криминальной ситуации в стране. С тех пор полисменов (которые, кстати, считаются образцом честности и корректности) называют «бобби» — уменьшительное от имени Пиля — Роберт.