Игорь Менщиков - Политические деятели викторианской Англии

Генерал Робертс со своим отрядом, используя местные племена, маршем отправился на Кабул и в результате короткого штурма овладел городом. Оставив отряд и военную миссию, Робертс вернулся на исходные позиции. Вскоре английская миссия была зверски вырезана, эмир вернулся в столицу. Затем войска Её Величества опять перешли в наступление, война затягивалась и становилась все более кровопролитной. В 1880 году к власти пришли либералы, которые взяли курс на сворачивание боевых действий, Литтон получил отставку, финансирование и снабжение армии были сокращены. В итоге английская армия потерпела поражение при Майванде и начались переговоры о мире.

5 июля 1875 года турецкий отряд шел по живописной герцоговинской долине из Мотара в Невисинье. Внезапно на них напали местные партизаны под руководством Петра Тангуза. В дело вмешалась Сербия, потом Черногория. Так начался очередной Балканский кризис. В Англии большинство населения считало, что Турция — реликт мрачного прошлого, средоточие варварства в цивилизованной Европе. Гладстон сравнивал Блистательную Порту с камнем Сизифа, который неминуемо покатится вниз стоит только Англии убрать свою руку.

Новый кризис стал объектом пристального внимания многих сторон, прежде всего, России и Австрии. Горчаков прибыл в Вену и начал переговоры со своим коллегой Андраши. Это вызвало озабоченность Лондона. Для Дизраэли «Союз трех императоров» (российского, германского и австрийского) был постоянным источником беспокойства. В визите Горчакова он увидел дальнейшее укрепление этого союза, который он считал опасным для европейского мира. Тем временем балканский конфликт разрастался. Лорд Дерби на некоторое время отошел от активного управления внешней политикой Англии — вначале он сопровождал королеву на воды, затем находился у постели больной матери, потом возникла суматоха в связи с присвоением королеве титула императрицы Индии. Премьер-министр усилил свои позиции в дипломатии. Он заявил, что не допустит участия Англии в схеме, которая приведет к разделу Турции. Кризис обострялся, Дизраэли сумел несколько ослабить «Союз трёх императоров» и через посла Элиота подталкивал турок на более активные действия.

Турция утратила чувство реальности и переусердствовала в активности. «Либерал» Миджот-паша был направлен в Болгарию для её умиротворения и предотвращения возможного восстания. В итоге он устроил там страшную резню, в которой погибло 30 тысяч человек. Сведения об этом проникли в печать. Поскольку парламент был на каникулах, Гладстон начал борьбу в печати. Он опубликовал памфлет под названием «Болгарские ужасы», в котором резко критиковал турецкое правительство и Дизраэли, поддержавшего это правительство. Подробнее этот памфлет будет рассмотрен в разделе, посвящённом Гладстону. Премьер-министр отреагировал на памфлет в свойственной ему манере: «Самое страшное в этих болгарских ужасах — это „Болгарские ужасы“ Гладстона» [198] 198 Мопуреппу W. F., Buckle G. Life of Benjamin Disraeli. Vol. 6. P. 13. . На вопрос о том, читал ли он памфлет, он отвечал: «Я никогда не читаю, что пишет Гладстон. Его стиль вызывает у меня головную боль» [199] Somerrvel D. Op. cit. P. 194. . Тем не менее, он направил запрос в британское посольство в Константинополе. Посол ответил, что слухи о зверствах сильно преувеличены. В духе этого ответа премьер-министр заявил в парламенте, вся эта суета — предвыборная пропаганда, сведения о зверствах не совсем соответствуют действительности и являются «следствием отсталости населения на Балканах, что и делает неизбежным насилие там» [200] Clarke E. Benjamin Disraeli. P. 246. .

Вскоре, однако, стало ясно, что слухи соответствуют действительности. Дизраэли готов был проклясть посла за неверные сведения. Ему пришлось пережить не самые приятные минуты в палате лордов. Правительство затребовало у парламента одобрения своих действий и в целой серии голосований получило его. Были выделены дополнительные деньги, разрешено перебросить армию на Мальту, флот — в Эгейское море. Фактически кабинет получил чрезвычайные полномочия. На традиционном банкете у лорда-мэра Сити в начале ноября 1876 года лорд Биконсфилд заявил: «Хотя политикой Англии является мир, нет нации, более готовой к войне» [201] Виноградов В. Н. Бенджамин Дизраэли. С. 158–160. .

За два дня до этого русский царь высказался в Москве в том же стиле. В воздухе запахло войной. Лорд Дерби предложил созвать международную конференцию в связи с настоящим кризисом. После неудачных попыток склонить Андраши к более решительным действиям Биконсфилд согласился на созыв конференции, которая открылась в Константинополе 23 декабря 1876 года.

В ходе конференции Биконсфилд нередко действовал через голову министра иностранных дел Дерби и английского делегата на конференции лорда Солсбери. В итоге их совместной с послом Элиотом деятельности конференция была сорвана и решение вопроса перешло в Лондон. В ходе переговоров был принят так называемый Лондонский протокол — результат компромисса и соглашения. Турция, по совету Элиота, его отклонила, заявив, что это вмешательство в её внутренние дела. Почти тотчас Россия разорвала с Турцией дипломатические отношения, а царь отбыл в Кишинев. Здесь 24 марта 1877 года он объявил Османской империи войну.

Война на Востоке не входила в планы Биконсфилда, но он был к ней готов. Свою главную задачу в разгар этого кризиса он видел в том, чтобы не дать втянуть Британию в войну против воли премьер-министра, как это было во времена Крымской войны. Он заявил: «Чтобы не случилось, на сей раз мы помимо нас самих не будем втянуты в войну; если война и случится, то это будет потому, что мы сами её захотели и наметили определённую цель». В отечественной историографии принято рисовать Дизраэли оголтелым поджигателем войны, которому лишь сила обстоятельств помешала втянуть Британию в вооруженный конфликт. Это, однако, не так. Если бы премьер-министр хотел конфронтации с Россией, он имел все возможности для этого. На его стороне были сила общественного мнения, подкрепленная разгулом шовинизма (так называемый джингоизм), парламентское большинство и безусловная поддержка королевы, которая даже считала своего премьера слишком миролюбивым. Главная задача состояла в том, чтобы достигнуть целей, не прибегая к войне. И это лорду Биконсфилду в полной мере удалось.

После объявления Россией войны Турции английское правительство согласилось соблюдать нейтралитет, если Россия гарантирует выполнение четырех условий: не угрожать судоходству по Суэцкому каналу, не оккупировать Египет, не занимать Константинополь, не продвигаться к Персидскому заливу. Ответ был дан удовлетворительный по всем пунктам. Русская армия перешла Дунай, а в августе 1877 года отряд генерала Гурко занял перевал Шипку, что открывало путь через Балканский хребет. Британский флот крейсировал между портом Безикой и Дарданеллами, что давало почву для многочисленных шуток. Новым послом в Турцию был назначен Лейард. Премьер-министр писал ему, что хотел бы видеть английский десант на берегах Босфора. Королева требовала решительных действий. Когда Дизраэли был на королевском обеде в Виндзорском замке, принцесса Мери Кембриджская спросила его, имея в виду то обстоятельство, что Англия до сих пор не объявила войну России: «Не понимаю, чего вы ещё теперь ждёте?» «Отварной картофель, мадам», — ответил лорд Биконсфилд [202] Мопуреппу W. F., Buckle G. Life of Benjamin Disraeli. Vol. 6. P. 132–133. .