Сергей Голицын - Страшный Крокозавр и его дети (Повесть)

Кончилась зарядка. Владимир Яковлевич побежал вприпрыжку к дверям интерната, за ним — ребята. А почему девочки шестого «Б» остались?

У Миши защемило под ложечкой. «Ну вот, сейчас они узнают про вчерашнюю драку, узнают, почему Петр Владимирович не стал им рассказывать. Опять кинут это обидное словцо».

Галя обернулась. Что это? Она подпрыгивает, улыбается, глядит своими глазищами весело-превесело. Глядит, правда, не на Мишу, а на других мальчишек. Да ведь она ни капельки не сердится!

И тотчас же половину его горя словно ветер развеял.

— Мальчишки, постойте, постойте! — звонко крикнула Галя. — Мы какую песенку потешную придумали! — Она обернулась к девочкам. — Раз, два — давайте! — И взмахнула руками.

Девочки запели хором:

Вот так песня! Какая задиристая! Мише даже захотелось смеяться. Он забыл, что его ждет нагоняй за историю с Вовкой Драчевым.

— Мальчишки, а знаете, кто такой Крокозавр? — вдруг громко, на весь двор спросила Галя Крышечкина.

— А ну давайте споем еще! — подхватила Наташа Ситова.

И все шестибешники запели!

— Девочки, мальчики, это что за концерт? — Владимир Яковлевич стоял у входа в спальный корпус и ежился от холода.

Красноносые, краснощекие девочки, пробегая мимо, хохотали.

— Хорошая у нас песенка? Правда, хорошая? А вы знаете, кто такой Крокозавр?

— Слышал, слышал, что у вас новый воспитатель. Не успел еще с ним познакомиться, — полусердито сказал Владимир Яковлевич. — Не имею понятия, насколько подходит к нему ваша песенка. — Он вдруг засмеялся: — Полдня только с вами побыл, а уже прозвище…

Перед столовой и во время завтрака они только и шептались друг с другом о новой песенке. Когда же взрослые или члены Совета Справедливых отходили от них, многие даже пытались потихоньку напевать.

К началу уроков уже все в интернате знали, что у нового воспитателя шестого «Б» прозвище — Кро-ко-завр.

Игорь Ершов спросил Аллу Анохину:

— Кто же это так здорово придумал?

И Миша спросил, только не Галю Крышечкину, а другую Галю, Крайневу:

— Кто сочинил песенку?

Все девочки, не сговариваясь, отвечали:

— Вместе придумали, вместе сочинили…

Начались уроки. Миша мурлыкал про себя мелодию и думал: какая хорошая песенка! К счастью, в этот день никто из учителей не вызвал его. А то наверняка бы заработал двойку. По правде говоря, песенка ему так нравилась только потому, что он знал: ее сочинили при деятельном участии Гали Крышечкиной.

Галина парта стояла сзади Мишиной и в другом ряду. Оглядываться было нельзя — еще кто-нибудь заметит! А вот думать о Гале никто ему не мешал.

Он вспомнил, как она однажды, еще в прошлом году, попросила его отточить карандаш. Он отточил остро-остро. Она взяла карандаш, взглянула на Мишу своими большущими глазами и сказала: «Спасибо, Ключик». Миша очень любил, когда его называли Ключиком. «И почему она с тех пор никогда и ни о чем меня не просила? — вздохнул он. — Вот Игорь Ершов — какой счастливый! Шестой год на одной парте с Аллой сидит и всегда ей карандаши точит…»

Воспитатели обычно приходят в интернат к часу, к двум, словом, к концу уроков. Но Петр Владимирович решил явиться пораньше, он хотел познакомиться кое с кем из преподавателей и расспросить их о некоторых своих питомцах, особенно о Вове Драчеве.

Первое, что ему попалось в глаза в пустой учительской, была доска объявлений с пестро разукрашенной таблицей «Показатели успеваемости по классам».

Увы, ни у одного класса не обстояли так плохо дола, как у его шестого «Б». В глубокой задумчивости он подошел к окну.

Отсюда открывался широкий вид на противоположный берег Москвы-реки. Два десятка черных полупрозрачных чудищ — «крокозавров» вертели свои длинные шеи. Под их огромными металлическими лапами сновали туда и сюда букашки-пешеходы, жучки-автомашины. Сзади высились громады серых и желтых зданий, ярко освещенных морозным осенним солнцем…

В это время раздался звонок. Одна за другой быстро начали входить учительницы с портфелями, со стопками тетрадей. Они оживленно и шумно перекидывались репликами, искоса поглядывая на Петра Владимировича.

В учительскую вошла Валерия Михайловна. Она коротко поздоровалась со всеми и резко повернулась к Петру Владимировичу:

— Здравствуйте! Знаете, после урока в вашем классе я делаюсь совершенно больная! Это просто невыносимо! — раздраженно сказала она, передавая ему классный журнал.

— А что случилось? — невольно робея, спросил он.

— Я ей задала вопрос: что такое полуостров? — жаловалась Валерия Михайловна. — Ведь это еще в третьем классе проходят. А она ответила: полуостров — что половина острова. Значит, она не знает самых основ географии! Значит, она ничего не знает! Я ей двойку поставила.

— Кому двойку? — опять очень робко спросил Петр Владимирович.

— Этой, глазастой, как ее, Крышечкиной.

— Обещаю вам обратить самое серьезное внимание на Галины нелады с географией, — с готовностью сказал огорченный Петр Владимирович. — А вы, пожалуйста, познакомьте меня с преподавательницами математики и русского языка.

Обе учительницы оказались совсем еще молоденькими. Петр Владимирович рассказал им, что собирается каждый вечер заниматься с Вовой Драчевым, и попросил некоторое время его не спрашивать. Кажется, им немножко польстило, что новый воспитатель именно к ним первым подошел знакомиться.

— Петр Владимирович, вы вмешиваетесь во внутренние дела другого государства, — ласково заметила Валерия Михайловна. — Каждый преподаватель сам решает, вызывать или не вызывать того или иного ученика.

Учительницы стали возражать, Драчев — самый безнадежный мальчик. Будет просто чудесно, если Петр Владимирович за него возьмется. Они согласны пока его не спрашивать.

— Как хотите, — пожала плечами Валерия Михайловна. — Можете его не спрашивать, но, раз вы уверены, что он на большее не вытянет, выводите ему за четверть двойки.

Прозвенел звонок. Все ушли. И опять безмолвие установилось во всем здании — начался последний урок.

Петр Владимирович, оставшись в учительской один, задумался о Гале Крышечкиной. Он мысленно представил себе оплошавшую девочку.

Неожиданно в учительскую вошла Вера Александровна. Она еще на ходу протянула Петру Владимировичу свою крепкую мужскую руку.

— Здравствуйте, как идут ваши дела? — коротко спросила она его.

— Столько новых впечатлений! Я просто не успел еще разобраться, — признался он.

— А я не успела вам рассказать о некоторых ребятах… — Вера Александровна устало поморщилась. — Вы обратили внимание на одного мальчика? На Мишу Ключарева?