Анатолий Вершинин - Озеро Черного Дракона

Тигр кивнул головой и был отпущен.

В тот же вечер на пороге своего дома Чипь Бан обнаружил зарезанного кабана. И с тех пор не проходило дня, чтобы тигр не приносил чего-либо из своей добычи. Появилась не только дичь, но и золото, дорогие ткани, которые тигр добывал убийством и грабежом прохожих людей…

Чинь Бан богател и жил припеваючи. Он, не скрывая, говорил: «Вряд ли покойный сыночек принес бы мне столько богатства, сколько его полосатый братец». Богатея, Чипь Бан становился все более алчным. Он стал скупать за бесценок землю у разорившихся соседей и сдавать ее в аренду беднякам. А время шло. Человек и хищник не только подружились, но и побратимами стали, потому что нравами и повадками были очень похожи друг на друга.

Но вот пришло время помирать тигру, и попросил тогда он Чинь Бана после смерти шкуры с него не сдирать: без нее ведь мучиться ему на том свете! Человек пообещал выполнить просьбу своего побратима. И все же после смерти тигра Чинь Бан и на шкуру польстился - содрал и застлал ею пол в своей спальне…

Вот что рассказывали люди об этом человеке.

Чинь Бан - невысокий, тучный человек в темно-красном шелковом халате, расшитом аистами и цветами, - сидел на веранде. Его похожая на тыкву голова с короткими, густо напомаженными волосами, толстое, дряблое лицо и непомерно длинные руки внушали отвращение.

Мельком взглянув на вошедших, он почесал длинной бамбуковой «обезьяньей лапой» спину и, зажмурив глазки, спросил:

- Зачем пришли?

Нгуен снял тростниковую шляпу и чуть наклонил голову. Поклонился и Аистенок.

- Прикажи, господин, отдать вдове Дэ ее буйвола.

- Какого еще буйвола? - словно удивился помещик. - Толком говори!

На легком бамбуковом столике перед помещиком стояла коробка с орехами ареки, листьями бетеля и толченой известью.

Неторопливо свернув жвачку, Чинь Бан, не глядя на просителей, сунул ее в рот.

Нгуен указал на Аистенка и добавил:

- Мальчишка недоглядел, и буйвол вдовы Дэ забрел на твое пастбище, господин.

Чипь Бан повернул свое отекшее желтое лицо к Нгуену и сплюнул на пол.

- Значит, по-твоему, на моем пастбище может гулять скотина всей деревни? Так, что ли, Нгуен?

- Если господин прикажет, то вдова заплатит за потраву. Буйвол ведь и пяти минут не пасся: только вылез из воды - тут его твой человек и схватил.

- Все вы так говорите! Выходит, что Чинь Бан должен кормить скотину всех здешних крестьян. Так ведь?… - Помещик осуждающе покачал головой.

- Ну ладно, все знают, что душа у меня добрая. Берите своего буйвола!…

Эй, кто там в комнатах?

Аистенок облегченно вздохнул. Что это, в самом деле, с помещиком?

Оказывается, он вовсе не такой уж злой.

Поругал немного, а все же буйвола отдает. А люди о нем так плохо говорят!

На веранду вышел Нга, правая рука помещика, маленький, с сухим, желтым лицом человек. Он даже не взглянул в сторону Нгуена и Аистенка.

- Послушай, Нга! Говорят, буйвол вдовы Дэ забрел на мое пастбище?

- Не знаю чей, но один буйвол, господин, пойман на твоем пастбище.

Мальчишка сам загнал его туда.

Нгуен вмешался в разговор:

- Мальчишка не мог сделать этого.

- Значит, по-твоему, я вру? - зло сверкнул глазами Нга. - Все вы, грязные свиньи, пользуетесь добротой нашего господина-благодетеля, обманываете его на каждом шагу, досаждаете с утра до ночи.

- Постой, Нга, - лениво махнул рукой Чинь. - Возврати ему буйвола!

- Не могу, господин.

- Почему?

- Поздно. Буйволу уже на ухе клеймо выжгли…

- Ах, как жаль! - словно сокрушаясь об этом, покачал головой помещик.

- Почему так поспешили, Нга?

- У твоих людей, господин, ведь есть приказ, - ответил Нга. - Вот они и выполняют его. А им, этим наглецам, это послужит уроком. Пусть не лезут к нам за даровыми кормами!

Помещик беспомощно развел руками, и глазки его хитро заблестели.

- Вот видишь, Нгуен, что получается? Поздно явились! Теперь уже ничего не поделаешь. В другой раз, если так случится - ведь вдова купит себе другого буйвола, - немедленно приходи ко мне…

Нга бросил насмешливым взгляд на Нгуена и бесшумно удалился.

Даже Аистенку было ясно, что помещик издевается над ними. Мальчик задрожал от гнева, а Нгуен, сжав кулаки, вплотную подошел к помещику.

- Господин, прикажи отдать буйвола вдове! - глухо произнес он.

Чинь Баи принялся готовить очередную порцию жвачки бетеля, но пальцы его дрожали.

- Что ты, Нгуен! - воскликнул он. - Если я издал сам такой закон, как же я буду его нарушать!… Нужен будет вдове буйвол, она возьмет его у меня.

- За деньги или рис? - спросил Нгуен.

- Ко-ко-конечно…

У Нгуена заходили на лице желваки. Аистенок видел, что он едва сдерживает себя.

- Уйдем, дядя Нгуен! - испуганно протянул к нему руку мальчик.

Но Нгуен словно не слышал Аистенка. Он медленно наступал на Чинь Бана, а тот пятился от него к двери. Он весь съежился и беззвучно открывал и закрывал, как рыба, рот. Потом, увидев свою бамбуковую палку, торопливо схватил ее, как оружие.

- Брось палку, Чинь Бан! Не забывай, что тростью господина можно избить его самого. Мала тебе, что буйвола украл, ты еще и угрожаешь!…

Помещик, потерявший было голос от страха, наконец закричал.

На его зов к террасе уже бежали люди. Они оттащили от Чинь Бана Нгуена, вытолкали его за ворота. Угрожающе размахивая руками, помещик крикнул ему вслед:

- Подождите, вшивые собаки, я вам еще попомню, как бросаться иа Чинь Бана!

На самом верхушке старинного земляного вала, которым было окружено соление Долга, сидел Хун-Петушок.

Когда-то очень давно в районе Желтой Протоки бродили разбойничьи шайки из окончательно разорившихся, спустившихся крестьян. При их появлении жители селения Долга вооружались дедовскими фитильными ружьями и бамбуковыми кольями и отсиживались под защитой земляного вала.

Деревенские ребята любили играть на валу. И не было ничего удивительного в том, что Хун-Петушок забрался и вот уже час сидит на старинной ограде. Но мальчику было пе до игры. Нгуен поручил ему следить за дорогой в то время, когда во рву беседовал с крестьянами агитатор Куонг, учитель. Партизаны часто присылали в селение агитатора, чтобы сообщить народу новости, разъяснить обстановку.

Хун любил присутствовать на таких беседах. Учитель Куонг умел просто и интересно рассказать о том, что происходит в стране: и на освобожденной территории республики, и в районах, где хозяйничают чужеземцы. Куонг появлялся внезапно, и лишь очень немногим заранее было известно, когда и откуда он должен прийти.

Беседа уже подходила к концу, когда на дороге показался один, потом другой грузовик с крытым верхом. «Вероятно, они идут из Донг-Тоа в Ханой», - подумал Хун-Петушок. Не доезжая селения Долга, вторая автомашина почему-то остановилась. Первая проехала дальше, но, завернув на проселочную дорогу, ведущую к соседнему селению, тоже остановилась. Мальчику это показалось подозрительным. На всякий случай он уже вытащил из-за пазухи свою сигнальную трещотку. Но что это?