Спиридон Вангели - Приключения Гугуцэ (Художник И. Кабаков)

А Его величество, оставаясь на месте, делался всё меньше, пока люди не взяли мальчика за руку и не отвели его домой.

С тех пор как Гугуцэ бросил комком земли в курицу старушки Иоанны, никто в селе больше не смеётся. Как увидят люди Гугуцэ, так носы повесят, ходят сердитые. Даже мама не улыбается. Что делать? С кем посмеяться?

Встречаются на дороге куры, утки, индюшки. Но поди попробуй с ними посмейся, они рот открывают, только когда клюют или пьют.

Подходит Гугуцэ к дому деда Луки. Дед не такой, как все. Он в прошлом году дал Гугуцэ арбуз.

Гугуцэ стучит в дверь. Дверь скрипит, и появляется в ней шапка деда Луки.

— Что тебе, Гугуцэ?

— Дедушка Лука! Может, ты со мной посмеёшься?

— Я завтракать сажусь, — отвечает дед Лука. — Ты уж, внучек, не сердись, но я сроду натощак не смеялся.

Идёт Гугуцэ дальше, догоняет бабушку Тудору.

— Бабушка Тудора, давай посмеёмся.

— Что ты, милый! Я корову в стадо веду.

И погоняет корову хворостинкой.

Сворачивает Гугуцэ на соседнюю улицу, видит, люди колодец копают. Ищут воду, а вытаскивают одну землю. Садится Гугуцэ на корточки, заглядывает в колодец. Люди на дне меньше его шапки. Скоро до Америки дойдут, а воды всё нет.

— Давайте посмеёмся! — кричит Гугуцэ.

— Нашёл над чем смеяться! — сердятся люди.

Грустный вернулся Гугуцэ домой. Как людей задобрить?

«Залезу-ка я в трубу, испачкаюсь в саже и весь чёрный пройдусь по селу, — думает Гугуцэ. — Люди засмеются и больше не будут на меня сердиться. А ещё лучше, если я надену мамино платье и пойду в нём гулять».

Но что-то шепчет ему: «Ничего не выйдет. Люди скажут: «Мало того, что он кинул комком земли в курицу старушки Иоанны, он ещё и ходит по селу шутом гороховым. Вот бесстыдник!»

Что же придумать? Стоит Гугуцэ и думает, но думается ему плохо. Тогда он сел на завалинку. Но что-то и на ней ничего хорошего не придумывается. Тут залез Гугуцэ на забор и сразу всё придумал. И скорее побежал к людям, пока не забыл того, что придумано.

Бежит по селу. Во дворах никого нет. Вдруг видит на краю дороги трактор. Крутит тракторист ручку, сердится, а трактор не заводится — и точка.

— Дяденька, а дяденька! — кричит Гугуцэ. — Ты ему песенку спой!

— Какую ещё песенку? — ворчит тракторист.

— А вот какую:

Рассмеялся тракторист, а трактор как затарахтит, как рванётся с места. Догнал его тракторист, с ходу вскочил на сиденье, улыбается, машет мальчику рукой.

Идёт Гугуцэ дальше. Видит, в винограднике старики полют, землю рыхлят мотыгами. Мотыги большие, тяжёлые. Старики то и дело пот с лица рукавами смахивают. Среди них дедушка Лука.

— Дедушка, дедушка, а ты спой мотыгам песенку, тогда мотыги сами пойдут.

— Что ещё за песенка? — ворчат старики.

Взял Гугуцэ мотыгу у деда Луки и запел:

Засмеялись старики, и мотыги сами пошли, засверкали. Видят старики, что делать им нечего, работа идёт сама, взялись за руки и отправились домой.

Гугуцэ тоже шёл домой. Кого ни встретит, все ему рады. Но он всё-таки свернул в переулок, чтобы не проходить мимо дома старушки Иоанны.

Иногда, заметив, что отец не очень занят, Гугуцэ подбегает к нему и говорит:

— Папа, когда твои часы состарятся и в них будет очень мало минут, отдай их мне.

Отец гладит его волосы, а Гугуцэ радуется: уговорил! Проходит день, проходит неделя, не отдаёт отец часы. Значит, в них ещё много минут осталось.

Но когда-нибудь эти минуты кончатся. Гугуцэ уже надел на руку ремешок, подходит к отцу, глядит на ремешок и сам себя спрашивает:

— Интересно, сколько сейчас времени?

Отец ничего не замечает, а дедушка почему-то поглядывает на солнце.

— Что ты делаешь, дедушка? — спрашивает Гугуцэ.

— Как — что? Прикидываю, который час.

— Это твои часы, дедушка?

— Они самые. Весь век по ним живу.

Гугуцэ сравнил дедушкины часы с отцовскими. Дедушкины, конечно, лучше. Ударь молотком по отцовским часикам, и ни минутки в них не останется. А в дедушкины из пушек бей — не разобьёшь. К тому же они и светят и греют. По ним живут и звери и птицы. А идут дедушкины часы без остановок, заводить их не нужно.

Гугуцэ так они понравились, что он даже ремешок выбросил.

И всё-таки однажды спросил у отца, много ли минут осталось в его часах, а если немного, то не нужен ли ему мальчик, который бы их выбросил.

Вместо ответа отец поглядел на часы и спрятал их под рукав.

— А дедушкины часы, — сказал Гугуцэ, — самые главные! Часовщик, когда делал твои, проверял их по дедушкиным.

Отец взял Гугуцэ на руки:

— Умница! Так и быть, отдаю тебе часы!

Гугуцэ сразу пожалел о выброшенном ремешке и помчался его искать.

Вечером дедушкины часы ушли спать. А свои Гугуцэ держал у самого уха, никак не мог заснуть, боялся, что кончатся в часах минуты.

Но рано утром часики ещё тикали.

Положил их Гугуцэ на ладонь и бегом в село. Кого застал в постели, кого во дворе, кого у колодца. Гугуцэ всем показывал часики.

Немного минут в них оставалось, но этих минут хватило на то, чтобы всё село узнало, который час. Ведь большие дедушкины часы ещё не взошли на небо.

Пришёл медведь к роднику, а под мышкой у него пчелиный улей.

Любопытная козочка дождалась, пока медведь напьётся, и спрашивает:

— Что новенького, косолапый?

Медведь показывает улей:

— Видала? Радио! Не могу без него. Музыку обожаю!

Козочка — ушки на макушке. Но вместо радио слышит: земля трясётся! Это божья коровка скачет верхом на зайце.

— Неужели не слыхали? Неужели не знаете, какую телеграмму отстукал дятел?

«Всем! Всем! Всем! В ЛЕСУ ГУГУЦЭ!»

— А ты всё поёшь! — рассердился медведь на радио, чуть об землю его не грохнул. — Слушай, божья коровка, он один или как?

— Кто? Гугуцэ? С ножиком, косолапый, с ножиком! Про тебя спрашивал!

Схватил медведь радио (помирать — так с музыкой) и бежать.

«ГУГУЦЭ С НОЖИКОМ!» — неслось по всему лесу.

Белка шторы в дупле задёрнула. Лиса вместе с хвостом забилась в барсучью нору. Волк в чертополохе засел, весь дрожит: а вдруг Гугуцэ из того же села, что и вчерашняя овца!