Ирина Турчина - Зонтик

Я протянула ему обе руки, как для наручников, так, я видела, в кино преступники делают. Водитель посмотрел на меня и засмеялся.

— Тебе ведь, небось, и так дома влетит по первое число?

— Да уж, достанется…, наверное что-нибудь особенное придумают, я ж еще и девчонок с собой прихватила…

— Ладно, если вы мне обещаете, что точно все родителям расскажете, и на поле это ни ногой… никогда больше, не буду я вас в милицию отправлять и даже до дома вас довезу, вот только бочки у вон того самолета выгружу, — строго сказал водитель.

Мы быстренько забрались в кабину и притихли. Разговаривать не хотелось. Да и о чем разговаривать, и так ясно, что ничего хорошего дома нас не ждет.

— А я ведь тебя знаю, — повернувшись ко мне, сказал водитель, — ты ведь Василия Антоновича дочка, правда?

— Да, — удивилась я, — а откуда вы меня знаете?

— Я с твоим отцом раньше работал, он у меня мастером был. Хороший мужик! А про твои приключения он нам частенько рассказывал. Ты с ним еще в прошлом году на празднике Победы 9 мая, вместе с нашим цехом на митинге была, помнишь? Там я тебя и видел. Меня дядей Гришей Самохваловым зовут.

— Спасибо, дядь Гриша. Это — Наташа, а это — Галка, мы и вправду больше не будем!

— Ну-ну, — засмеялся дядя Гриша, — поглядим!

Он выгрузил бочки и мы поехали по уже темнеющему полю к воротам, а затем дальше… Только мы уже ничего больше не видим, мы спим, сбившись к кучу, сморенные этим длинным, весенним днем, солнцем, забыв на время все тревоги и страхи.

Нужно ли говорить, что встретили нас во дворе встревоженные родители, которые уже успели вытрясти из девчонок, куда мы отправились и сообщить в милицию. В первый момент все были рады нас видеть живыми, здоровыми и быстро увели по домам, осмотреть и убедиться, что ничего с нами плохого не случилось. А потом…

Мама моя частенько практиковала «отстой в углу» для обдумывания или изоляции меня от остального мира. В этот же раз, мой день рождения закончился тем, что папка — мой все всегда понимающий папка, отправил меня в угол и велел серьезно думать над моим поведением и дальнейшей жизнью. И это после того, как я честнейшим образом рассказала ему все события сегодняшнего длинного дня! Видно плохи мои дела — неправильно я живу!

И я стала думать… и еще думать… и еще… Родители спать захотели, велели из угла выйти, только я отказалась, не выйду, пока до конца не додумаю! Так до конца ничего и не додумав, в углу же я и крепко уснула, не проснувшись, когда меня перенесли на кровать.

Утром был обычный будничный день, только провела я его в соседнем дворе с собакой Динкой. Рассказывала ей опять и опять весь вчерашний день, вспоминая новые и новые подробности, все стараясь найти момент, где же мне нужно было все-таки остановиться…

Аннотация:

… С крыши соседнего дома был виден экран летнего кинотеатра, а иногда даже слышно отдельные фразы…

Прошло какое-то время после истории с Зонтиком и нашего похода за тюльпанами. Наказания были отбыты и забыты быстро, это говорило о том, что ничего особенно плохого мы в нашем приключении не видели. Галка надоела всем повторением своего однообразного рассказа, да еще и тем, что очень следила, чтобы я не прибавила чего-то нового к тому, что случилось — вот скука-то! Однако, эта история добавила нам во дворе авторитета. Мальчишки даже пригласили нас с Наташей «в кино». Так у них назывался поход поздно вечером на крышу соседнего дома, с края которой виден был экран открытого летнего кинотеатра, а иногда и слышно было отдельные фразы. Мальчишки подобрали ключ к висячему замку, на который запиралась дверь, ведущая на чердак. Это была страшная тайна, никто из родителей об этих походах даже и не догадывался. Мы дождались, когда мои и Наташины родители вместе ушли в кино… потихоньку вышли со двора и со всех ног помчались к соседнему дому. Мальчишки стояли посредине двора небольшой кучкой. Время от времени кто-нибудь из них делал скучающее лицо, совал руки в карманы и, странно волоча ноги, направлялся в сторону углового подъезда. Остановившись в стороне от мальчишек, мы делали вид, что совершенно их не знаем и, более того, даже и не видим.

— Давай про что-нибудь разговаривать будем, — предложила Наташа.

— Ага, давай, стоим себе и разговариваем… только про что? — у меня от волнения все мысли из головы вылетели.

— Ну давай про то, что ты сегодня делала, а то у меня ничего интересного не было, мы с бабушкой стиркой занимались — вот и все…

— Да у меня вроде бы тоже ничего интересного не случилось… разве что Динка какая-то странная была… никак не пойму, что это с ней происходит — почти ничего не ест, по целым дням иногда, хоть что ты ей давай, только воду пьет, а сегодня у меня с собой только сухарь был, так она его в два счета проглотила и все крошки с ладони слизала!

Динка — это бездомная собака, которая с месяц назад появилась под ящиками у задней двери продуктового магазина. Имя это я ей придумала, потому что, как мы с девчонками ни старались, так и не смогли ничего про нее узнать. Собака была настолько запугана людьми или обстоятельствами, что не доверяла никому, кроме меня. Да и то, только после того, как я неделю носила ей еду и воду, проталкивала мисочки далеко под ящики, а потом подолгу сидела рядом и разговаривала с ней обо всем на свете. Нужно же ей было про меня побольше узнать, вдруг и я плохой человек. Наверное, я все-таки неплохой человек, потому что однажды она вышла ко мне из-под ящиков. Если уж быть до конца честной, вышла она на запах чернослива, который я в тот момент ела, оказалось, что Динка любит его больше всего на свете! Так мы и подружились.

— А еще, мне кажется, что кто-то без меня ее кормит, а то как бы это она так быстро растолстела, уже под ящики с трудом протискивается!

Последний из мальчишек скрылся в темном подъезде, теперь наша очередь. Мы взялись за руки, нет такой силы, которая бы сейчас заставила нас следовать мальчишечьим инструкциям — идти поодиночке, и, не разжимая рук, взбежали к чердачной двери. Дверь была слегка приоткрыта. Чья-то рука втащила нас вовнутрь чердака. Сопровождаемые свистящим шепотом, в котором слышались угроза и сожаление, мы, спотыкаясь обо что-то в темноте, вышли к слуховому окну, светлый прямоугольник которого был ясно виден на фоне общей черноты.

— Не высовывайся! — прозвучало над моим ухом.

— Там на крыше кто-то есть, нужно переждать…

Над нашими головами послышались тяжелые шаги, сопровождаемые гулом железа, которым была покрыта крыша. Звуки как-будто накладывались друг на друга, становясь все громче и громче. Казалось, что это целая толпа приближается к нам не только сверху, но и со всех сторон. Перепуганные, мы сбились в кучу и старались не дышать. Почему-то никому не пришло в голову просто удрать подальше.