Лариса Романовская - Самая младшая

– А точно она-то, Ань? Может, вы ошиблись? Мне все как-то не верится.

– Стаська, запусти ролик еще раз, пусть бабушка посмотрит. – Мама со Стасом тоже по-следовательски разговаривала. Будто он не старшеклассник, а оперативник на задании. И он себя тоже так вел. По-детективному. Потому что у них уже была настоящая засада и нашлись настоящие улики.

Зашумели динамики на Стаськином клевом ноутбуке. На экране появилось изображение их двора: кусок стадиона и куст, где у птиц и бездомных собак столовая. Съемку делали с видеорегистратора на папиной машине. Папа его специально две ночи подряд оставлял включенным. В первый раз зря. А во второй нет.

Стаська проматывал изображение – до тех пор, пока у стадиона фигура не появилась. Полина эту запись уже смотрела, она знает. Сперва по тропинке должен дядька с пивом пройти, потом женщина с мобильником. А вот потом… Еще одна женщина, она руки в карманах пальто держит. И у нее в этом пальто пакетик с фаршем. А в фарше – отрава. Яд для бездомных собак. А сама женщина – догхантер.

Полина раньше думала, что собачьи убийцы – это такие монстры и зомби. А это люди. Обычные. Даже знакомые. Это мама Ленки Песочниковой. Сейчас будет видно, как она раскидывает отраву под кустами. Она ни от кого не прячется, не озирается и даже темные очки не носит. Она кусочки фарша с ядом бросила на газоне – как конфетные фантики – и пошла обратно.

Камера это все засняла. А Лысик, который в машине прятался, вылез и фарш подобрал. Положил его в банку, как вещдок детективный, и передал папе. Папа отнес банку на работу, попросил знакомого в лаборатории проверить. И ругался на Макса, что он с ядом без перчаток работает. Ленкина мама и то перчатки надевала, хотя она преступница.

Полина – как и баба Тоня – верить в это не хочет. Может, это совсем чужая женщина (а регистратор неисправен). Просто у нее пальто, как у Ленкиной матери, и она живет в том же подъезде, где Песочниковы (а Катя-Жирафа за ней плохо кралась и неправильно подъезд запомнила). А фарш сам испортился!

А может, это случайно так вышло. Это такая данетка: мама Ленки решила покормить собак и купила для них фарш. По дороге она зашла в аптеку и купила лекарство. Пузырек с лекарством треснул, оно вытекло на фарш, и тот стал отравленным. Вот и ответ! И никто не виноват, а собак от фарша спасли Стас, Жирафа и Лысик.

– Вишня, не выдумывай сказок! – хмурится мама. – Тут дело судом пахнет.

– Ленкину маму в тюрьму теперь посадят? – шепотом спрашивает Полина.

– Черта с два! – Мама качает головой. – Тебе сказать, куда меня в полиции послали?

– Лесом. – Полина не любит, когда мама говорит неправильные слова.

– И лесом, и полем… В прокуратуру, может, написать?

– Ань, не горячись! – тоже хмурится баба Тоня. – Может, с ней по-хорошему поговорить, душевно? Все-таки не чужой человек. Может, у нее ум за разум зашел, надо разобраться.

– Да? Ну попробуй! – фыркает мама. – А мы посидим, послушаем. Только я звук на комнату пущу. Стас, диктофон!

– Уже, – говорит Стас и сперва лезет в холодильник за колбасой.

Баба Тоня набирает номер. Она сначала тихо говорит… А потом спрашивает: «Тут такое дело. Мы вчера ночью видели, как вы по двору собачью отраву разбрасываете. Это вы зачем?» И Стас по маминой команде регулирует звук на базе.

– А нечего бегать, заразу разносить! Я в санэпид звонила, чтобы их перестреляли всех. Так они волынку тянут, пришлось самой…

– Зачем? – спрашивает баба Тоня своим абитуриентским голосом.

– А они зачем? Одна такая тварь моего ребенка напугала! Я, думаете, это просто так оставлю?

– Я думала, вы приличная женщина! – строго говорит баба Тоня. – А вы вообще не человек! Сами вы…

– Да у вас там целая сумасшедшая семейка! Ваша соплячка меня уже грозилась машиной задавить! Нарожали, как кошки, а за детьми не следят! По вам соцопека плачет!

– А по вам Гринпис! – Баба Тоня хочет разговор закончить, но тыкает не в ту кнопку.

Голос Ленкиной мамы прячется в трубку, Полине не слышно ничего. Она и не помнит, что такое страшное Ленкиной маме пообещала. Но она бы и сейчас тоже так сказала.

– Ну ладно! – Полинина мама хлопает ладонью по столу. – Не хотите по-хорошему, убираем вазелин. Я тысячник или покурить вышла? Сейчас накатаю текст в блогах, устрою большой бемс! Поднимем его в топе и выйдем на СМИ.

– Мы продублируем, не вопрос! – Стас снова перематывает запись с регистратора. Уже на то место, где они отраву собрали. Там Стас с Лысиком просто перед камерой дурачатся. Играют, что Стас типа террорист, и Макс его разоружает мордой об капот. – Мам, пиши скорей, я Катьке с Дашкой ссылки кину, Катька – всей школе, а Дашка – всей конюшне.

– Ма, – вспоминает Полина, – а мне тоже надо на твой пост ссылаться?

Мама смотрит на клавиатуру внимательно, будто там вместо привычных значков шифр. Как из игры про розеттский камень, о которой мама сегодня продолжение написала. – Чем больше перепостов, тем популярнее новость. Понимаешь?

– Понимаю, – вздыхает Полина. – А я с Ленкой в блогах дружу. И в жизни тоже.

Мама молчит. И Стас молчит. Только на его ноуте всякие звуки от видеозаписи слышно.

– Разное в жизни бывает, – говорит вдруг баба Тоня и поворачивается к плите. Зайчик от ее заколки больше никуда не прыгает. Он вообще исчез.

Окошко для новой записи в мамин блог распахнулось на половину экрана. Можно прочесть заголовок со словом «смерть», длинную строчку кода для вставки фоток и начало маминого текста.

«В нашем дворе живет догхантерша. Вот посмотрите на снимке, какое милое лицо. Эта женщина убивает собак…»

Это пока только черные буквы на белом фоне. Пост еще не отправили. Можно нажать на кнопку со стрелочкой, и буквы исчезнут. Вот бы еще так можно было сделать со словами, которые вслух говоришь, и с разными поступками.

Если бы была такая стрелочка – для Полининой жизни, то она бы обязательно нажала. И стерла бы дружбу с Ленкой Песочниковой. Или у самой Ленки стерла бы ее маму. Ну или хотя бы всякие мысли и дела Ленкиной мамы.

Полина касается указательным пальцем «стрелочки». Но не нажимает. Может, мама все-таки передумает такое писать? Надо сейчас заклинание подобрать побыстрее. Полина же не для себя волшебства хочет, а для Ленки и для собак. Надо пожелать, чтобы мама согласилась пост не писать, и чтобы собаки не гибли, и чтобы Ленкина мама… Трудно делать чудеса так, чтобы всем от этого хорошо было.

У мамы телефон звонит, а она курит на лестнице. Придется ей туда трубку нести. А там на экране надпись – «папа». У папы дежурство сегодня, он роды принимает.

– Привет, а мама курит! Папа, ты чего звонишь?

– Не узнала меня? Ну богатым быть, спасибо тебе, внученька! – говорит дедушка Толя. Он сейчас из санатория звонит, а шум в трубке такой, будто дед до сих пор лежит в больнице.