Елена Усачева - Парадокс Ромео

Всеволод смотрел на коробку, пытаясь представить, когда Лелик все успел. Кажется, сегодня у него занятия в клубе. Значит, не пошел. Где, интересно, взял деньги на покупку и когда сходил в магазин? Это же тысяч десять-пятнадцать. С его-то вечными финансовыми проблемами!

– Всеволод! – кипятился папа. – Я жду ответа.

– Телескоп у меня отобрали, – холодно ответил Всеволод.

– О боже! – всплеснула руками мама. – Лодя! Тебя били?

– Как у такого здорового лба могли что-то отобрать? – вскричал папа.

Отвечать не хотелось. Слишком все было нелепо.

– Женщина из соседнего подъезда. Она решила, что я подсматриваю в чужие окна.

– Лодя! Какой ужас! – не забывала вставлять реплики мама.

– Мама! Ни за кем я не подсматривал!

– А почему ты не смог это объяснить? – спросил папа.

Всеволод молчал. У взрослых свои представления о прекрасном, и спорить с ними не имеет смысла.

– Где сейчас телескоп из школы? – Папа понял, что ответа на предыдущий вопрос не дождется.

– В полиции, вероятно, – пожал плечами Всеволод.

Ему не терпелось пройти в комнату. Звук хлопнувшего окна, застрявшего в качелях, волновал его. Он пытался проиграть его на занятиях, но пока ему что-то мешало до конца расслышать придуманное.

– Боже мой! Полиция! – волновалась мама.

– Соседка говорила, что отнесет туда. Чтобы вы забрали. Может, и не отнесла. Я никак не могу с ней встретиться. – Всеволод посмотрел на отца. – Кажется, она уехала.

– Так!.. – решительно пошла по коридору мама.

– Не мешай! – остановил ее отец. – Что ты намерен делать?

– Надо дождаться, когда она вернется, – Всеволод снял перчатки и бросил их поверх конвертов – для него это все уже было неважно, – и отнести телескоп обратно в гимназию.

– А в школе его уже ищут?

– Да, и если бы не Лелик, на наш класс даже не подумали бы!

Скорее в комнату! Почему этот разговор ни о чем такой долгий?

– Что же, разбирайся тогда с тем, что тебе принесли, – вздохнул отец. – Я так понимаю, Белов купил за тебя телескоп, а девочки принесли деньги еще на два телескопа. Видимо, друзья не знают, куда ты дел школьный телескоп. Наверное, они считают, что ты его просто потерял.

– У нас была договоренность. И Лелик ее нарушил.

Всеволод смотрел на дверь своей комнаты. С чего вдруг весь этот шум?

– Может, сходить в полицию и объясниться? – суетилась мать.

– Он все сделает сам, – отрезал отец.

– Лодя, – взмолилась мама. – Ну, как же так?

– Мама! Ничего не произошло.

Наконец-то он попал в свою комнату и закрыл дверь. Но мелодия ушла от него. Он смотрел на белые клавиши электронного пианино и чувствовал, что ничего не сможет сыграть. Звук умер. Он остался в виде зрительной картинки: двор, окно, качели. Но самого звука, похожего на тщательно ограненный хрусталик, не было.

Всеволод поймал себя на том, что думает о телескопе. Он сам мог взять у отца деньги и купить его. Не такая уж это и запредельная сумма. Телескоп можно было вообще не брать. Звезду еще можно было бы наблюдать неделю. Вот только погода… Надо было торопиться, и решение пришло неожиданно. И если бы не странная соседка, налетевшая на него, начавшая кричать… Но телескоп вернется. Торопиться некуда. Ничего особенного не произошло.

Утром стало понятно: произошло. И даже много что произошло. Как будто само белое здание гимназии все узнало и теперь демонстративно отворачивалось от него – входную дверь слегка перекосило, и она не сразу открылась.

Первым, кого он встретил в раздевалке, был Лелик.

– Зачем ты принес мне телескоп? – подступил к нему Всеволод. – Мог бы сразу нести его в гимназию.

Лелик тонок и высок. У него такие же, как у Всеволода, длинные светлые волосы. Позолоченная оправа очков делает его лицо строгим.

– Кто брал, тот пускай и возвращает. – От волнения у Лелика бегают глаза. Он старательно смотрит мимо, но все равно мажет растерянным взглядом по лицу приятеля.

– Если исходить из твоей логики, то ты должен был отдать телескоп Сергею, он Свете, и уже Нина принесла бы его в кабинет. Нина! Все подумают на нее. А так как она одна не ходит, только вместе со Светой, то на них обеих.

Лелик резко приблизился, так что Всеволоду пришлось сдержаться, чтобы не отойти.

– Ты трус! Еще и сволочь! И не приплетай сюда Свету с Ниной! И вообще – катись в свою Камбоджу! Гиббон!

Он оттолкнул Всеволода и пошел прочь.

– Лелик!

Белов уходил.

– Алексей!

– Мне не о чем с тобой больше говорить, кхмер!

– Ой, что будет?

Нина подошла незаметно, потянулась, чтобы взять Всеволода за локоть. Но он резко опустил руку в карман.

– Держите свои деньги! – протянул он конверты. – Я сам решу этот вопрос! Не надо лезть не в свое дело!

Нина попятилась, глядя на высокого одноклассника снизу вверх. В глаза. Лоб прикрывают кудряшки челки. А у него… у него волосы прямые. Как у черных фигур. Это у белых – волнистые.

– Телескоп не у тебя? – пытала Нина.

– Это не важно!

Он сунул конверты в Нинин кулачок.

– Спасибо, что приходили. Но помощь никому не нужна.

– А Лелик? За что ты его? И при чем здесь Камбоджа?

Ах, как Нине хотелось пробиться сквозь эти холодные глаза, достучаться до этого рационального мозга, разворошить его палкой, чтобы найти обыкновенную человеческую эмоцию. Но Всеволод смотрел мимо, и что у него там внутри было, что пряталось за этим упрямым лбом – так и оставалось непонятным.

– У нас, кажется, сейчас литература.

Он поправил на плече сумку, убрал кепи и вышел из раздевалки.

– Только не наделай глупостей! – налетела на него Света и помчалась дальше по коридору.

Странно, но это событие его взволновало. Приходилось сильно задирать подбородок, подбадривая самого себя, иначе все эти разговоры начинали сбивать его с толку. А у него высшая цель. У него есть музыка, есть шахматы. Остальное – суета, жизненный мусор. И эта история с телескопом… Все очень некстати.

Класс возмущенно гудел. Уже ни для кого не было секрета в том, что произошло, а поэтому обсуждение шло в полный голос.

– Ты неправ, – шипела Света. – Пойди и извинись.

– Твой гамбит не работает, – усмехнулся Мишка, щелчком закрывая учебник и тут же большим пальцем другой руки возвращая обложку обратно.

– Работает, когда к нему не примешивают эмоции, – Всеволод простучал по парте первые такты марша.

Лелик хмыкнул, но голову не повернул.

Всеволод положил руки перед собой. Да, с Камбоджей он поторопился. Зря сказал.

Длинные тонкие пальцы невольно шевелились. Он слушал музыку класса, и ему хотелось все это немедленно переложить на ноты. А еще он пытался расставить класс по шахматной доске. Лелик будет прямолинейной турой. Нина со Светой – легкомысленными конями. Мишка станет резвым офицером. Остальные сойдут за пешек, бессмысленные, разменные фигуры. Себя он видел гроссмейстером, поэтому на доску не выдвигал. Первой пойдет вперед королевская пешка, чтобы открыть дорогу ферзю. Решительный и категоричный – это, конечно, отец. Королем, как это ни странно, станет мать. Ее полнота и малоподвижность очень соответствуют этой неповоротливой фигуре, от которой все зависит.